Blog

 

Было допрошено ещё два свидетеля обвинения.

 

Первым отвечал на вопросы Трофимец Михаил Федосеевич, 1939 г.р., электрик.

 

Михаил Федосеевич в самом начале своих показаний сбивался. Так он показал, что видел изображения работ, представленных на выставке (он называл их «картинками») еще в 2006 году. «Мне показали эти изображения еще в 2006 году и просили меня…», — на этих словах прокурор Александр Никифоров перебил свидетеля, сообщив, что суд интересуют только показания, относящиеся к выставке, которая проходила в марте 2007 года.

 

Изображения работ свидетель видел у прихожан, в патриотической газете «Русский вестник» по телевизору. Газету с изображениями он обнаружил в стопке газет у себя на работе, а что за передачу на телевидении он смотрел свидетель ответить не смог, но сказал, что видел ее весной 2007 года. При дальнейшем допросе оказалось, что изображения свидетелю показывали в монастыре Крутицкое подворье. Из всех изображений больше всего свидетелю запомнились «девицы в самых невероятных позах».

 

Сторона обвинения заявила ходатайство о демонстрации свидетелю изображений, подшитых к делу. Сторона защиты выразила протест в связи с тем, что неизвестно, что за изображения демонстрируются свидетелю, и с тем, что свидетель неоднократно сообщил, что не хочет видеть эти и подобные изображения. Несмотря на протест, судья удовлетворила ходатайство стороны обвинения и свидетелю были показаны изображения, про которые он показал, что какие-то из них он видел.

 

Дальше следовали обычные вопросы прокурора. И обычные ответы свидетеля: «Конечно, я чувствую себя униженным и оскорбленным… Вся эта выставка подрывной, антирусский характер носит… Сама выставка направлена против православия, это видно по всем изображениям, которые мы смотрели…».

 

Смысл некоторых вопросов, которые задавал прокурор, свидетелю были непонятны.

 

Так, например, когда прокурор задал вопрос о том, имеет ли значение для свидетеля, когда были созданы работы, представленные на выставке, свидетель ответил, что это для него «трудный вопрос». Аналогично свидетель затруднился с ответом на вопрос, имеет ли для него значение тот смысл, который вкладывал художник, создавая свою работу.

 

Во время допроса свидетеля стороной защиты адвокат Ксения Костромина вынуждена была заявить протест на действия судьи Александровой Светланы Юрьевны. Адвокатом свидетелю был задан вопрос, знает ли он лично кого-либо, кто после просмотра изображений работ, которые были на выставке, стал хуже относиться к христианству или к православию. Свидетель не понял вопроса и ответил на него, что он лично знает много людей, которые после просмотра изображений почувствовали себя оскорбленными. Судья Александрова не позволила адвокату задать уточняющий вопрос о том, что вопрос касается не людей, которые почувствовали себя оскорбленными, а касается людей, которые стали хуже относиться к христианству или к православию. Судья Александрова заявила: «я снимаю этот вопрос», — и пояснила,  что свидетель уже  ответил на вопрос адвоката и показал, что знает много таких людей.

 

В процессе допроса свидетеля также выяснилось, что он не помнит, что он давал показания следователю, хотя протокол его допроса от 24.01.2008 подшит к делу. При предъявлении ему этого документа, свидетель подтвердил, что подпись действительно его.

 

 

 

Вторым свидетелем, допрошенным на этом заседании, был Трубин Александр Валентинович, 1961 г.р., вольный художник, член Союза писателей.

 

Александр Валентинович рассказал, что о выставке узнал от своей племянницы, председателя то ли «России молодой», то ли «России православной». И еще ему позвонил Кирилл Фролов, который состоит то ли в «Молодежных братствах России», то ли в «России молодой».

 

Про выставку Александр Валентинович показал, что заходил в помещенье, где проходила выставка. Увидел одну работу (распятие с орденом Ленина) и сразу вышел. «Я зашёл, бросил взгляд, и всё. Дальше я уже смотреть не стал… Я уже понял, что здесь и для чего». Правда как он увидел эту работу и даже какого она размера Александр Валентинович рассказать не смог.

 

Потом ему показали другие изображения. «Потом мне показывали другие работы… Во-первых, они были выложены в интернете (как потом выяснилось, на патриотических ресурсах)… И ребята мне показывали…». Но, в основном все работы Александр Валентинович увидел у следователя, когда давал показания. Свидетель рассказал, что следователь показывал ему изображения и спрашивал: «А вот это что? Какое чувство у вас вызывает? …», — и записывал ответы.

 

Как и при допросе предыдущего свидетеля, прокуроры обратились с ходатайством о предъявлении свидетелю изображений, подшитых к делу. Несмотря на протест защиты, судья против показа изображений не возражала.

 

Во время просмотра Александр Валентинович рассказал, что что-то видел, что-то не видел, про какие-то изображения он не помнит. В конце он добавил: «Была еще одна фотография у следователя, но здесь ее нет».

 

Дальше следовали обычные вопросы прокурора. Оскорбляют ли эти работы православие и Вас лично? Свидетель ответил: «Оскорбляют. И я был конкретно оскорблен». Унижают ли Вас эти работы? Здесь свидетель отошел от обычных ответов и ответил философски: «Пока я сам не унижусь, никто не сможет меня унизить». На вопрос, разжигают ли эти работы неприязнь к православию, Александр Валентинович ответил, что действие этих работ таково, что если кто-то их увидел, то подсознательно уловил, что можно смеяться над иконами, и потом, в храме, тоже будет смеяться.

 

При допросе свидетеля стороной защиты Юрий Самодуров задал вопрос о картине «Икона-икра», изображении, с которого, по утверждению свидетеля, «всё началось». И Юрий Самодуров и свидетель сошлись в том, что чёрная икра является символом «элитного потребления». Свидетель согласился с тем, что оклад указывает на повышенную значимость («значимость в квадрате») того, что в нем изображено. Но, что художник может совместить эти две вещи в картине, свидетель категорически отрицал: «Не совместимо. Я вам ответил на ваш вопрос…». Свидетель согласился, что художник имеет право рисовать всё, что угодно, но добавил, что все православные понимают это только так, что это их оскорбляет: «У православных одно понимание, что это их оскорбляет».

 

 

Евгения Риле 

25.10.2009