"Окончательно утратив память о подъеме и полете, Дом Советов РСФСР стал похож на боевую рубку колоссальной атомной субмарины, неповоротливое бронированное тело которой увязло где-то под землей".
В конце сентября – начале октября 1993 года политическая ситуация в стране, бесстрастно именуемая «конституционным кризисом», неумолимо катилась к катастрофе, к кровавому клинчу, из которого победителем мог выйти только один – Президент или Верховный Совет. Москва стала полем решающей битвы между ними, чем-то вроде библейского Армагеддона. Конец света не состоялся, но итогом этой битвы стало завершение целого периода в политической истории России – периода Советов.
В фондах Сахаровского центра о тех днях напоминают отдельные летучие листки из тех, которыми противоборствовавшие силы наводняли столицу. Газета Российского христианского демократического движения (РХДД) «Путь» выпустила в виде экстренного выпуска факсимиле двух постановлений Верховного Совета России. В ответ на Указ № 1400 от 21 сентября, которым Президент Борис Ельцин «прервал осуществление функций» Съезда народных депутатов и Верховного Совета России и назначил выборы в новый парламент, Верховный Совет принял собственные решения о прекращении полномочий Президента и о назначении исполняющим обязанности Президента Александра Руцкого. Схватка за власть стала неизбежной. Логотип со святым Георгием Победоносцем, осеняющий герб с пятиконечными звездами, – дизайнерский оксюморон, лучше многих слов изображающий характер коалиции, сложившейся вокруг Верховного Совета России.
Другая бумага - обращение Мэрии Москвы к жителям города, подчеркнуто проста, выдержана в стилистике гражданского минимализма. Москвичей приглашают прийти «на Тверскую улицу к памятнику Юрию Долгорукому», избегая называть точку сбора ее действующим тогда наименованием – Советская площадь; граждане, желающие выразить моральную поддержку противникам Верховного Совета, собираются на площади перед зданием Моссовета - эти политико-топографические оксюмороны запечатлели минуту, когда ситуация балансировала на лезвии бритвы, готовая в любую минуту качнуться как в ту, так и в другую сторону.
Но судьба Советов решалась не на Тверской, а на Краснопресненской набережной, непосредственно в здании Верховного Совета России.
Это здание начали на американский манер называть «Белым домом» всего за пару лет до этих событий, в 1991 году, когда победившая демократия решительно перекодировала язык и символы позднесоветской эпохи. Словосочетание, еще недавно негативно окрашенное и обозначавшее самое логово врага, словно почетное звание было подарено дому, где разместились органы представительной власти новой России, перелицованные из старого Верховного Совета РСФСР.
Этот дом строился безобразно долго – с 1965 по 1979 год. Строительство, начатое на изломе оттепели, завершилось в глубоком застое. Автор проекта Дмитрий Чечулин – успешный архитектор сталинской поры, успешный архитектор хрущевских времен, благополучно завершил им свою карьеру при Брежневе. Назвать успехом невнятное здание, словно зависшее между стилями, не поворачивается язык, но в его образе оказался заключен особый исторический смысл, глубже и важнее, чем чисто художественные качества.
В начале 30-х годов молодой Чечулин, участвовал в соавторстве с опытным Анатолием Жуковым в знаменитом конкурсе на проект Дворца Советов. Их работа была отмечена как одна из лучших, однако без всяких шансов на реализацию. Победил, как известно, циклопический проект Бориса Иофана; после ряда доработок его окончательный вариант был утвержден в 1939 году. Но для Чечулина участие в конкурсе не стало проигрышем, напротив, это был отличный старт карьеры.
В середине 30-х он создает проект Центрального дома «Аэрофлота», невероятно напоминающий иофановский Дворец Советов, только деформированный, словно раскатанный скалкой, в одних местах сплющенный, в других растянутый. Обоим не суждено было воплотиться в материале, но в финале своей творческой жизни Дмитрий Чечулин все-таки построил ... нет, не Дворец, а всего лишь Дом Советов, всего лишь РСФСР. Однако, взяв за основу свой проект Дома «Аэрофлота», он еще раз преломил в нем все тот же роковой образ, заданный Иофаном.
В сравнении с Дворцом Советов – символом державы, всерьез претендовавшей на мировое господство, административное здание на Краснопресненской набережной оказалось едва ли не пародией, иллюстрацией поговорки про трубу пониже и дым пожиже. Пафосная имитация представительной демократии, открыто подчиненная идее личной власти, во второй производной выродилась в архитектурную идею, косноязычную как дикция престарелого генсека.
Устремленные в облака телескопические цилиндры Иофана еще читались в уступчатом завершении овальной в плане башни Дома «Аэрофлота», но в силуэте Дома Советов РСФСР напоминанием о них осталась лишь мелкая будочка с часами и... так и хочется сказать: «государственным флажком». Здание-пьедестал для гигантской фигуры вождя обернулось зданием – пустым постаментом, не несущим ничего. Корсет бесчисленных вертикалей, сжимавший громады небоскребов 30-х годов, ослабел и разъехался; распух и словно выпер из-под земли тяжелый, скучный стилобат, безнадежно приземляя все здание. Окончательно утратив память о подъеме и полете, Дом Советов РСФСР стал похож на боевую рубку колоссальной атомной субмарины, неповоротливое бронированное тело которой увязло где-то под землей. Достроив мысленно габариты этого корпуса, получаем горизонталь, превосходящую дерзкую высоту Дворца Советов.
Вот и всё. 1939 год зеркально обернулся 1993-м. Круг замкнулся.
Дмитрий Чечулин всё-таки построил свой Дворец Советов, и, как оказалось, именно для того, чтобы там была поставлена точка в существовании советской системы.
4 октября 1993 года Дом Советов РСФСР, Дом Верховного Совета России, Белый дом был взят штурмом войсками, верными Президенту. «Конституционный кризис» был разрешен при помощи танков. Принятая в конце 1993 года новая Конституция закрепила преобладание исполнительной власти и уже не содержала упоминаний о Советах.
На смену Верховному Совету РФ пришло Федеральное собрание, на смену Моссовету – Мосгордума. В новой политической реальности Советская площадь получила историческое название Тверская, а Белый дом после ремонта, очистившего его от гари и памяти о законодательном прошлом, стал Домом Правительства России.