В рамках театральной лаборатории «Археология памяти».
Вот цитата с которой Пьер Нора (автор концепции «мест памяти») начинает свою статью «Проблематика мест памяти».
«Конец истории памяти.
Ускорение истории. Нужно суметь в полной мере ощутить масштаб того, что стоит за этими словами кроме метафоры (все убыстряющиеся, соскальзывающие в абсолютно мертвое прошлое, неизбежность восприятия любой данности как исчезнувшей) — нарушение равновесия. Вырвано с корнем все то, что еще сохранялось из пережитого в тепле традиций, в мутациях обычаев, в повторениях пришедшего от предков, под влиянием глубинного исторического чувства.
Доступ к осознанию себя под знаком того, что завершилось навсегда <…> О памяти столько говорят только потому, что ее больше нет.»
Ей можно было бы сейчас и закончить.
Что произошло с этим словом из шести букв, и как мое поколение стало поколением «после памяти», «после травмы», ударение именно на слово после.
И при чем здесь вообще театр?
Дарья Аксёнова в 2014 году закончила театроведческий факультет ГИТИСа/ Мастерская Алексея Бартошевича и Видмантас Силюнаса.
В этом же году поступила в Школу документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова.
