Репортаж HRO.org.
Дело о «запретном» искусстве: экстремистов ищут не там, где нужно?
20 апреля 2010 года состоялось очередное заседание Таганского районного суда Москвы по делу о выставке «Запретное искусство-2006», организованной Юрием Самодуровым и Андреем Ерофеевым в Музее и общественном центре имени Андрея Сахарова в марте 2007 года. Сторона защиты пригласила к участию в процессе двух специалистов в области искусствознания, между тем прокуроры всячески пресекали их высказывания, отличные от оценок стороны обвинения. В итоге Юрий Самодуров заявил отвод председательствующей.Первой давать показания пригласили Оксану Саркисян — преподавателя РГГУ, независимого куратора выставок и арткритика, посещавшую «подсудную» выставку. Специалист принесла с собой заключение о выставке и составлявших ее экспонатах, написанное ею совместно с членом-корреспондентом Российской Академии художеств Андреем Толстым. Также в нем Оксана Саркисян и Андрей Толстой высказывали мнение об экспертном заключении Натальи Энеевой. Напомню, что именно этот документ послужил основой для предъявленного подсудимым обвинения по пункту «б» части 2 статьи 282 УК РФ («возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства по признаку религиозной принадлежности и с использованием служебного положения»). Между тем Оксана Саркисян и Андрей Толстой считают, что в заключении Натальи Энеевой «термины из области классического искусства применяются к современному», что «искажает смысл» работ художников.
Прокуроры Дмитрий Коренев и Александр Никифоров запротестовали против этих показаний, а также заявленного защитой ходатайства об оглашении и приобщении к делу заключения Оксаны Саркисян и Андрея Толстого самым решительным образом. Согласно их единодушной позиции, «нет доказательств того, что „специалист [Оксана Саркисян] является специалистом“, а само заключение не соответствует УПК. „Мы видим просто бумажки, скрепленные скрепками“, — высказался Александр Никифоров.
„Печать Ассоциации искусствоведов“ вы не видите?» — поинтересовался Андрей Ерофеев.
Однако судья Светлана Александрова интереса к печати не проявила и приобщить к делу заключение Оксаны Саркисян и Андрея Толстого отказалась. При этом свое решение она аргументировала необычно для юриста, сказав, что оценивать профессиональные качества Натальи Энеевой — «это некрасиво».
«В судебном заседании сейчас происходят вещи, которые ни в коем случае не предусмотрены в уголовно-процессуальном законе», — немедленно отреагировала на происходящее Анна Ставицкая. Адвокат отметила, что если суд откажется оценивать доводы Оксаны Саркисян относительно заключения Натальи Энеевой, то это будет означать его необъективность.
«Я заявляют вам отвод, Ваша честь!» — поднялся с места Юрий Самодуров. Его поддержали и защитники, и Андрей Ерофеев.
«Судом была только что продемонстрирована небеспристрастность, был нарушен принцип равенства сторон», — пояснила адвокат Ксения Костромина.
Прокуроры, как обычно, выступили против, а судья после недолгого размышления в совещательной комнате (тоже как обычно) в удовлетворении ходатайства об отводе отказала. Отвод судье в этом процессе защита и подсудимые заявляют уже не в первый раз.
Заседание продолжилось, и сразу же выяснилось, что прокуроры нашли новый повод отстранить от участия в нем неугодного специалиста.
«Специалист только что общался с защитой!» — сообщили они суду. Данный факт, по мнению гособвинителей, свидетельствует о заинтересованности Оксаны Саркисян в определенном исходе дела.
В ответ на это Андрей Ерофеев напомнил, что свидетель обвинения Владимир Сергеев на протяжении всего судебного процесса инструктировал своих «коллег», какие именно показания следует давать в суде, и раздавал им письменные «шпаргалки». И суд такое положение вещей вполне устраивало. Напомню, что Сергеев является сопредседателем радикальной православной общественной организации «Народная защита», входящей в более крупное объединение «Народный собор» и инициировавшей дело.
В итоге Светлана Александрова сочла за благо в ответ на реплику прокуроров промолчать.
В своих дальнейших показаниях Оксана Саркисян положительно отозвалась об экспозиционном решении организаторов выставки («зритель мог посмотреть в дырочку, а мог не посмотреть, каждому был предоставлен выбор»), а также подчеркнула, что сами кураторы экспонаты не выбирали. За них это сделала жизнь, потому что Юрий Самодуров и Андрей Ерофеев показали те работы, которые были отвергнуты цензурой на других выставках.
Все вопросы стороны защиты к специалисту, касающиеся заключения Натальи Энеевой, судья снимала по требованию прокуроров.
В свою очередь прокуроры задали свой традиционный вопрос том, могли или не могли выставленные работы оскорбить чувства верующих.
«Я не психолог», — ответила Оксана Саркисян. «Музей — это клуб по интересам, где есть определенные представления о том, что можно и что нужно. Когда уголовный суд судит человека за морально-нравственные вопросы — это неправильно», — заявила она.
После обеденного перерыва в зал позвали специалиста Андрея Ковалева — доцента факультета искусств МГУ, автора четырех книг и множества статей о современном искусстве.
В самом начале его допроса прокуроры снова завели речь о том, что специалист общался с защитой и подсудимыми, а потому его нельзя допрашивать в суде. Но этот ход гособвинителей опять не увенчался для них успехом.
Тогда Дмитрий Коренев и Александр Никифоров выступили против оглашения заключения Андрея Ковалева, однако и в этом не преуспели. Как выяснилось, этот документ (в отличие от заключения Оксаны Саркисян и Андрея Крылова) уже был приобщен к делу следователем.
В своем заключении Андрей Ковалев подверг критике экспертизу Натальи Энеевой, в том числе ее утверждение, будто работы, созданные художниками более 30 лет назад, в наше время могут изменить свой изначальный смысл. Некоторые высказывания Натальи Энеевой Андрей Крылов назвал «выражением эмоций непрофессионала» и «профанацией». По мнению специалиста, данный эксперт «заведомо нарушила все профессиональные правила и каноны, дав подтасованное заключение», и «не обладает необходимой квалификацией в области современного искусства».
В ответ на вопрос Юрия Самодурова Андрей Ковалев подтвердил, что он сам выставку «Запретное искусство-2006» посещал вместе со своими студентами. Однако, по словам критика, вскоре им пришлось покинуть зал, потому что туда явилась «группа людей из „Народного собора“, чрезвычайно агрессивно настроенных и ведущих себя опасно для окружающих».
Андрей Ковалев добавил, что «Народный собор», инициировавший уголовное дело, размещает на своем сайте антисемитские, ксенофобские высказывания. А присутствующие в зале суда активисты этой организации не стесняются в этом же ключе вслух комментировать его показания.
«Выставка была посвящена существованию негласной цензуры. Эта цензура возникла под давлением определенных кругов. Негласной цензуры не может быть, это внеправовые действия», — также сказал критик.
Проблему, поднятую организаторами выставки, специалист назвал очень важной. А уголовный процесс в связи с ней, по мнению Андрея Ковалева, «может привести к тому, что цензура приобретет правовое значение».
Негативные высказывания Андрея Ковалева в адрес «Народного собора» настолько вывели из равновесия прокурора Александра Никифорова, что тот и не пытался скрывать свои эмоции. Его уши и щеки залила алая краска.
«Это с чего вы взяли, что «Народный собор» — экстремистская организация? Было постановление суда? С чего вы взяли, что все свидетели обвинения — члены «Народного собора?» — кипятился гособвинитель.
«С сайта», — ответил Андрей Ковалев. Как сообщил критик, на сайте «Народного собора» он обнаружил шаблон заявления в прокуратуру, содержащий цитаты из экспертного заключения Натальи Энеевой, и инструкции для потенциальных жалобщиков. Андрей Ковалев также уточнил, что говорил не обо «всех» свидетелях, обвинения, как интерпретировал его Александр Никифоров, а об организаторах судебного процесса.
«Обязан или не обязан любой зритель рассматривать работы, как эксперт?» — продолжала допрос сторона обвинения.
«Правилом нахождения в любом музее является обязанность зрителя узнать, что же хотел сказать художник», — рассудил Андрей Крылов. Он выразил мнение, что «люди, которые оскорбились, попали под какое-то странное идеологическое давление».
«То, что сейчас происходит, называется «потренироваться на кошечках», — подытожил Андрей Ковалев.
Вера Васильева,
Hro.org