Ефрем Янкелевич
25 июня 1950 - 28 января 2009
Сегодня 28 января ранним утром в Москве в 58 с половиной лет
скоропостижно от сердечного приступа (инфаркт миокарда) скончался
Ефрем Янкелевич. Был он формально много лет доверенным лицом Андрея
Дмитриевича Сахарова. А не формально - самым близким его сотрудником и сподвижником.
И я не могу назвать никого, кто глубже и точней Ефрема знал и понимал
мировоззрение и мироощущение Андрея Дмитриевича.
А сам Андрей Дмитриевич всегда очень серьезно относился к суждениям
Ефрема и к его мнению по разным, но одинаково остро волновавших обоих,
проблемам. И несколько раз Ефрем смог убедить и удержать Андрея
Дмитриевича от неправильных решений и неправильных действий. А уж как
знал Ефрем все, что написал и наговорил в бесчисленных интервью Андрей
Дмитриевич - здесь ему не было и, видимо, не будет равных. И все это
несмотря на то, что Ефрем принадлежал не к нашему поколению, а к
поколению наших детей.
Грустно, когда из жизни уходят люди моего поколения. Но вдвойне тяжко
и как-то несправедливо, когда обрывается жизнь близких людей поколения
наших детей.
Елена Боннэр.
P.S. Похороны Ефрема состоятся в субботу 31 января. Справки по
телефону в Архиве Сахарова международный код (7495) тел 916-24-80
Все, кто хочет выразить свое соболезнование родным, близким и друзьям
Ефрема е-майл музей Сахарова sakharov-center@mail.ru>,е-майл Архив
Сахарова sakharov.archive@umail.ru указать Subject Soboleznovanie
28 января, в Москве, на 59-м году жизни, от сердечного приступа скоропостижно скончался Ефрем Владимирович Янкелевич, родившийся 25 июня 1950 г.
В 70-е и 80-е годы Ефрем был активным участником правозащитного движения в СССР. Член семьи А.Д.Сахарова, Ефрем в полной мере разделил оказанное на всю семью давление. Ефрем Владимирович был умным и честным единомышленником Сахарова, с которым Андрей Дмитриевич не раз обсуждал трудные, принципиальные вопросы. Их тесно связывала и глубокая человеческая близость. В своих "Дневниках" и "Воспоминаниях" А.Д. не раз адресует Ефрему слова благодарности и уважения.
В 1977 году молодую часть семьи Сахаровых вытеснили на Запад. С этого времени Ефрем и его жена Татьяна становятся представителями Сахарова за рубежом. Они помогают международным усилиям в защиту Сахарова, выступают с лекциями о положении правозащитников, участвуют в организации массовых кампаний в поддержку инакомыслящих. Андрей Дмитриевич исключительно высоко оценил их действия, оказавшиеся спасительными для него в самые трудные периоды горьковской ссылки.
Вернувшись в последние годы в Москву, Ефрем активно помогал усилиям, направленным на сохранение памяти об А.Д. Сахарове. Он не только хорошо знал наследие Сахарова, но и имел ясное представление об основных проблемах, волновавших Андрея Дмитриевича, о принципах, на основе которых А.Д. искал их решения. В сочетании с глубокими знаниями Ефрема в общественно-правовой области это делало его незаменимым участником команды, занятой сохранением наследия А.Д.Сахарова. У тех, кто знал Ефрема, сожмется сердце от несправедливости его безвременной кончины. Он мог бы и должен был сделать еще очень многое.
Ефрем Янкелевич был немногословным, сдержанным, очень скромным и очень расположенным к людям. Он был одарён благородной простотой, высоким чувством такта и вкуса, мягкой доброжелательной иронией. Ефрем болезненно не переносил патетики и позы. Таким он остался в памяти очень многих, и это само по себе значит не меньше, чем глубокий след его публикаций и действий.
Мы скорбим вместе с родными и близкими Ефрема Янкелевича.
Члены
"Общественной Комиссии по сохранению наследия академика Сахарова"
С.А. Ковалев
А.П. Лавут
Л.Б. Литинский
по сохранению наследия академика Сахарова
Дорогие коллеги!
Скорбим вместе с Вами по поводу смерти Ефрема Владимировича Янкелевича.
Мы всегда будем помнить его работу в правозащитном движении 1970-х годов в СССР и его правозащитную деятельность за рубежом после вынужденного отъезда.
Смерть Ефрема Янкелевича - большая потеря для всех нас. Просим передать наши искренние соболезнования всем его родным и друзьям.
Светлой памяти Ефрема Янкелевича посвящаем мы эти строки.
Невозможно представить себе столь преждевременный уход такого
достойного человека.
Его отличала какая-то удивительная деликатность и полное отсутствие элитности. Его замечательная душевная даже не деликатность, а застенчивость оставили у нас чувство благодарности судьбе за то, что мы встретили в жизни такого душевно тонкого и верного человека.
Жизнь свела нас с Ефремом в весьма трудный момент. Надо было спасти фильм наших друзей, запрещенный к прокату и смытый. Авторам чудом удалось спасти (с помощью самых разных людей) пленку прямо из цеха кинофабрики, где она должна была быть смыта.
Акция по спасению чемодана с этой пленкой была весьма опасной и сложной, а для Ефрема было много проблем и без нас : его могли посадить за любой пустяк.
И все-таки он, ни минуты не сомневаясь, сразу сказал: "Я попробую помочь, я думаю, что смогу."
Тогда это не получилось, но сама реакция Ефрема, его готовность взять на себя, за каждым шагом которого следили, еще одну совсем небезопасную заботу это вещь, которую не забывают. И мы не забыли.
Пусть благодарная наша память об этом светлом, застенчивом, деликатном и очень смелом человеке хотя бы на малую долю утешит боль его утраты.
Елена Шингарвеа-Славина
Илья Славин
Париж, 29 января 2009
Очень горько. И не только потому что был молод. Я один лишь раз, лет 20 назад, в первый год приезда в Америку случайно в одной компании встретилась с Ефремом и была покорена его интеллигентностью, умом и значительностью без рисовки.
Печально, что такие люди уходят безвозвратно.
Женя Павловская.
I profoundly mourn the passing of a colleague and friend.
Edward Kline
Потрясены безвременной смертью старого друга, замечательного человека Ефрема Янкелевича.
Павел Литвинов от имени семьи Литвиновых
Елена Георгиевна, Таня! Не могу передать с какой грустью я узнал о преждевременной смерти Ремы. При случае передайте, пожалуйста, мои соболезнования и приветы Моте и Ане. Я не знаю их адресов.
Саша Гессен
Kak bol'no i uzhasno. Primite moi sobolezovanie. Bednye deti.
Znayu, chto Motya poletel v Moskvu. A Tania?
Nina Bues
Милая Люся, примите соболезнования все, особенно дети. Вывесила
твое письмо у себя в ЖЖ:
Наташа Горбаневская
Люсенька, родная!Все это совершенно непостижимо. Последний раз я видел Рема наверное году в79-м, то-есть был он совсем мальчишкой. У меня ушло несколько ближайших друзей, но, как ты заметила, мои все же другого поколения.Мои глубочайшие соболезнования всем близким, но, конечно, прежде всего Моте и Аничке. Обнимаю,
Игорь Абрамович
Памяти Ефрема Владимировича Янкелевича
Все знавшие Ефрема Янкелевича огорчены и взволнованы его безвременной смертью, переживают его смерть, думают о нем в эти дни и сохранят память о нем в будущем. Для меня точкой отсчета в прощальных размышлениях о Ефреме является не его роль в жизни Андрея Дмитриевича Сахарова (хотя все сказанное об этом Еленой Боннэр совершенно справедливо и я тоже благодарен Ефрему за все, что он сделал для Сахарова), а его пленяющее и очень редко встречающееся в России духовное качество уважения "privecy" в другом человеке (другого человека). Это его качество выразилось, в частности, в необыкновенной деликатности и продуманнсти советов, которые Ефрем счел возможным и захотел несколько раз дать мне по вопросам работы. (Я всегда думал, что это душевное качество у Ефрема, видимо, прирожденное, а не выработавшееся во время жизни на Западе). Душевная тонкость и деликатность Ефрема, наряду с глубиной и серьезностью и продуманностью его отношения к событиям, имела, как мне кажется, еще одно продолжение, сильно влиявшее на его жизнь. Встречаясь с непониманием или несогласием со своей точкой зрения, Ефрем избегал и сторонился продолжать спор и отходил в сторону, вероятно, потому что его оппоненты (я в том числе) не обладали той же необходимой и безукоризненной способностью уважать в споре и в жизни "privecy" оппонента. Я допускаю, что и диссидентом-правозащитником, будучи еще совсем молодным человеком Ефрем Янкелевич стал в СССР благодаря главным образом своей прирожденной деликатности и уважению к людям, которые не позволили ему мириться с обыденным и хамским игнорированием властью его личного и всех окружающих людей "privecy". Одновременно Ефрем, конечно, был и очень страстным человеком. Даже взяв письменный перевод для заработка, он, если ему не понравился текст, мог отказаться его переводить и прямо сказать почему он отказывается от перевода, или мог сам попытаться внести в текст улучшающие его сокращения, не поставив об этом в известность автора (так случалось с некоторыми моими текстами, которые он брал на перевод).
Хотя мы в конечном счете совершенно не сошлись с Ефремом Янкелевичем во взглядах на природу, цели и формы деятельности Музея и общественного центра имени Андрея Сахарова, и несмотря на то, что Ефрем стал моим прниципиальным критиком, он принадлежит к тем людям, к которым я хочу придти, чтобы проститься лично.
Выражаю искреннее соболезнование жене Ефрема Владимировича Янкелевича Евгении Риле, его детям Матвею и Анне, а Татьяне Янкелевич, Елене Боннэр и всем его близким и друзьям.
29 января 2009 года Ю.Самодуров
Спасибо, Люся. Мне вчера позвонила мама с этой новостью а ей позвонила улетающая из Денвера твоя внучка. Странно очень особенно то, что я с Ефремом виделась последний раз в Израиле в 1997 г., и вдруг вор 12 лет спустя от него 4 дня (!) назад приходит электронное сообщение (типа нашел меня в базе данных переводчиков и пр.)! И вот такой фокус...
Таня Гессе
*Люся,Ты очень меня огорчила. От Ефрема у меня всегда оставалось воспоминание и сильное, и светлое. За прошествием лет это ведь многое значит.
Обнимаю, твой,
Никита Кривошеин
Дорогая Елена Георгиевна!
Примите пожалуйста и передайте Тане мои глубокие соболезнования по случаю совершенно безвременного ухода Ефрема. Как все это нелепо! Я лишь могу подписаться под каждым вашим словом о Ефреме. Помню, как меня удивляло, сколь серьезно и уважительно АД относился к Ефрему. С другой стороны, удивительно было и то, как бесконечно и бескорыстно предан был Ефрем АД. Что там греха таить, диссидентская среда так и кишела слюнтяями, безолаберными, безответствеными людишками, ищущими в близости с АД своекорыстную пользу. На этом фоне отношения "Сахаров Янкелевич" были редким и приятным исключением. Что ж, остается сказать традиционное пусть Земля ему будет пухом. Обнимаю вас, держитесь пожалуйста.
Ваш Эйтан Финкельштейн
Спасибо, Елена Георгиевна, что написали и мне. Очень, очень грустно. Мы недавно, год или два назад, на какой-то сходке с Ефремом узнали друг друга, хотя не виделись лет 30. Коля Формозов
Дорогие Елена Георгиевна и Таня, позвольте выразить соболезнование вам и детям Ефрема. Я знала его совсем недолго и в самое последнее время. Он собирался жить в России и строил планы этой жизни. Грустно, несправедливо и не в очередь...
Светлана Ганнушкина
Дорогая Елена Георгиевна, Таня и все-все-все Ваши!
Какая страшная потеря! Я не знала Ефрема лично, но много о нем слышала хорошего и доброго. Очень-очень сочувствую Вам всем. Сил Вам пережить это страшное горе!
Обнимаю, Ваша Гуля Романова
Уважаемые Татьяна, Елена Георгиевна и Алексей: От имени Мемориальной Сетевой Страницы А. Якобсона и её многочисленных читателей примите глубокие искренние соболезнования в связи с уходом Ефрема Владимировича Янкелевича. Горькая утрата, несправедливая... Передайте наши слова сочувствия Всем близким Ефрема Владимировича.
Александр Зарецкий Бостон
Елена Георгиевна , Таня! Примите глубокие соболезнования Вам и всем близким в связи со смертью Ремки, Скорбим с Вами.
Врубеля
Дорогой Леня,
Очень горько и грустно, что неожиданно ушел такой замечательный человек.
Мне это особенно горько потому, что я не раз хотел повидаться с Ремом после его возвращения в Москву, а всего пару недель назад мы с тобой обсуждали нашу будущую встречу с Ремом и его женой. К великому сожалению, после его возвращения мы с ним только пару раз говорили по телефону.
У меня, как наверно у многих других, его образ очень ярко стоит перед глазами. Конечно, вспоминается наше общение на даче в Жуковке в 70-е годы, пока Рем и Таня не были вынуждены уехать из страны. Вспоминаются и его приезды в Москву в конце 80-х - начале 90-х годов, и наши разговоры на разные темы. Он давал мне читать многие запрещенные в СССР книги, журналы и просто печатные материалы. Кажется, от него я впервые получил отпечатанную на папиросной бумаге "Хронику текущих событий". Уже после смерти Андрея Дмитриевича он подарил мне изданную в Соединенных Штатах при его огромном участии замечательную книгу воспоминаний А.Д. Помню, как он приезжал к нам в гости на Юго-Западную; как однажды, во время одного из своих приездов в Москву, он пригласил меня в квартиру Гали Евтушенко в высотке на Котельнической набережной, где тогда остановился, и как мы долго говорили на кухне о прошлом и будущем.
Я никогда не забуду несколько конкретных советов, которые он дал мне в конце 1990 года по поводу лечения глаукомы моего деда Ю.Б. Харитона в Америке. Благодаря этим чрезвычайно ценным советам мне удалось найти нужных людей и, в конце концов, организовать поездку и лечение деда в Нью-Йорке весной 1991 г. Эта поездка отсрочила слепоту и продлила жизнь деда на несколько лет.
В моей памяти отложились те отношения взаимного уважения и любви, которые связывали его с Андреем Дмитриевичем. Они, в самом деле, поразительно сочетались друг с другом, несмотря на кажущееся различие характеров. Я думаю, что на самом деле у А.Д. и Рема было очень много общего. Наверное, нам всем очень повезло, что именно Рем (конечно вместе с Еленой Георгиевной и Таней) занимался делами и представлял интересы Андрея Дмитриевича в Америке.
Вы с Александром Павловичем и Сергеем Адамовичем написали такой некролог, что к нему почти нечего добавить. Рем без всякого преувеличения был человеком исключительных качеств. Он сочетал в себе ум, проницательность, принципиальность, эрудицию и иронию с искренностью, способностью к сочувствию, добротой. С ним было легко и приятно общаться.
Мне несказанно жалко, что по независящим от меня обстоятельствам, не смогу быть в музее имени Сахарова в субботу, чтобы помянуть Рема. Пожалуйста, передай жене Рема и всем близким друзьям мое самое искреннее чувство сопереживания этого внезапного горя.
Алеша Семенов.
Женя, получили сообщение о тяжёлой утрате, приносим наши соболезнования. Мы не в Москве, мы далеко в Калужской области, вернёмся только 10 февраля. Ефрем излучал такое тепло, такую человеческую нежность и, одновременно, непреклонность..., это ощущение теперь с нами навсегда. Если нужна наша помощь, поддержка, мы всегда готовы, всегда рядом. Сообщение о смерти Ефрема, как известного правозащитника, мы переслали нашему директору сайта, он в течение дня поставит его на сайт Союза литераторов.
Нина Давыдова, Дмитрий Цесельчук.
Дорогой, милый, милый Рема! Вечная Ему глубинная память и благодарность. Что там Музей Сахарова. Сам А.Д., Е.Г., вся семья, вся жизнь на Чкалова столько лет. Его подвижничество за рубежом во благо и славу А.Д. т Е.Г. / / Мы так тепло встретились и поговорили в Музее 18 декабря 2006 года после моего рассказа о Горьком. Так тепло помянули Борю Янкелевича и наши с ним встречи в Вашингтоне в 1991-92 гг. Оба были мне очень близки. Потеря так горька.
Держитесь. Лапин