Сахаровский центр при поддержке Европейской Комиссии и фестиваля молодой драматургии «Любимовка» проводит серию лекций и воркшопов, посвященных художественному осмыслению трагических страниц советской истории, связанных с крестьянством.
Первый этап проходил с 12-го по 20-е марта и состоял из лекционной программы, воркшопа “Архив тела” и презентацией инсталляциий и перформанса, созданных по результатам воршкопа под руководством Ксении Перетрухиной и Елизаветы Спиваковской.
Кураторами лаборатории стали режиссёр Анастасия Патлай и театровед, историк театра, Дарья Аксёнова.
Исторический ландшафт лаборатории создавали лекции историков, крестьяноведов и историков театра и кино. Предметом тщательного рассмотрения стали не только история, но и быт, нарративные практики советского крестьянства, а также опыты исторической рефлексии в практике российского и европейского театра. Среди лекторов были историки Александр Никулин и Ирина Карацуба, историки театра Алёна Карась и Кристина Матвиенко, антрополог и фольклорист Светлана Адоньева, киновед Максим Семёнов. Украинский драматург Наталья Ворожбит рассказала об опыте написания пьесы “Зернохранилище”, посвященной Голодомору. Воркшоп “Архив тела” был задуман как попытка отрефлексировать коллективное прошлое на уровне отдельного человека и найти этому художественное выражение.
— Концептуальная рамка тела как архива, предложенная кураторами, оказывается на пересечении важнейших проблематик как memory studies, так и performance studies. — говорит участница воркшопа, специалист по public history, Варвара Склез, — [...] акцент делался именно на наш собственный опыт, связанный с темами голода, холода и дома. [...] было очень интересно наблюдать, как участники пытались соотнести этот опыт с привычками и практиками, принятыми в их семьях.
Михаил Колчин, режиссер-документалист, участник воркшопа «Архив тела», слушатель и участник лекций и дискуссий.
Наверное, лучше всего мы поговорили о голоде, о еде. И (в конце) лепка-поедание пельменей на фоне рассказов о раскулачивании, в этом театральном тусклом свете — очень странно.
Важно, что нам ещё разрешают проводить такие лаборатории. Это чуть больше, чем обычные интеллигентские кухонные разговоры.
Кристина Матвиенко, театровед, историк театра, ведущий семинара «Сюжеты коллективизации» (вместе с Александром Никулиным): Как работать с кровоточащим материалом свидетельств, противоречиво и трагически отражающих ушедшую и никогда нами не виденную реальность? Для театра именно этот вопрос, наряду с гражданским пафосом и попыткой обратить взоры зрителя в свое прошлое, чтобы понять настоящее, является краеугольным и нерешенным. Практика документального спектакля и драматургии сталкивается с невозможностью объективности и актуализирует ценность персонального свидетельства как единственного, через что мы можем если не понять, то почувствовать боль времени, во всех его причудливых и драматичных поворотах.
Александр Михайлович Никулин, крестьяновед: Трагедия коллективизации проступает и в очертаниях современной жизни, например, в бюрократической централизации российской повседневности, тревожно проявляющейся в запустении ее сельско-провинциальных пространств. «Археология памяти» через осознание сопротивления сталинской политике страха, лжи и цинизма, утверждает человечность в России.
Историческая справка:
В 1927 году на XV съезде ВКП(б) было принято решение о «коллективизации». Коллективизация в СССР проводилась, в основном, в течение десяти лет в 1928—1937 годах. На 1930—1933 гг. пришлась сплошная коллективизация, одним из последствий которой стал массовый голод в СССР в 1932-1933г.г. Жертвами голода стали миллионы человек. По некоторым оценкам до 8 миллионов. Для принуждения и наказания нежелающих идти в колхозы была придумана политика «раскулачивания» — насильственного отъема земли, запасов зерна и имущества у наиболее эффективных и зажиточных крестьян, которых называли «кулаками». Сопротивляющихся насилию «кулаков» расстреливали или отправляли в лагерь. Тех, кого не расстреливали, вместе с семьями сажали на телегу и отправляли на поселение в северные регионы страны, не оставив им ни денег, ни хлеба на пропитание. Большое количество крестьян умерли в дороге от голода и холода, не доехав до места поселения. Число жертв «раскулачивания» оценивается в 4 млн. человек. Число жертв «коллективизации» никогда не было и вряд ли когда-либо будет точно подсчитано.
Видеозаписи мероприятий Театральной лаборатории:
Лекция. Александр Никулин. Крестьянство и коллективизация
Лекция. Ирина Карацуба. От „коллективизации“ к Голодомору. Как нам понимать и помнить катастрофу
Александр Никулин/Кристина Матвиенко. Семинар «Сюжеты коллективизации»
Лекция. Дарья Аксёнова. Изменение структуры памяти и ее отражение в современном театре
Лекция. Светлана Адоньева. Память тела и биографический нарратив: опыт российской деревни
