Blog

5 ноября 2009 года в Таганском районном суде Москвы состоялось очередное судебное заседание по делу о выставке "Запретное искусство-2006", возбужденному по пункту "б" части 2 статьи 282 УК РФ против Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева.

С утра события начали развиваться традиционно: со скандала. Спустя чуть больше часа после назначенного времени, в 12 часов дня, участников процесса и публику впустили в зал. Прокуроры еще не появлялись, и Виктор Ерофеев, воспользовавшись моментом, сделал несколько общих снимков собравшихся. Это вызвало моментальную реакцию верующих.

"Обнаглели, б…" - закричал один из тех, чьи уши, согласно многочисленным свидетельским показаниям православных, глубоко оскорбляют нецензурные выражения.

"Что делать? Что делать?" - тревожно спрашивали верующие Владимира Сергеева - сопредседателя радикальной православной организации "Народная защита", одного из "кураторов" свидетелей обвинения.

"Можно молоточек принести и бить им в стеклышко", - выдвинула рационализаторское предложение одна из тетенек в платочке.

Со скамьи подсудимых раздался смех. Засмеялись и сочувствующие Юрию Самодурову и Андрею Ерофееву. Среди них в этот день, в частности, были Елена Рябинина ("Мемориал") и Фредерике Бер ("Международная Амнистия").

"Смех ваш обратится в слезы ваши!" - гневно воскликнула сторонница решения вопроса гласности суда с помощью молотка.

На происходящее безучастно взирали судебные приставы…

Наконец, в зал вошла судья Светлана Александрова, и заседание началось. Владимир Сергеев подсказал председательствующей, что первым из двух пришедших на процесс свидетелей обвинения следует допросить Виктора Бохана. Бохана - мужчину лет шестидесяти - позвали в зал.

"Ваш адрес?" - спросила Светлана Александрова.

"Москва", - лаконично ответил свидетель.

Судья молча смотрела на него в ожидании продолжения.

"Адрес обязательно называть?" - Виктору Бохану явно не хотелось раскрывать карты.

"<…>?" - наконец не выдержала председательствующая и сама огласила адрес свидетеля.

Тот лишь утвердительно кивнул.

Затем Виктор Бохан сообщил, что он не работает и что по вероисповеданию является православным христианином.

По просьбе прокуроров Дмитрия Коренева и Александра Никифорова Виктор Бохан рассказал, что о выставке узнал от других православных верующих из храма Петра и Павла в Ясенево и из Славянского центра. Кроме того, по словам свидетеля, фотографии экспонатов показал ему в Интернете его друг Виктор Бородин.

"Есть Еврейский центр, а у нас Славянский центр", - заметил Бохан.

Еврейская нация почему-то вызывает сильные эмоции почти у всех свидетелей обвинения и членов их группы поддержки.

Говорил Бохан очень проникновенно и о многом. Например, о том, что в 30-х годах XX века в СССР существовала общественная организация под названием "Союз воинствующих безбожников", ставившая своей целью борьбу с религией. О том, что лично он, Виктор Бохан, участвовал в сборе 200 тысяч подписей за восстановление храма Петра и Павла в Ясенево. О том, что в газете "Метро" на днях рекламировалась некая выставка картин, оскорбительных для верующих.

"Говорить, что православие нам не нужно, можете у себя на кухнях, а в СМИ нельзя", - назидательно произнес свидетель, глядя в сторону подсудимых.

"А вы знаете Конституцию?" - поинтересовался Юрий Самодуров. И тем самым заработал очередное замечание судьи.

"Почему надпись "сие есть тело мое" была на английском языке? Мы говорим на русском языке", - сформулировал очередную свою претензию Бохан.

Прокуроры продемонстрировали свидетелю имеющиеся в деле фотографии работ художников, и Бохан подтвердил, что именно такие снимки ему показывали верующие.

Единственным, что сбивало свидетеля с плавного течения мыслей, оказались вопросы адвоката Анны Ставицкой.

Как следовало из показаний Бохана, узнав о выставке в 2007 году, с жалобой в прокуратуру он обратился только в январе 2008 года. По словам свидетеля, он принял это решение самостоятельно. Ни фамилий художников, представивших свои работы на экспозиции, ни названий этих работ, Бохан вспомнить не смог. Не смог верующий объяснить и значения слова "сакральный", о котором спросила Анна Ставицкая.

Впрочем, судья быстро разрешила последний конфуз и сняла "неудобный" вопрос с обсуждения.

Тогда Анна Ставицкая ходатайствовала об оглашении показаний Бохана на предварительном следствии - в связи с их существенными противоречиями нынешним показаниям.

Ходатайство было удовлетворено, и в результате выяснилось, что свидетель видел только три работы, а не все те, которые он "опознал" в ходе судебного заседания. Интересно и то, что на предварительном следствии Бохан не затруднился со словом "десакрализация":

"Сотрудники Сахаровского центра - преступники, враги России, использующие психически больных людей, называющих себя художниками. Налицо дескакрализация образа и слов", - записано в протоколе допроса Бохана.

Однако самое примечательное заключается в том, что тогдашние показания Бохана удивительным образом слово в слово совпали с показаниями другого свидетеля - упомянутого выше Виктора Бородина. Который, кстати, общался со следователем (тоже, видимо, по случайному стечению обстоятельств) всего за несколько минут до Бохана.

После Бохана допросили свидетеля Николая Близнецова, с которым повторилась та же ситуация. Близнецов затруднился вспомнить какие-либо подробности, а его показания на предварительном следствии дословно совпали с показаниями других свидетелей.

Вопрос Андрея Ерофеева, как такое может быть, судья тоже расценила как недопустимый. Обращает на себя внимание, что вопросы защиты и, в особенности, подсудимых очень часто вызывают неудовольствие прокуроров, верующих в зале и председательствующей. Значительную их часть Светлана Александрова снимает с обсуждения, нередко сопровождая это замечаниями в адрес Юрия Самодурова и Андрея Ерофеева.

Зато этого никак нельзя сказать о прокурорах, еще не заработавших ни одного замечания суда. Их наводящие вопросы, содержащие уже готовые варианты ответов, суд считает вполне согласующимися с законом.

"Данные работы содержат либо нет неприязнь к православию в целом и христианству в частности?"

"Данные работы оскорбили, унизили ваши религиозные чувства и достоинство как православного верующего либо нет?"

"Данные работы возбуждают либо нет ненависть или вражду к христианству в целом и к православию в частности?"

"Данные работы посеяли либо нет лично у вас чувство вражды, ненависти к людям, которые были организаторами выставки?"

Как говорится - нужное подчеркнуть.