Ушла Людмила Михайловна Алексеева. Ушла ли с ней эпоха? Не знаю. Скорее, Людмила Михайловна была символом поколения, пережившего несколько эпох. «Поколение оттепели», как назовет она позже себя и своих друзей-единомышленников. Советское детство 1930-х, самоотверженная работа на строительстве московского метро в годы войны, исторический факультет, XX съезд…
В ночь на 5 декабря 1965 г. она отговаривала Александра Сергеевича Есенина-Вольпина от проведения знаменитой демонстрации. А 6-го скажет: «Алик, мы были не правы, а ты – прав». И затем 53 года участия в правозащитном движении. В СССР, в эмиграции и в России.
Среди диссидентской эмиграции вернувшихся не так много. Но найти после возвращения свое место в общественной жизни… Боюсь, это уникальный случай. Думаю, дело в способности видеть дело, необходимое в данный конкретный момент. И браться за него, легко меняя профессиональные и общественные роли.
Умела быстро печатать (зарабатывала машинописью, диссидентов обычно увольняли с работы после подписания открытых писем) – перепечатывала "Хронику текущих событий" и другой самиздат. Вошла в число основателей Московской Хельсинкской группы – ездила в Находку собирать материал о преследованиях местных пятидесятников. В эмиграции вернулась к профессии историка, написав «Историю инакомыслия в СССР» (единственная до сих пор фундаментальная работа по теме). Возвратилась в Россию – не просто снова сделала Московскую Хельсинкскую группу одной из главных правозащитных организаций – создала общероссийскую сеть правозащитников. Ездила по стране, разговаривала, воодушевляла и соединяла людей. И была открыта и внимательна к сотням (или, наверное, тысячам?) просящих помощи, когда каждого нужно выслушать и обнадежить, зная, что успех более чем не гарантирован.
Людмила Михайловна умела разговаривать с любой аудиторией и любыми собеседниками. Умела находить такие слова, чтобы ее слушали. В том числе люди во власти. Часто ли прислушивались и выполняли просьбы? Нет, конечно. Иначе мы, возможно, жили бы в другом государстве. Но были готовы разговаривать. В нашей стране, где нормальных каналов связи почти нет, такая способность помогала спасать людей, облегчать участь несчастным.
Лично мне Людмила Михайловна помогла поверить в себя. Она умела то, что называется «делегировать ответственность». Теперь по себе знаю – не самое простое дело для руководителя чего-либо. В работе с ней не было ощущения нависающего контроля многоопытного начальника. И оказывалось, что ты способен справиться с такой задачей, за которую еще недавно едва ли решился бы взяться. Она помогала расти. Людям, организациям, правозащитному движению.
Но чему я поражался более всего – это бодрости духа. Способности не унывать. Ни перед лицом внешних обстоятельств (нет нужды перечислять все отвратительное, что случилось за последние годы), ни личных испытаний, в том числе угасания физических сил.
И это то, что всем требуется сегодня, едва ли не более всего.
Людмила Михайловна, спасибо за все! И светлая память!
Директор Сахаровского центра Сергей Лукашевский