Сталина не стало 5 марта 1953 года.
Уже 1 сентября Президиум Верховного Совета СССР принял указ, согласно которому был установлен порядок пересмотра ранее вынесенных решений внесудебных репрессивных органов, – коллегий ОГПУ, особых совещаний, двоек и троек. Впервые, еще негромко, зазвучало слово «реабилитация».
С принятием 4 мая 1954 года Постановления ЦК КПСС «О пересмотре уголовных дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления» заработали центральная и местные специализированные комиссии. Ручеек пересмотренных дел день ото дня становился полноводнее. Началось последовательное смягчение положения спецпоселенцев – раскулаченных, ссыльных, депортированных по национальному признаку.
Между тем события развивались крещендо.
25 февраля 1956-го первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев выступил на утреннем закрытом заседании ХХ съезда КПСС с докладом «О культе личности и его последствиях». Съезд, приученный еще Сталиным к послушному одобрению любых извивов «генеральной линии партии», отреагировал единогласным принятием одноименного краткого постановления, в котором поручил ЦК КПСС «последовательно осуществлять меры, обеспечивающие полное преодоление чуждого марксизму-ленинизму культа личности, ликвидацию его последствий во всех областях партийной, государственной и идеологической работы».
Личность, культ которой был осужден съездом, в этом постановлении не была названа по имени.
Слух о невероятном антисталинском докладе, прозвучавшем из уст первого лица государства на закрытом заседании съезда, понесся, опережая разъезжавшихся из Москвы делегатов. Напряжение нарастало.
Традиционных траурных мероприятий по случаю очередной годовщины со дня смерти вождя не случилось. Вместо этого 5 марта ЦК КПСС принял специальное постановление об ознакомлении с хрущевским докладом «всех коммунистов, комсомольцев, а также беспартийного актива рабочих, служащих и колхозников». Текст в виде объемистой брошюры с грифом «не для печати» был разослан по парторганизациям.
Это было подобно мощнейшему землетрясению. Железная сталинистская система координат рухнула, обнажив ослепительную пустоту. Ужас, радость и растерянность смешались.
А уже 9 марта в Тбилиси, после расстрела стихийной просталинской демонстрации, по решению властей был впервые сброшен с постамента памятник Сталину – символ сопротивления сталинистов.
Официальное признание и осуждение злодеяний, совершенных сталинским государством, грозило стать мощнейшим потрясением советского режима с момента его возникновения. Последствия этого потрясения могли оказаться непредсказуемыми в том числе и для его инициаторов, и это заставило ЦК КПСС 30 июня – спустя четыре месяца после съезда – принять обширное постановление «О преодолении культа личности и его последствий», цель которого состояла в том, чтобы обозначить границы допустимой критики сталинизма.
Партия брала под жесткий контроль процесс «преодоления последствий культа личности».
Тем временем в стране разворачивалась кампания по демонтажу сталинских монументов. Уничтожались или припрятывались в дальние чуланы бесчисленные бюсты и парадные портреты вождя. Замазывались мозаичные картины с его образом, сбивались и закрашивались славословящие его надписи. Имя Сталина исчезало из названий заводов, газет, пароходов, а также городских районов, отдельных улиц и целых колхозов. Государственный гимн СССР в одночасье сделался «песней без слов». В таком виде он исполнялся с 1956 по 1977 год, когда вместе с принятием новой Конституции был утвержден новый текст, очищенный от упоминания Сталина.
Процесс, получивший в науке название десталинизации, затянулся на много лет.
Десятки тысяч реабилитированных жертв сталинских репрессий возвращались из мест не столь отдаленных; десятки тысяч решений о реабилитации выносились посмертно. Но сотни тысяч граждан страны продолжали проживать в городах Сталинград, Сталинабад, Сталино, Сталинск, Сталинири… Пассажиры московского метро привычно пользовались станцией «Сталинская». Суда по-прежнему курсировали по Беломорско-Балтийскому каналу имени Сталина, над страной возвышался могучий памирский пик Сталина. А главное – в Москве, в Мавзолее на Красной площади продолжали лежать рядом тела двух равных по своему величию, равно почитаемых вождей. Положение Сталина в советском пантеоне казалось настолько незыблемым, что в 1958 году 60-тонный блок черного лабрадорита над входом в усыпальницу, на котором с 1953 года сохранялась надпись «Ленин Сталин», наспех выполненная краской поверх имени Ленина, был заменен новым, где оба имени были врезаны в камень.
Чаши весов истории колебались.
И в это самое время жила-была в подмосковном городе Ивантеевка девочка. Звали ее Инна Кириллова. Так сложилось, что в школу она пошла как раз в 1953-м, и все описанные выше события протекали параллельно ее школьной жизни, никак вроде бы младшеклассницы не касаясь. Училась Инна прилежно. 13 июня 1956 по итогам очередного учебного года получила почетную грамоту «За отличные успехи и примерное поведение». И в дальнейшем она продолжала оставаться отличницей и примерной ученицей, о чем свидетельствуют еще две подобные грамоты, полученные ею в 1957 и 1959 годах. Сегодня все три ее наградных листа хранятся в фондах Музея Сахаровского центра.
Вот так они выглядят:
Есть такая игра на внимание – «Найди десять отличий». Десять, правда, тут не найти, а вот одно сразу бросается в глаза – грамота 1956 года не имеет изображения Сталина, на грамоте следующего, 1957 года Сталин появляется, а в 1959-м опять исчезает. Странное «мерцание» образа «лучшего друга советских детей», происходившее в первые годы после ХХ съезда, стоит того, чтобы обратить на него внимание.
Советская школьная почетная грамота как по функции, так и с точки зрения дизайна – прямой потомок похвальных листов, которыми в начале ХХ века награждали учащихся гимназий, церковно-приходских школ, городских училищ и других начальных и средних учебных заведений. От своего предшественника она унаследовала альбомную (горизонтальную) ориентацию листа и украшающие ее портреты. Место изображений членов императорской фамилии закономерным образом заняли лица советских вождей. Наверху герб союзной республики и название наркомата, а затем министерства, ведавшего школами, слева Ленин, справа Сталин, в центре надпись на русском или национальном языке – такая композиция похвальных грамот утвердилась в СССР уже во второй половине 1920-х годов. В 1930-х в нижней части листа появились атрибуты образовательного труда школьника – раскрытые книжки и глобус, увитые дубовыми ветвями, символизирующими гражданскую доблесть (известны также грамоты для учеников музыкальных школ, украшенные вместо книжек лирой). Довоенные грамоты Наркомата просвещения Украины отличались красивым народным орнаментом вокруг герба, но к концу 1940-х годов и они были приведены к единому скучному стандарту.
Помимо Министерства просвещения, подобные грамоты для учащихся своих ведомственных школ, украшенные гербом Советского Союза вместо республиканского, выпускали также Наркомат путей сообщения и Министерство совхозов.
Дизайн грамоты, предназначенной для школьников РСФСР, оставался неизменным как минимум с конца 1930-х годов, и неизменными, разумеется, были портреты Ленина и Сталина в симметричных овальных медальонах. В 1951 году портреты стали круглыми – вот и вся эволюция.
За несколько десятилетий выпуск таких грамот стал привычной работой для типографий. Тысячи школ, ежегодно награждавшие десятки тысяч отличников, обеспечивали стабильный спрос на такую продукцию; год за годом все новые партии грамот печатались с использованием старых типографских форм, менялся только номер заказа.
Вот этот номер типографского заказа и позволяет разобраться в том, почему родная средняя школа №5 города Ивантеевка то награждала ученицу Инну Кириллову грамотой без изображения Сталина, то снова благословляла ее портретом вождя.
Все три грамоты Инны напечатаны одной и той же московской типографией имени Молотова Гознака и явно с одних и тех же форм. Различается только бумага. Но номера типографского заказа в левом нижнем углу листов говорят о том, что грамоты, выданные девочке в 1956 и 1959 году, – родные сестры, они были отпечатаны в 1956 году, а вот в 1957-м дирекция школы извлекла наградной лист из каких-то старых запасов: дата заказа этой грамоты – 1951 год.
И еще обратим внимание на тиражи. Бланк почетной грамоты с изображениями Ленина и Сталина в 1951 году был выпущен в количестве 800 тысяч экземпляров. Вождю было уже за семьдесят, но в том, что если не он лично, то уж во всяком случае его образ будет жить вечно, в типографии Гознака не сомневались. Восьмисоттысячного тиража почетных грамот должно было хватить советским школам на много лет вперед. К концу февраля 1956 года значительная его часть еще продолжала лежать на складах, ожидая своего часа, как вдруг политическая линия руководства партии резко изменилась. Указание убрать с бланков и иной печатной продукции официального характера изображения Сталина, очевидно, поступило в Гознак немедленно после выступления Хрущева на ХХ съезде. Очевидно, именно этим была вызвана необходимость печати нового тиража бланков грамот, которые нужно было успеть выпустить к концу учебного года, – традиционному времени награждения учеников. Заодно поменяли и бумагу – вместо простой взяли бумагу с водяным знаком в виде зигзагообразных линий. Первый тираж школьных почетных грамот 1956 года составил всего 86 тысяч экземпляров.
13 июня подмосковная четвероклассница Инна Кириллова уже получила свежеотпечатанную грамоту, дизайн которой был скорректирован в порядке преодоления последствий культа личности.
За первыми 86 тысячами последовал дополнительный тираж – 200 тысяч бланков, а затем без изменений, но с другим номером заказа, было выпущено еще 500 тысяч. Такие же грамоты продолжали печататься и в следующем, 1957 году, когда после разоблачения «антипартийной группы Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова» Московская типография Гознака избавилась от имени Вячеслава Молотова в своем названии.
Пример Инны, однако, показывает, что грамоты образца 1956 года без портретов Сталина некоторое время находились в употреблении наряду со старыми, издания 1951 года. В том, что через год после ХХ съезда ивантеевская школа сочла возможным наградить девочку грамотой старого образца, как в капле воды отразилась растерянность, идеологическая неопределенность и неустойчивость того драматического времени, когда выкинуть товарища Сталина из типографской формы оказалось гораздо проще, чем вытеснить его из повседневной жизни.
Нельзя не сказать несколько слов и об исчезновении с грамоты портрета Ленина. Очевидно, что Ленин разделил участь Сталина исключительно по техническим причинам: симметричная композиция листа не позволяла убрать один портрет, оставив второй, а на полную переработку дизайн-макета и изготовление новых форм не было времени. Но сама по себе ситуация хирургического разделения политических близнецов «Ленина – Сталина» оказалась типичной задачей для тех лет, и отнюдь не всегда ее легко было решить. Так, распространенные по всей стране двойные скульптурные памятники нередко ополовинивались с сохранением фигуры Ленина, что приводило к неожиданным художественным эффектам.
Следующий раунд официального осуждения сталинизма пришелся на XXII съезд партии. 30 октября 1961 года съезд принял постановление «О Мавзолее В. И. Ленина», в котором говорилось: «Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина». Спустя сутки тело Сталина было спешно вынесено из Мавзолея и зарыто в могилу у Кремлевской стены. Приоритеты были окончательно расставлены: отныне у страны мог быть только один сакральный вождь, память которого должна была оставаться священной во веки веков. Над входом в Мавзолей как будто чудом – в одну ночь – вновь возник 60-тонный камень с именем Ленина, в смутные времена предусмотрительно припрятанный комендантом Мавзолея. Его потребовалось только очистить от краски.
Вскоре из двух гигантских фигур вождей в Дубне у устья канала имени Москвы осталась одна – Ленин. Скульптуру Сталина демонтировали зимой 1961–1962 годов. Это был последний сталинский мегамонумент в СССР.
В ближайшие годы имя Сталина окончательно исчезло с карты страны. Сталинград стал Волгоградом, Сталинабад – Душанбе, Сталино – Донецком, Сталинири превратился в Цхинвали, Сталинск – в Новокузнецк; станция Московского метрополитена «Сталинская» получила название «Семеновская», а высочайшая вершина Советского Союза стала называться пиком Коммунизма.
И много чего еще совершилось, но многое и не совершилось.
Громадный блок черного лабрадорита, на котором полуотвалившимися порфировыми буквами выложено «Ленин Сталин», еще лежит на территории Московского камнеобрабатывающего комбината в Долгопрудном.
На всякий случай.