По случаю приближающегося Нового года музей Сахаровского центра получил замечательный подарок - самиздатовский сборник сатирических произведений М.А. Булгакова.
По случаю приближающегося Нового года музей Сахаровского центра получил замечательный подарок - самиздатовский сборник сатирических произведений М.А. Булгакова.
Красную картонную папку, а в ней потрепанные ксерокопии двухсот с лишним машинописных страниц (повести «Роковые яйца», «Собачье сердце», «Похождения Чичикова», «Дьяволиада» и рассказ «Дом № 13»), принес нам Дмитрий Александрович Белановский, уже известный нашим читателям благодаря на редкость интересным воспоминаниям юного самиздатчика.
Эту папку Дмитрий Белановский получил в 1987 году в приданое за своей женой Еленой Голосовской. Она-то и предложила ему сейчас передать эту памятную вещь в музей.
По нашей просьбе Елена Анатольевна Голосовская рассказала историю красной папки и (как без этого?) немного историю своей семьи:
«Самиздатовские повести Булгакова появились в нашем доме во второй половине 70-х годов, когда я училась на филфаке московского пединститута им. Ленина. Может быть, эту папку принес мой брат - студент-физик. Своих собственных самиздатских книг у нас не было, в основном брали читать у друзей, а вот повести Булгакова как-то случайно задержались. С ними потом был связан один любопытный эпизод моей жизни. Дело было в 1980 году. После окончания института я устроилась преподавать на подготовительные курсы для абитуриентов. Мой курс состоял из лекций по литературе и практических занятий по русскому языку. Уж не знаю, была ли я хорошим преподавателем, но с одной из групп у меня сложились совершенно замечательные отношения. Настолько, что в какой-то момент я стала вместо практических занятий читать им повести Булгакова из этой папки. Чтения эти проходили на «ура». И, что самое интересное, никто не «стукнул». Более того, вся группа, по окончании курсов даже как-то пришла ко мне домой в гости на чаепитие. Вот такая история.
Вообще первые самиздатские тексты появились в нашей семье от Ольги Шатуновской - близкой знакомой моего дедушки Соломона Мироновича Сандлера. Сам дед-коммунист начал читать самиздат еще в 60-е годы. Мы с братом тогда были еще слишком малы, но в 70-е годы я уже хорошо помню, как в семье появлялся самиздат и тамиздат, в частности, «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Дедушка относился к таким книгам по-разному. Однажды он обнаружил в доме какую-то «антисоветчину» (кажется, это была фотокопия сборника эссе Феликса Канделя «Я от вас отключаюсь») и спрятал, да так, что ее так и не нашли; возможно, он ее уничтожил».
Для того, чтобы вполне оценить этот рассказ, нужно знать, кто такие были Ольга Григорьевна Шатуновская и Соломон Миронович Сандлер.
Ольга Шатуновская (1901 - 1990) - легендарная личность. Уроженка Баку, член РСДРП с 1916 года, в 1918 г. личный секретарь руководителя Бакинского совнаркома Степана Шаумяна. После падения Бакинской коммуны приговорена турками к повешению. Спаслась, затем сделала партийную карьеру. К 1937 году она исполняющая обязанности зав. отделом руководящих партийных органов Московского горкома партии. Арест. Год в одиночке на Лубянке. Приговор - восемь лет лагерей. Колыма, лесоповал, болезни... В 1945-м ей, дожившей до конца срока, было объявлено о бессрочном задержании в лагере «до особого распоряжения». Только осенью 1946-го она смогла вернуться в Москву - помог старый друг и бывший поклонник А.И. Микоян. Летом 1948-го он предупредил: скоро будут арестовывать всех бывших «политических», надо бежать. И она бежала - переехала в далекую, захолустную Кзыл-Орду, но весной 1949-го ее нашли и там. Новый арест и новый приговор - ссылка на вечное поселение в Красноярский край. Енисейск, прославленный в летописях русской ссылки тем, что там девять лет провел протопоп Аввакум, тогда был переполнен замечательными людьми - такими же «повторниками» как Шатуновская. «Первого декабря пятьдесят третьего года я переехала в хибарку. Ее продали татары. Они в ней не жили, она вся ушла в землю. Все лето я ее поднимала из земли, приносила бревна с Енисея - вылавливала и несла. Потом старик, который складывал печку, денег не взял, когда узнал, что сама строю. Сказал, печка будет такая, что едва затопишь, все нагреет. Велел обмазать навозом с мхом все щели. Я мох во все щели забивала, навоз носила и обмазывала. Леонид и Гурген сделали мебель, строгали, сбили. Положила дорожку, вот и стало уютно, и щи я им варила, им нравилось приходить», - это из ее воспоминаний о Енисейске. А через четыре дня после новоселья - весть о смерти Сталина. Но свобода пришла не сразу. Только 24 июня 1954 оба ее приговора были отменены. Она возвращается в Москву, и тут жизнь вдруг набирает головоружительный темп; события сменяются с калейдоскопической быстротой: два инфаркта подряд, реабилитация, восстановление в партии Комиссией партийного контроля (КПК) при ЦК КПСС и... 11 декабря 1954 г. Постановлением Секретариата ЦК КПСС Ольга Григорьевна Шатуновская назначается ответственным партконтролером КПК при ЦК КПСС.
С 1955 по 1962 годы О.Г. Шатуновская - активнейшая участница расследования сталинских политических репрессий. Результатом ее работы в Комитете партийного контроля стали 64 тома документов, которые содержали расследование и дезавуирование процессов Зиновьева – Каменева, Пятакова – Радека, Сокольникова, Бухарина – Рыкова, Тухачевского, а также материалы об организации Сталиным убийства Кирова и Орджоникидзе, о разгроме Коминтерна, о фальсификации улик Катынских расстрелов и о многом другом. Ее усилиями реабилитированы посмертно и заживо тысячи людей и тысячи возвращены из ссылок. В частности, она работала в составе так называемой Комиссии Шверника, на доклад которой Хрущев опирался при подготовке своего исторического доклада на ХХ съезде партии.
В 1962 году Ольга Шатуновская почувствовала, как в ЦК вокруг нее сгущается враждебность. Дальше работать она уж не могла и вышла на пенсию.
Дочь, внуки, а затем сотрудник «Мемориала» Николай Старков записали множество ее рассказов, из которых сложилась книга воспоминаний «Об ушедшем веке», вышедшая в свет уже после смерти О.Г. Шатуновской в 2001 году. Прочитать эту книгу можно на сайте Сахаровского центра в нашей базе данных «Воспоминания о ГУЛАГе и их авторы».
А в 2004 г. вышла написанная Григорием Померанцем книга «Следствие ведет каторжанка», посвященная ее титанической деятельности по расследованию сталинских преступлений.
Вот какая удивительная, невероятная женщина снабжала самиздатом семейство своего давнего друга Соломона Сандлера.
А сам Соломон Миронович Сандлер (1903 - 2001) был, что называется, крупным организатором советской оборонной промышленности. В начале 20-х он работал секретарем райкома комсомола в Баку - тогда и познакомился с Ольгой Шатуновской. А дальше партийной карьере он предпочел карьеру технического специалиста. Закончил Московский институт цветных металлов и золота, стал инженером-технологом авиационной промышленности. С 1933 по 1936 гг. он инструктор Промышленно-транспортного отдела Московского областного комитета ВКП(б), с 1937 по 1939 г. - начальник особого технического управления (отдел техники особой секретности) Наркомата оборонной промышленности СССР, затем работал в Наркомате авиационной промышленности СССР, в начале войны, в 1941 - 1942 гг. - начальник Главснаба этого ведомства (отвечал, в частности, за организацию прифронтовых авиаремонтных предприятий), а затем до 1953 года - заместитель наркома (замминистра) по материально-техническому снабжению. В 1944-м на него - совершенно штатского человека - надели генеральские погоны. От волны послевоенных репрессий против «безродных космополитов» его, вероятно, спасло то, что с 1948 г. он был задействован в Атомном проекте.
Начальники и подчиненные отмечали в Соломоне Сандлере компетентность, энергию и преданность делу, а Ольга Шатуновская, отбывавшая свои лагеря и ссылки, могла бы добавить к этому то, что он - высокопоставленный чиновник, сам ходивший по лезвию ножа, поддерживал ее детей, детей двух «врагов народа», а однажды в 1948-м приютил ее саму, когда она, избегая повторного ареста, скиталась по московским друзьям, ночуя то у одних, то у других.
На старости лет уже ничто не мешало им спокойно общаться и дружить.
«Папа был очень привязан к Ольге Григорьевне и был верен юношеской дружбе, хотя яростные споры происходили довольно часто, - вспоминала дочь С.М. Сандлера Марлена. - Шатуновская «прозрела» раньше папы. После всего пережитого она высказывалась о советской власти крайне негативно. (…) Понятно, что его общественные взгляды сформировались во время коммунистического режима, он был верен постоянно провозглашаемым идеалам, был одним из солдат партийной армии. По-видимому, первые сомнения возникли в годы репрессий. В доме же каких-либо околополитических разговоров никогда не велось, родители очень боялись за детей. Отец вообще привык к секретности. В период оттепели и позже папа постоянно спорил сo взрослыми детьми, читавшими Солженицына и другой самиздат. Интересно, что первую книгу самиздата принес домой именно папа, но потом и унес, не прочитав, еще боялся. Позднее, когда его бывшая ортодоксальность старого большевика исчезла, мы говорили с ним на одном языке».
Подобно тому как, подрастая, сменялись поколения, менялся и облик самиздатовской книги. Вот уже новейшие технологии - ксерокопирование - были поставлены на службу распространения неподцензурного слова. Но старые тексты, потаенные еще со времен дедов, были по-прежнему были важны для внуков.
Красная папка с повестями Булгакова помнит многое, а значит - еще больше...
Спасибо, Елена Анатольевна и Дмитрий Александрович!