ПРОВЕРКА ГРУППЫ В РАЗНЫХ ШКОЛАХ

Наша особая разведгруппа, возглавляемая Денисовым, продолжала самостоятельную работу над своими легендами.

Кроме предполагаемого, по идее Денисова, диверсионного задания, Целлариус передал нам альбомы с фотографиями и характерными рисунками всех кораблей, как военных, так и обычных транспортных судов Советского Союза, Англии и США. При этом было приказано ежедневно не менее десяти раз перечерчивать и перерисовывать эти корабли с таким расчетом, чтобы каждый из нас по памяти мог нарисовать любой корабль или, глядя на безымянный рисунок корабля безо всяких опознавательных знаков и названий, мог точно охарактеризовать корабль (мощность двигателей, водоизмещение, скорость движения и пр.).

После получения этого дополнительного задания по профилю обучения, нашу группу перевезли в другую школу, которая размещалась в бывшей помещичьей усадьбе «Гумна-Мыза» также не далеко от Таллина. В этой школе уже не было обучения всех курсантов по общему расписанию. В основном были две укомплектованные группы — по диверсиям сухопутным и морским. Вся школа жила в более секретном состоянии, но так как общей охраны не было, то по ночам случались частые самовольные отлучки в ближайшую деревню, в которой проживало много хорошеньких эстонских девушек, а парни эстонские в 1940 и 1941 годах были взяты в Красную Армию или вывезены с семьями в Сибирь и Среднюю Азию (так же как и из Латвии и Литвы). Те молодые ребята, которые в 1942 году достигли призывного возраста (а часто и годом моложе призывного), новым эстонским правительством были призваны в эстонские легионы «СС». Короче, эстонские девушки скучали без любви и мужской ласки,

поэтому наши курсанты легко находили подруг и по ночам уходили в самоволку.

Начальство школ, имея определенную информацию от осведомителей, которые существовали всегда в любых армиях, проводило определенные операции с применением карцера для нарушителей режима. Были и случаи возвращения из школ в общий лагерь пленных.

Наш «фюрер» Денисов, как мы его в шутку называли между собой, частенько оказывался в самоволке и получал взыскания.

Вероятно, поэтому или по определенному плану обучения нашу группу через месяц перебросили совсем в другую школу, примерно в 60-ти километрах от Таллина на восток, недалеко от небольшого городка Раквере, в глухой лесистой местности в небольшой деревушке Вихула, опять в старинной помещичьей усадьбе. Обучали в этой школе в основном диверсии и радиоделу. Мы с Володей как радисты больше занимались радиоделом (работа на ключе и прием радиограмм). Диверсионное обучение сначала проводилось теоретическое, в классе: устройство разных мин, взрывателей, гранат, взрывных шнуров и т. д. Потом практические занятия на своем полигоне, где взрывались различные укрепления, заграждения, телеграфные и телефонные столбы (взрывным шнуром столб буквально срезался, как пилой). Каждые две—три недели проводились ночные диверсионные занятия (в поле, в лесу). Ночные занятия наводили ужас на местных жителей.

Начальником школы был майор, которого мы за месяц видели один раз, в день нашего прибытия в школу. Основное командование осуществлял фельдфебель. Занятия проводили инспекторы. Фельдфебель утром проводил построение и проверку, которая начиналась всегда одним вопросом: «Alles gesund? (Все здоровы?)» Конечно, всегда все были здоровы. Фельдфебель очень не любил больных и лечил их обычно сам. Основное лекарство у него называлось «гопки». Если кому-то вдруг нездоровилось, а еще хуже — если кто-то фельдфебелю не понравился (плохо, не четко поздоровался, вяло выбросил вперед руку с приветствием «Хайль Гитлер!»), сейчас же подавалась команда: «Гопки! Шнель, шнель! Быстро!» — провинившийся должен был присесть на корточки, вытянуть руки вперед и подпрыгивать. Бывали случаи, когда провинившийся от переутомления терял сознание и падал на бок. Фельдфебель в таких случаях с омерзением говорил: «Шейзе менш!» (Дрянь человек!). Раньше фельдфебель служил в Берлине, в особом отделе гестапо, в чине обер-фельдфебеля «СС», но чем-то очень не угодил начальству и был

отчислен из войск «СС» с переводом в чине общеармейского фельдфебеля в структуру Абвера. Лицо этого обер-фельдфебеля очень напоминало морду мопса, поэтому невольно возникало ощущение, что он может укусить. Но он не кусал, а мучил всех курсантов своими «гопками» до изнеможения.

Наш «фюрер» Денисов с фельдфебелем не очень ладил, хотя и пытался доказать ему, что наша группа «особая» и что мы должны заниматься своим заданием самостоятельно. Фельдфебель от таких заявлений «русиш швайн» (русская свинья) становился еще злее, и наш «фюрер» невольно становился тихим рядовым. После месячных мучений в этой школе нас перебросили еще в одну школу, которая находилась западнее Таллина, в районе Палдиски — порта Финского залива в местечке Лейтце. Располагалась она тоже в какой-то старинной усадьбе. В этой школе занятий как таковых вообще не проводилось. Она, по сути дела, была штрафным пунктом всех школ Целлариуса. Сюда препровождали из разных школ провинившихся курсантов. Основной задачей школы являлась заготовка дров в находящихся поблизости лесах. В школе имелось три лошади с постоянными конюхами, а курсанты из других школ были бесплатной рабочей силой. Из леса дрова в школу поступали в виде бревен, а в школе был организован цех по переработке бревен в «культурное топливо» — дрова пилили и кололи для печей, каминов и т. п. Ежедневно в 10 часов приезжала крытая грузовая машина, которая загружалась определенным видом дров.

Почему нашу группу перебросили сюда, нам было первоначально непонятно и обидно, но, пообщавшись со многими курсантами, и особенно с конюхами и поварами, мы поняли, что это были своеобразная проверка на дисциплинированность и исполнительность и, конечно, использование в качестве рабочей силы во время этой проверки. В начале апреля 1943 года нашу группу направили в Таллин.