О ЕВАНГЕЛЬСКОМ ДВИЖЕНИИ

Евангельское движение в двух главных своих течения: (евангельских христиан и баптистов) уже ширилось в могучие потоки, напоившие иссохшую русскую землю Словом Божиим Измученный отрицанием, исканиями и сомнениями, народ возжаждал чистого, цельного, ясного Слова Божия во всей его нравствен ной, разумной и сверхразумной, мистической полноте.

Как пример народных религиозных устремлений, я привел бы ту характерную эволюцию, которую пережила к этому времени община христиан-трезвенников под руководством простого русского человека И. Н. Колоскова (в Москве). Сначала, еще при старом режиме, он работал, не выходя из православной Церкви — и скоро прославился как целитель от запоя и других неизлечимых пороков (это засвидетельствовано и русской наукой; см. также книгу Философова «Неугасимая лампада»). Затем он был обвинен официальной церковью в хлыстовстве (обвинение было заведомо ложно, и целый ряд общественных деятелей выразил свой протес против этого печатно). После того состоялось его отлучение (у церкви. Но это лишь усилило его влияние на народ. Помню его «тайное» собрание на Нижней Хапиловке, в квартале рабочей бедноты — на котором присутствовало до тысячи человек. Но как он вел его! Это была беседа от сердца к сердцу. Простой мужичок, в голубой рубашке с кушаком, с русыми волосами в скобку, «братец

 

Иванушка» словно на тысячеструнных гуслях играл, вызывая в народе то молитвенный экстаз, то аккорды дружного радостного смеха Своим не ораторским, косноязычным, но метким народным языком он изъяснял Слово Божие, которое народ жадно пил, как воду или, лучше сказать, как вино радости новой.

У него было тогда до 30 тысяч последователей. Потом он впал в рационализм, стал последователем Л. Толстого, оставил молитву. дар стал иссякать... и община редеть...

На религиозных лекциях он появлялся с усмешечкой.

Встретив раз меня на лекции Е. Н. Трубецкого (на тему "Смысл жизни») в Синодальном Училище в Москве, он высмеивал передо мной образованных людей (в том числе и лектора), которые наивно верят в Богочеловечество Христа.

И вдруг с ним произошла перемена.

«А знаешь, я заскучал без молитвы»... — сказал он мне однажды.

«Дом ли строим, за стол ли сядем — не хватает молитвы. Был у меня на днях один из братьев-баптистов; он и говорит: „давай, помолимся". Я не молюсь сам, но противиться не стал — и чувствую, как-то на душе ладно — хорошо от его молитвы».

В день Иоанна Крестителя Колосков объявил собрание покаяния. Полный зал народу, преимущественно простого. Женщины в белых платочках: это сестры из общины. Тут же сидят друзья 13 толстовцев: Сергеенко-младший, М. Трегубов и др. Красуются тексты из сухих кленовых листьев:

«Христос воскресе»... «Унизим себя во имя Его». Братец Иванушка открыто кается в своих заблуждениях. «Три с половиной года я блуждал за интеллигенцией, вслед за Львом Николаевичем, который не принимает Евангелия, как оно есть. А теперь я каюсь в том и верую, что Господь распят за наши грехи и воистину воскрес». И вдруг он запел: «Христос вос-кре-се из мертвых». И весь зал вторил ему могучим, дружным откликом.

Вскоре община приняла также и крещение по вере. Помню было «испытательное» собрание. Иванушка пригласил и меня для участия в испытании.

«Ну, дорогие, кто из вас хочет исполнить заповедь Господа и принять крещение?» Встают один за другим парни, девушки. Встает старушка лет семидесяти. — «А тебе, бабушка, чего? Ты тоже изъявляешь желание?.. Разве ты до сих пор не крещена?» — «Уже два раза крещена, братец... Да ведь без веры... Один раз по-православному, когда дитёй, а потом родители-поморы (староверы) при-

 

гласили свово священника на осьмом году и крестили меня по своей вере... теперь я хочу уже сама, по своей вере в Господа, Спаса Нашего»...

Характерные черты этой общины — трудовое артельное начало, вегетарианство и отрицание военной службы.,

С тех пор, как Колосков стал проповедовать цельное Евангелие, с призывом к покаянию и возрождению, его зал опять наполнился. Даже стало не хватать места. И тогда он выбросил некоторые внутренние стены в доме общины, и стало места человек на тясячу.

Еще во время суда надо мной по поводу моего отказа от военной службы (1919) одна из главных руководительниц этой общины в беседе со мной энергично отрицала чудеса Евангелия; а теперь она с огнем вдохновения исповедовала Евангелие Голгофы я Воскресения.