- 198 -

Снова в Нижнем Тагиле

 

При переезде в Нижний Тагил наша жизнь мало в чем изменилась. Мама по-прежнему «зарабатывала иглой». Бабушка занималась хозяйством и посещала Казанскую церковь на Вые, где она управляла правым хором.

В военные годы маме было около 30 лет. Она трудилась, не покладая рук.

 

- 199 -

По возможности ходила в церковь, чтобы помолиться, надеясь на чудо возвращения отца Григория из мест, откуда почти никто не возвращался.

Как, чем жила молодая женщина, объявленная женой «врага народа» и воспитывавшая маленького ребенка? Конечно, глубочайшей верой в Бога, вложенной в нее с рождения, и надеждой на Его спасительный Промысл. Большую помощь ей оказывали родные — ее мама Павла Ивановна, сестра и брат. Все это давало возможность продержаться маме тяжелейших 16 лет, которые вместили в себя и Отечественную войну, и послевоенные трудные, голодные годы.

Несмотря на изнуряющие хлопоты по дому, работу швеей и постоянные заботы о дочке, она находила время, чтобы петь в церковном хоре. Мама глубоко и искренне любила классическую музыку. Она часто слушала радио, по которому в те годы транслировалось много прекрасных концертов и опер. Знала и любила матушка Нина произведения русской и зарубежной классики и как музыковед-профессионал могла много и долго рассказывать о ней. Но хоровая музыка оставалась всегда ее первой и последней любовью. Слу-

 

- 200 -

шая исполнение хорошего хора, мама затихала, углубляясь в себя. Глаза ее увлажнялись, и вся она погружалась в музыку. Она могла стать профессиональным дирижером-хоровиком. Все данные к этому были: абсолютный слух, точная ориентация в структуре произведения (чисто интуитивная), хорошая музыкальная память, широкий музыкальный кругозор при ярко выраженной эмоциональности и ясный жест, что немаловажно для хормейстера. Она могла на протяжении 1—2-х тактов перейти голосом в любую партию: сопрано, альтов, теноров — в зависимости от того, где нужна была поддержка. Музыканты понимают, как это непросто.

Только музыка врачевала постоянно кровоточащую рану — утрату любимого человека, страх за его судьбу...

Тем временем дочка подрастала, с малых лет проявляя унаследованную способность к музыке. Матушка Нина любила вспоминать о том, как Леля, еще не умея стоять на ножках, чисто интонировала за поющими, вызывая умиление у родных и знакомых. Это приводило к мысли, что девочку надо учить музыке, развивая ее талант. Но за учебу надо платить, и матушка Нина трудилась на пределе своих сил. К этому времени

 

- 201 -

она уже работала в высокоразрядном швейном ателье и была первой мастерицей по шитью мужских сорочек, так что все стремились оформить заказ именно у нее.

 

* * *

 

Всем в это послевоенное время жилось нелегко. Картошка заканчивалась очень быстро. Я хорошо помню большую кастрюлю вареной картошки величиной... с копейку. По своей детской глупости, я почти с ненавистью смотрела на этот горох, который нам с бабушкой предстояло перечистить. Чистить горячую вареную картошку всегда утомительно, да еще такую мелочь... Может, ее было не так уж и много, но тогда мне казалось, что эта работа никогда не закончится.

Как умело вела себя в этом случае бабушка! Никаких приказов, устыжений. Она просто говорила: «Не хочешь — не делай. Правда, твои пальчики тоненькие, ловкие, они лучше справились бы с этой мелочью, чем мои, но если тебе так неприятно — не мучайся. Только посиди немножко со мной». Она принималась за эту бесконечную работу и начинала рассказывать либо что-то из прочитанного, либо вспоминая события своей жиз-

 

- 202 -

ни. Она была великолепная рассказчица! Все оживало в ее воспоминаниях.

Слушая бабушку, я механически беру картошечку и очищаю ее своими действительно ловкими детскими пальчиками. Бабушка как бы между делом подвигает мне мисочку для очисток и бросает на мои колени старое полотенце. И вот через час-полтора готова кастрюля очищенной картошки, и меня отпускают погулять во двор. Ни ссор, ни скандалов, а дело сделано...

А очистки — отдельная история. Картофельную кожуру с налипшими кусочками вареной картошки бабуля, подсолив, скатала в шарики и — в духовку. Правда, есть их было почти невозможно. Взрослые сконфуженно давились, а бабушка решительно съела несколько штук, но видя, что за ней с интересом следит все семейство, засмеявшись, отступила, и непонятно было, смеется она или плачет.

Еще одно тяжелейшее переживание, выпавшее на долю семьи. Старший бабушкин сын Михаил жил со своей семьей в Нижнем Тагиле и работал на Вагонке. В 1947-м году, уже после войны, его столкнули с подножки трамвая. Он упал и очень ударился. Долго болел, а че-

 

- 203 -

рез год его отправили в свердловскую больницу с диагнозом «онкологическая опухоль», где он и умер. Вся наша семья глубоко пережила эту утрату, а бабушка на время потеряла память, которая вернулась к ней не сразу.

Так трудно складывалась наша жизнь в Нижнем Тагиле.