О БОРИСЕ СТАРЧИКОВЕ

 

Борис Александрович Старчиков родился в 1921 году в Москве на Никитском бульваре в старинном восьмиколонном ампирном доме начала XIX века, построенном знаменитым архитектором Жилярди и принадлежавшим семье известного декабриста М. С. Лунина. Правда, к тому времени он из великолепного дворянского особняка с просторными залами превратился в разгороженную на множество комнатушек коммунальную квартиру, но сохранил внешнюю импозантность и предания о былых временах. Одно из преданий утверждало, что в этом доме бывал на балах А. С. Пушкин и даже упомянул сестру декабриста в одном из стихотворений. Впоследствии Борис Александрович, вспоминая дом своего детства, вспоминал и легенду о Пушкине.

Семья Старчиковых - театральная, актерская семья с широкими культурными интересами. Мальчика с детства привлекали театр, музыка, изобразительное искусство, и во всех этих областях он обнаруживал незаурядные способности. В детстве он учился в музыкальной школе для одаренных детей при Московской консерватории, но уговорил родителей, что это - не его призвание, и бросил занятия, но музыка осталась его увлечением на всю жизнь - он неплохо играл на фортепьяно, у него была богатейшая коллекция пластинок и пленок классических и джазовых записей, он не мог работать без музыки.

Окончив школу в 1939 году, Борис Александрович год занимался в студии самодеятельных художников при МОСХе, готовился поступить в художественный институт, но случайно увидев объявление об актерском конкурсе в театре Красной Армии, решил принять в нем участие... и прошел. Однако ему предстоял призыв на действительную службу в армию. На втором году службы в армии внезапно он был отозван из дивизии в театр Красной армии, где тогда организовалась актерская команда, куда он и был зачислен. Актеры жили на казарменном положении, на репетиции и спектакли, где участвовали в массовых сценах, ходили строем. В одно время с ним в актерской команде служили А. А. Попов, С. Н. Колосов, М. А. Глузский, которые впоследствии стали известными актерами и режиссерами. Но у Бориса Александровича оставалась тяга к изобразительному искусству, и в свободное от репетиций и спектаклей время он помогал главному художнику театра Н. А. Шифрину в оформлении спектаклей, однако путь к осуществлению мечты стать художником оказался долгим и трудным.

 

В начале Великой Отечественной войны театр эвакуировали в Свердловск, актерскую команду расформировали. Борис Александрович попал на Украинский фронт, где вначале служил санитаром, а к концу войны - художественным руководителем ансамбля школы младшего комсостава.

Конец войны застал Бориса Александровича в Польше. Там, по доносу, он был арестован и по статье 58-10 осужден на 8 лет лагерей за хранение антисоветской литературы.

Арест и свои лагерные года Старчиков описал в повести, которая напечатана в этой книге. В лагере началась для Старчикова профессиональная работа художника.

Ему приходилось быть и живописцем - делать копии с известных картин, писать пейзажи, рисовать портреты, и заниматься скульптурой, и писать лозунги. Работа художника доставляла ему большую радость, а в процессе работы он на опыте освоил мастерство до такой степени, что профессиональный художник, с которым ему поручили оформлять клуб в поселке Микунь Севжелдорлага Коми АССР, не мог поверить, что Борис Александрович не имеет специального художественного образования.

Мы познакомились с ним в Микуне. Он был заключенный, ему оставался еще год срока, а я приехала в отпуск к родителям, работавшим там по вольному найму (тоже после лагеря).

Когда Борис Александрович освободился, он приехал ко мне, в поселок Волосово под Ленинградом, где я работала. Это было в 1953 году и с тех пор, до его смерти в 1999 году, мы с ним все 45 лет были вместе. Работал он в Волосове учителем рисования в школе, руководил самодеятельностью в клубе известкового завода. Но надо было учиться, а ни в Москве, ни в Ленинграде ему жить, после лагеря, было нельзя. И мы выбрали Казань, где было старейшее художественное училище, в котором учился и в 1920-е годы преподавал всемирно известный художник Николай Иванович Фешин, творчество которого оказало большое влияние на Бориса Александровича.

Борис Александрович поступил на первый курс Казанского художественного училища, но в середине года его перевели на второй. Жили мы трудно - снимали частную квартиру в доме-развалюхе, я не могла 2 года найти работу по специальности, а ведь у нас был маленький сын. Борис Александрович подрабатывал тем, что делал пригласительные билеты на елки, ретушировал фотографии.

Случайно в поезде Борис Александрович познакомился с журналистом, который сотрудничал в татарском сатирическом журна-

 

ле «Чаян», и тот уговорил его сделать несколько иллюстрации к его фельетону. И вот неожиданность - фельетон «не пошел», а рисунки были напечатаны, и Бориса Александровича пригласили сотрудничать в журнале. А когда он закончил училище, несмотря на то, что у него еще было поражение в правах, он стал главным художником журнала. Проработал он главным художником 10 лет - до 1967 года.

Так волею случая Борис Александрович стал карикатуристом.

Работая в «Чаяне», Борис Александрович начал сотрудничать и с «Крокодилом», где с 1956 года печатались его карикатуры.

В 1969 году в Москве проводилась I Международная выставка «Сатира в борьбе за мир» и Бориса Александровича пригласили быть ее ответственным секретарем. Выставка имела большой успех, в ней участвовали художники 25 стран и такие выставки повторялись в 1973, 1977 и 1983 годах. На всех этих выставках Борис Александрович был бессменным оргсекретарем. За работы, представленные им на выставках и их организацию, Борис Александрович был награжден медалью Фонда Мира, Золотой медалью "Борец за мир". Тогда же ему было присвоено звание «Заслуженный художник РСФСР». Бориса Александровича приняли в Союз художников, и тогда же появилась возможность перебраться в Москву, тем более, что в 1967 году он был реабилитирован. А жить в Москве, которая была его родиной, он всегда мечтал, и окончательно переехал туда в 1970 году.

Занимаясь карикатурой «для хлеба», Борис Александрович все эти годы «для души» работал над «серьезной» графикой. Ему было интересно осваивать новые техники - он работал не только в станковой графике, но и во многих видах гравюры (гравюра на линолеуме, цветная гравюра, офорт, акватинта, монотипия), необычно использовал в работе фломастер, восковую пастель.

Все свободное время Борис Александрович старался рисовать с натуры. Не только во время отпуска, но в командировках - например, в Самотлоре, когда был мороз -42°, он сделал несколько натурных зарисовок. А что касается отпуска, то пока Борис Александрович был здоров, ни одного лета он не проводил на одном и том же месте. Мы объездили всю Прибалтику, города Золотого кольца, Поволжье, Среднюю Азию, многие места Грузии, не говоря о Москве, Ленинграде и их пригородах. И всюду, буквально все светлое время, Борис Александрович рисовал. «Рисование с натуры я всегда считал необходимым условием карикатуриста, рисовал много, постоянно и везде искал типажи: на улице, в поездах и столовых, - рассказывает художник в автобиографической запис-

 

ке, предпосланной каталогу персональной выставки 1991 года и говорит о новом этапе своего творчества: - Вскоре городской пейзаж все сильнее притягивает меня, ставит свои задачи».

Интересен сам поход его к натуре. Многие над ним смеялись - так долго он выбирал место, где собирался делать набросок, так присматривался к окружению, прикидывал, как это будет смотреться в разных ракурсах, так долго искал точку, с которой будет рисовать, что часто выбор места и сюжета занимал в 10 раз больше времени, чем сам рисунок.

Особое место в работах Бориса Александровича занимает Пушкинская тема. Еще в Училище он начал работать над ней. Темой его диплома была картина «Пушкин с няней». Для этой работы он ездил в Псков, Михайловское, Тригорское и буквально влюбился в эти места. К сожалению, это полотно не сохранилось (было подарено музею, создаваемому в каком-то колхозе Татарии). Но всю последующую жизнь он старался побывать в местах, где бывал Пушкин. Такой создал серию «По Пушкинским местам» (или «Здесь бывал Пушкин»). В этом цикле насчитывается более трехсот работ, выполненных в разной технике, но с одинаковой любовью к изображаемому.

Удивительным совпадением, подчеркивающим близость пушкинской темы творчеству Бориса Александровича, была наша первая квартира, в которой мы жили после возвращения в Москву в 1971 году, пока строилось наше постоянное жилье. Сняли мы эту квартиру по объявлению, вывешенному у метро. Придя по адресу, обнаружили, что из огромной коммунальной квартиры выгорожены 4 комнаты, 3 из которых уже освобождены выехавшими жильцами. Но мусор, накопленный за многие годы коммунальной жизни, остался. Грязь несусветная. Запущена была и та комната, которую мы сняли - ведь деваться нам было некуда. И, только договорившись с хозяйкой и выйдя на улицу, мы поняли, что эта комната находится в том доме на старом Арбате, куда после венчания Александр Сергеевич Пушкин привез свою молодую жену Наталью Николаевну. И вся эта чудовищная квартира представляла собой часть парадных комнат, окнами выходившими на Арбат. Прожили мы там 8 месяцев и все пытались себе представить, как это выглядело при Пушкине.

Городские пейзажи Бориса Александровича не только количественно занимают самое большое место в его творческом наследии, но именно в этом жанре наиболее полно выразился его взгляд на мир, его понятие красоты, и его мастерство. Кроме собственно архитектурного образа какого-либо уголка Москвы, Петербурга,

 

Казани, любого другого нашего или зарубежного города, образа информационно точного, в нем присутствует атмосфера этого места, свое настроение, и как по хорошему портрету, можно понять, что за жизнь прожил человек, так и на пейзаже Старчикова всегда отражена историческая судьба этого места.

Наверно, самую верную оценку творчества художника может дать не искусствовед, а товарищ-художник, знающий и понимающий суть творческой работы изнутри. Поэтому особенно ценна характеристика Бориса Александровича как художника народным художником СССР Борисом Ефимовым:

«Я хочу сказать: кто он, Борис Старчиков, в искусстве? Чем он для нас интересен как художник?..

Прежде всего обращает на себя внимание широкий, богатый диапазон его творческих интересов, жанровая многоплановость мастерства. Острый, изобретательный, веселый карикатурист. Тонко чувствующий природу лирический пейзажист. Вдумчивый, психологически точный портретист. А как он разнообразен в технике - отличный мастер станкового рисунка, линогравюры, офорта, акварели, пастели, монотипии, живописи, театрально-декорационного оформления.

Кто-то может сказать: "Эк разбрасывается человек! За все хватается. А на пользу ли это искусству?"

Мне думается - это не "разбрасывание", а постоянный серьезный творческий поиск, искренний, увлеченный и целенаправленный. Старчиковым движет внутренняя потребность не заштамповаться, не замкнуться в рамках какого-то одного жанра, одной техники, не впасть в стереотип - ни в манере, ни в стиле, ни в художественных приемах. Им владеет неиссякаемый интерес к постижению красоты, гармонии и парадоксов окружающего мира той или иной избранной им формой изобразительного решения, и при этом желательно новой, свежей, нешаблонной. Это творческое беспокойство, на мой взгляд, главное в Старчикове-художнике. Цель его творчества - самоотдача в искусстве, которому он себя посвятил. Это для него прежде всего ИСКУССТВО, а не некая продукция, которую надо пристроить, навязать, "пробить".

Истоки такого чистого, трепетного, не замутненного никаким деляческим прагматизмом отношения Старчикова к художественному творчеству кроются, думаю, в тех опутанных колючей проволокой годах, когда он мог разве что мечтать о свободной, ничем и никем не скованной работе художника-творца».

Борис Александрович работал до последних дней жизни. Когда он уже из-за болезни не мог выходить из дома, он работал со ста-

 

рыми зарисовками, перерабатывая их в станковые листы. И так работал он до тех пор, пока окончательно не слег. И, когда уже не мог встать с постели, то говорил, что мечтает только об одном - сесть к своему столу и поработать. Но, увы...

Умер Борис Александрович 8 февраля 1999 года, через пять дней после того, как ему исполнилось 78 лет.

Похоронили его в Казани в той же могиле, где лежит его любимая мама - памятник на могилу он сделал сам, заменили только надпись на доске - там теперь два имени. А неподалеку, - могилы близких ему по духу художников Николая Ивановича Фешина (он завещал перевезти свои прах из Америки и похоронить его в Казани) и народного художника Татарии Кондрата Максимова - реалиста шишкинского толка.

М. Норкина