АНЖЕЛИКА МАКСИМИЛИАНОВНА

 

О некоторых сотрудниках химзавода хочу рассказать подробнее. Главный бухгалтер Нателла Алмасхановна Маршания работает с первого дня существования артели по сегодняшний день - немного немало 40 лет. Целый трудовой век.

Динара Тодуа и Лидия Салникова - руководители отделов, со своими сотрудниками вносят большой вклад в услехи завода.

А теперь о сотруднице, которая проработала у нас более четверти века, причем ряд лет после ухода на пенсию. Я имею в виду начальника планового отдела Анжелику Максимилиановну Рейснер. Приглядываюсь к этой энергичной и пунктуальной женщине, невольно прихожу к мысли, что ее никогда не покинет жажда трудиться. Ее часто можно видеть, стремительно шагающей по территории завода в поисках директора или главного инженера, или спешащей в цех выяснить интересующие данные. Анжелику Максимилиановну не увидишь ни при деле. Она словно для того и рождена, чтобы быть вечно занятой. Вспоминаю такой эпизод. В 80-х годах в летнее субботнее утро я на грузовой машине должен был доставить 25 девушек-санитарок на место соревнования по гражданской обороне. Группой руководила Е.В. Акуленко. В назначенный час три санитарки не явились. Нужно было срочно подыскать замену. Мы с Платоном Павловичем, ныне покойным, на моей легковушке, кстати сказать, купленную через наш завод, поехали искать санитарок. Подъехали к нашему жилому дому. Тщетно обращались ко многим женщинам с просьбой помочь. Директор очень огорчился. А я предложил попросить об этом Анжелику Максимилиановну - она одна может заменить троих. Мой дорогой Платон Павлович от души рассмеялся. В конечном итоге мы замену нашли. На соревнования явились в полном составе и вовремя.

К моему большому удивлению, ристалище походило на поле перед Бородинской битвой. На большом открытом месте у древнего Беслетского моста со своими знаменами, каждая группа отдельно, стояли соревнующиеся команды санитарок в формах разного цвета, вооруженные сумками с крестами и носилками. Во главе каждой дружины стоял руководитель. Все замерло. Казалось, стоит только ударить в барабан - и полки ринутся в бой. В этом изнуряющем состязании наша дружина заняла первое место. Все ее участницы -

 

победительницы были отмечены денежной премией. В женском списке награжденных я нашел и свою фамилию, правда, в самом конце.

Но вернемся к начальнику планового отдела. Помимо своей непосредственной работы она вела еще и кассу взаимопомощи. Во всех трудовых книжках, начиная с 1956 по 1974 год, записи сделаны рукой Анжелики Максимилиановны каллиграфическим почерком, напоминающим рукопись на древних армянских пергаментах.

Передо мной моя пожелтевшая, трудовая книжка. Ей 46 лет. Первая запись сделана 24 июля 1944 года, когда я был на высылке зачислен в ЭТО - электротехнический отдел. Потом работал шофером в ВЦБК. 18 апреля 1956 года в связи с переменой местожительства уволился после 12 лет работы на севере. Следующая запись сделана уже рукой Анжелики Максимилиановны 27 сентября 1956 года. Она свидетельствует о том, что я принят на работу в артель "Детский мир" водителем грузовика. Последняя запись сделана 1 марта 1988 года. С этого дня я ушел на пенсию после 32 лет работы на Сухумском химзаводе. Итого 44 года труда в двух организациях. В разделе "поощрения и награждения" кадровику пришлось вставлять вкладыши.

Транспорта на предприятии было уже достаточно. Обращаться к "дяде" за фондами надобности не было. У нас уже имелись шесть бортовых автомашин, бензовоз, кран-МАЗ, трактор "Беларусь" и погрузчики разных марок. В 1981 году я пригнал с Горьковского автозавода третью по счету грузовую автомашину. Немалая заслуга в этом товароведа Шоты Абрамовича Шамеашвили. Только он мог сказать, вернувшись из Москвы, что выбил новую машину или импортное оборудование.

Нам в очередной раз заменили директора. На этот раз им стал Борис Чочия. Почему-то он ненадолго задержался у нас. Его сменил Джамал Ноевич Гогия. По счету восьмой директор.

Весной 1986 года нашим заводом всерьез заинтересовались руководители города. За короткий срок на всей территории был наведен порядок: заасфальтированы все площадки, обновлены газоны, тротуары, бордюры. Побелены помещения. Караван водовозов каждое утро освежал заводскую территорию, поливая цветы и обмывая тротуары. Завод готовили, как невесту, к приходу сватов. Нам, простым смертным, стало известно, что на завод едет "алхимик" из

 

ФРГ. Если предприятие ему понравится, он арендует его. Химзавод в Риге не понравился. Видимо, заграничный гость не заметил разницы в климате Германии и Риги. Киев тоже не пришелся ему по душе. В день приезда зарубежного покупателя с завода изгнали все залатанные машины, рабочим посоветовали на глаза не попадаться. Обычно то, что засекречено, запрещено, вызывает повышенное любопытство.

В будний майский день на завод въехали две черные "Волги". Из них вышли "отцы" города, переводчик и гостя - двое мужчин и женщина. Не обращая внимания на обновление двора, гости поспешили в цеха. Они очень удивились, когда увидели, что вторые и третьи этажи коробок цехов пустуют наполовину. Глава делегации произнес слова, понятные всем - "зер гут". Что ж, ему приглянулся наш южный город на берегу моря. В начале пятидесятых его "отцы" тоже рвались на этот берег с этими же словами. Они свое получили. А как этот?

Кандидат на роль хозяина рассказал о своих планах. Он "обрадовал", заявив, что от всего обслуживающего персонала завода оставит лишь главбуха, главного инженера и половину рабочих. Остальные вольны искать себе другое место; перспектива из необнадеживающих заставила всех глубоко задуматься. Однако, на переговорах в Москве стороны не нашли общего языка, и сделка не состоялась. Скорее из политических побуждений. Итак, кукушке оставить свое яйцо на нашем заводе не удалось.

Весной 1988 года я в очередной раз поехал на отдых в Кисловодск, в санаторий "Химик". И, как обычно, с Омари Чантурия. С Омари я знаком лет 13-15 со дня его поступления на завод. Он - заведующий отделом, я - шофер, но наша работа взаимно связана. Но не это главное. Как говорится, друзьями не рождаются, друзьями становятся. Вот мы и подружились.

В 1986 году оформили пенсию, но с коллективом не расстался. Работать шофером становилось все труднее. На улицах и на трассе караваны машин, возросли скорости. Проблема с бензином. Проще стало в пути дать товарищу свою кровь, чем одолжить горючее.

Крутить баранку в пенсионном возрасте, в век больших скоростей - значит, тормозить общее движение. Невольно вспоминаешь молодые годы. Едешь на своем тихоходе, подлаживаешься под попутного пассажира. Едешь с крестьянином, сам делаешься им. В

 

кабине у тебя рабочий, так и тема бесед про нужды рабочие. Подвозишь академика, политика - мысли становятся возвышенными. Они сверху опускаются к тебе, а ты тянешься к ним. Автомобиль был единственным видом транспорта.

Он исколесил вдоль и поперек всю планету. Шофер работает в любую погоду, переносит все трудности пути и возраст тут не в счет. Помимо выносливости и смекалки шоферу необходима гибкость характера и ума. Даже при самом отвратительном настроении он обязан быть вежливым, любезным, а главное, хорошим семьянином. К сожалению, возраст и беспощадный шоферский труд делает свое дело - изнашивают человека. Поэтому, как шофер-профессионал, считаю, что если человек 25 лет проработал шофером без "приключений, ему надо уходить отдыхать, на пенсию. Это полезно как самому водителю, так и повышению безопасности движения.

Так проработал еще два года. Но вот наступил и для меня тот день, когда я подал заявление об уходе. Я полностью отдался хозяйству, саду, возился с внуками. С товарищами по работе отношений не порвал, навещаю завод, но не часто. Чтобы со временем не забыта их имена записываю: Алик Лазба, Хачик Пащян, Мамия и Митуша Вахия, Лена Кариофили, Раиса и Яша Скрипники, Роман Гвялава, Герман Папава, Джамал Данелия, Аветис Захарьян, Леван Цхета- ва, Валентина Масленникова, Коте Гогуа, Борис Бигвава, Виталий Цакадзе, Иван Кирянов, Лена и Отари Микадзе, Тигран и Вартан Манукяны, Арвелоди Габуния, Роза Кухалешвили, Афоня Попандопуло, Владимир Чехладзе, Заруи Багдасарян, Юлия Лапаткина, Отари Гварамия, Нугзар Копалияни, Вахтанг Абакелия, Коте Самушия, Юра Бебия, Бичиго Панчвидзе, Мурман Какалия, Нестор Микияни, Феня Рудик, Авто Хухулава, Гиви Шония, Роман Мирошниченко, Татьяна Николаева, Нодари Клебадзе, Вахтанг Хубуа, Роланд Какабадзе, Андраник Григорян, Авто Хонелидзе, Мурман Куправа, Гоги Сурмава, Амазасп Каракозян, Арташ Сеферян, Николай Кузьменко, Отари Хараишвили, Чичико Логуа, Гено Дгебуадзе, Роман Чочия, Отари Челидзе, Реваз Бекир-оглы, Бесо Данелия, Борис Авджян, Владимир Цикишвили, Владимир Мхитарян, Амзор Кикалешвили, Абисолон Чубардия, Тенгиз Чавчанидзе, Артур Вартанян.

Я не могу не вспомнить моих непосредственных начальников -

 

Гурами Амтимосовича Лобжанидзе из сбыта, Роланда Парменовича Дарцмелкя из снабжения.

Начну со старшего по возрасту. Гурами Лобжанидзе, грамотный и способный человек, начал с начальника цеха лакокрасок. Затем перешел в отдел сбыта начальником. Здесь Гурами был на месте, сумел полностью раскрыть свой талант. Забот у него на каждый день хоть отбавляй: загрузить железнодорожные вагоны, авторефрижераторы, контейнеры и отправить их в разные концы страны. А на своих машинах обеспечить доставку продукции завода по республике. Шоферы из разных областей страны знают сухумский химзавод, отдел сбыта и его руководителя Гурами Лобжанидзе.

Однажды произошел со мной такой случай: возвращался я из Воронежа, ще был в командировке, но не рассчитал и не дотянул до бензоколонки, машина остановилась на обочине. Пришлось "голосовать" долго! Времени у меня было достаточно: и я оценил два положения шофера. Первое - ты сам за рулем, чувствуешь себя сильным, смелым, словом, тебе море по колено, и ты - орел", В этот момент, к сожалению, такой "орел" часто забывает, что самый гордый "орел" иногда падает с высоты своего самомнения и просит о помощи.

А второе - каким бы гордым не был "орел", увидев другого "орла" в беде, остановится и спросит: "Чем могу помочь?" Может быть, и помочь не сможешь, но как дорога в этот момент дружеская поддержка.

Неизвестно, сколько бы я стоял на дороге и голосовал, если бы не ЗИЛ, заскрипевший тормозами. Из него вышел молодой улыбающийся человек. Протянул руку и спросил: "Откуда машина?"

- Сухумская, - ответил я.

- По номерам так и подумал, что с Кавказа. Что, бензин кончился?

Пока тонкая струйка бензина стекала в ведро, мы успели о многом переговорить. Оказалось, что ему приходилось грузиться у нас на заводе. Знает он и Гурами Антимосовича. Знает и Чичико Дзидзигури.

- Чичико, откуда знаешь?

- Какой шофер не знает Чичико! - смеясь, ответил Саша.

Я поблагодарил Сашу за оказанную помощь, и мы разъехались. Чичико Давидович - экспедитор на нашем заводе. Он много ездит

 

и ему, как никому другому, больше всего подходят слова из песни - "Мой адрес Советский Союз". Домой он приезжает, только в гости.

Начальником снабжения к нам прислали человека из "Сухумприбора". Обычно, когда приходит новый директор или начальник, подчиненных интересует в первую очередь, что это за человек... За время моей работы на химзаводе сменилось четыре начальника снабжения. Соломон Моисеевич Плинер, Гиви Кортвенишвили, Сергей Сергеевич Архангельский. И вот пришел четвертый - Роланд Порменович Дарцмелия. Все они непосредственные начальники шоферов. К нам относились с пониманием и уважением, поэтому и отдача была высокая, работали с душой. В кабинете начальства не было давящей атмосферы, разграничения. А для рабочего это имеет огромное значение. Значит, его принимают на равных и с таким начальником легко и приятно работать. Начальнику достаточно только попросить без приказа, и работа будет выполнена в срок и качественно. Работать нам приходилось и в воскресные, и праздничные дни. Мы были связаны с железной дорогой, поэтому водители в субботу и воскресенье до обеда дежурили в снабсбыте. Хорошему начальнику палку в колеса не вставишь. А Гурами Лобжанидзе и Роланд Дарумелия были не только хорошими руководителями, но замечательными людьми, отличными семьянинами и товарищами. Желаю им вечного солнца я сердечного тепла.

Экспедиторами у нас работали Володя Трошилов, Како Квантелиане, Чичико Дзидзигури, Шота Заркуа. Работали вместе, очень часто шофер и экспедитор сами грузили машины. Когда мне приходилось работать с Како, он любил повторять придуманную им поговорку: "Грузчик один и два - это ты да я".

Более подробно хочу рассказать о Шоте Арсентьевиче Заркуа. Однажды Шота Арсентьевиче товарищами был приглашен на свадьбу, и там его избрали заместителем тамады. Наверное, за внешний вид, ибо он был солидным, крупным мужчиной с усами. Одним словом, в этом обществе выделялся. Когда поинтересовались, кто он, то Шота представился - Ашот Захарьян. Знавшие его промолчали, зная его шутки. А те, кто только познакомился с ним, восхищались этим "армянином", прекрасно владеющим менгрельским языком. Немного погодя "Ашота" разоблачил» - шила в мешке - не утаишь. "Ашот" дорого обошелся Шота - его оштрафовали - рог вина в два

 

литра, "Ашот" осушил рог, но стал мокрым.

Семья Шоты Арсентьевича я Циалы Ираклиевны небольшая - сами и двое сыновей. Старший Амиран работает на производстве. Автандил - воин-интернационалист. Сейчас он - студент института субтропических культур в Сухуми. Отец, подшучивая над Автандилом, называет его "душманом", прибавляя слово "мой". Шота Арсентьевич недавно оформил пенсию, но продолжает работать, повторяя свое изречение:

"До этого я работал на авторитет, теперь авторитет работает на меня"; У Шоты еще много забот, ему надо женить и определить сыновей. Всем им я желаю счастья и успехов. Уверен, что уважаемые Шота и Циала к свадебным торжествам готовы и не забудут нас, своих товарищей. Я навещаю семью Заркуа и всякий раз Циала ставит передо мной большую тарелку мамалыга и кукмачи, зная, что ради этого блюда я готов пешком пройти полсотни километров.

Раньше мужчины в шестьдесят лет выглядели стариками - в морщинах, со щетиной на лице, сгорбленные. У нашего поколения после ухода на пенсию начинается вторая жизнь, конечно, для тех, кто ее правильно понимает и себя бережет. У меня, например, день начинается рано. Утром гимнастика, туалет с бритьем электробритвой. Она и массирует кожу и бреет. После бритья подбадриваю себя словами: "Последняя надежда на молодость"- и умываюсь холодной водой. С утра чем-нибудь занимаю себя. Поработать обязательно, иначе обрастешь жирком, когда лень оседлает тебя. Я два года не выхожу на работу. Меня часто спрашивают: " А не скучно тебе сидеть дома?" Не понимаю, не могу взять в толк, как здоровый, в форме, мужчина может скучать, ведь у него много желаний и старания.

Но не это моя главная забота. Еще с молодых лет в машине я возил аккуратно завернутую тетрадь. Все, что мне приходилось услышать, все, что мне приходило в голову, я записывал. Записывать я начал лет, этак, 45 назад. Нахожу себя вправе сказать, что столько же лет я пишу. Пишу воспоминания. В этом мне помогают не только мои записи, но и фотографии. Они - целая история, энциклопедия жизней. На оборотной стороне каждого фото я, как правило, подписывал - кто, где и когда снимался. Без надписи фото асе равно, что письмо без адреса. Сейчас у меня 16 тетрадей с записями разных лет, сделанных в разных регионах страны. Правда,

 

от времени лет они пожелтели, но все же напоминают о том, что происходило на моем жизненном пути. Если эта книга выйдет в свет, предвижу разговоры, пересуды - да этого не может быть, чтобы шофер писал книги. Где шофер, где писатель? Заплатил, вот за него и написали. Братья его заслуженные учителя, вот они и постарались. Возможно, что по его рассказу, писатель все описал. "Не будем зря тратить время на пересуды. Уверен, что многие, прочитав книгу шофера, попробуют свои силы в словестности. И правильно сделают, если им есть, что рассказать. Я уверен, что даже маломальский факт, взятый из жизни, из собственных наблюдений, обретет общественный резонанс.