- 326 -

г. Загорск

(б. Сергиев)

Московской области

Анне Михайловне Флоренской

Пионерская, 19

 

Флоренский

Павел Александрович

Сп. 2, Доп. 1

 


[1935.ХI.29. № 39. Соловки.] Дорогая Тика, разскажу тебе, как один мой знакомый участвовал в конкурсе по мухоловлению. Одна Нью-Йоркская газета объявила, что тому, кто нало-

 

- 327 -

вит больше всего мух, будет выдана 1-ая премия (часы), следующему—2-ая (велосипед), третьему—3-я (игрушка). Мух надо было доставить в редакцию. Мой знакомый построил из проволочной сетки мухоловку огромных размеров в виде цилиндра высотою 80 см и поперечником 40 см с дном в виде конуса со срезанной вершиной, и установил ее над чашкою, куда клал остатки каши и т. п. Мухи залетали в цилиндр и там засыхали. Ловилось их очень много, и за 2 месяца было поймано 3\4 сахарного 5-пудового мешка, т. е. 35— 36 литров мух, что составляет 1 миллион мух. Нагрузив на спину этот мешок, мой знакомый проехал до редакции. Спрашивает, где тут сдают мух. На него посмотрели подозрительно и направили во двор. Во дворе спрашивает о том же. Посмотрели еще подозрительнее, так что ему стало несколько жутко, но указали на флигель. Приходит во флигель, там толпа мальчиков, лет 8—11, все с пакетиками. Спрашивают его, зачем он пришел. «Сдать мух». Но ему стало неловко, выбрал самого маленького мальчика и передает ему мешок: «Поди сдай».—«Что это?»— «Мухи».—«Не может быть!»—«Посмотри». Мальчик посмотрел и, увидев мух, стал кричать: «Смотрите, смотрите! Мухи! Мухи!» все бросились к мешку, а знакомый мой воспользовался моментом всеобщего восторга и волнения и скрылся. О судьбе своих мух он так и не узнал.

Разскажу тебе про рекламу в Америке. Правда, это относится к тому, что было 10 л. тому назад. Идет например по улице чучело в виде бутылки. На груди у него огромный прозрачный сосуд, за которым эл. лампочка, так что кажется, будто весь он прозрачный. На голове конус из банановых листьев. На спине— такой же плащ. Чудище начинает угощать на улице окружающих его—ликером в бумажных стаканчиках (в Америке запрещена посуда общего пользования, а также полотенца: пользуются бумажными, которые сейчас же бросают). Подставные лица шумно выражают свое восхищение ликером. Чудище разбрасывает объявление своей фирмы и уходит, чтобы далее начать то же представление.—На высоком доме появляется из эл. лампочек надпись: «Шелковая компания Кортичелли». Исчезает. Появляется кот, тоже из эл. лампочек. Потом другой. Они движутся, играют. Потом между ними появляется клубок — тоже из эл. лампочек. Коты бросаются на него, начинают разматывать нить, все больше и больше. Получается огромный ворох перепутанных ниток—море ниток. Потом все исчезает,

 

- 328 -

начинается то же. Или: стоит толпа, глазеет: с высокого этажа, из окна собирается спуститься на парашюте клоун, в желтом. Он долго-долго возится. Всю улицу запружает толпа. И вот, клоун летит, все с замиранием ожидают падения, но на высоте приблизительно 4-го этажа происходит оглушительный взрыв: клоун разлетается вдребезги и из него сыплются объявления какой-то фирмы. Такие представления продолжались целую неделю.—Крепко целую свою дорогую дочку. Письмо ее получил сегодня, 30.ХI.

1935.ХI.29. № 39. Соловки. Дорогая Аннуля, получил твое письмо от 5 ноября № 37. Вот скоро наступит прекращение навигации и вместе с нею—перерыв почтового сообщения. Пишу это тебе, чтобы ты не безпокоилась, не получая от меня писем. Святое озеро уже замерзло, пожалуй с неделю, а по местным приметам навигация прекращается после его замерзания в срок от 2 до 4 недель. Мне досадно, что вы не запаслись овощами на зиму: когда есть картофель, то спокойнее: есть фундамент. Мне хотелось бы, чтобы ты побольше воспринимала впечатления от искусства, от природы, хотя бы в разсказах и поменьше тратила сил на хлопоты: порадуйся, чем можешь радоваться. В своих письмах к детям я нарочно разсказываю всякую всячину из того, что слышу от очевидцев: мне думается, что впечатления очевидцев ярче и полнокровнее, чем книжные сообщения, да к тому же многие мелкие, но характерные, подробности из книг извлечь не удается. Но только не знаю, удается ли мне, при ограниченности в месте, передать из многого, что слышу, интересно и так, чтобы доходило до сознания. Во всяком случае знайте, что этими разсказами я стараюсь приблизить вас к себе и себя к вам, хотя бы мне и не удавалось писать интересно.—Иногда приходится слышать мрачные истории, прямо словно из романов Стивенсона. Вот одна. Во время обороны Севастополя в Черном море затонул корабль, английский, «Черный Принц», везший золото для раздачи жалования союзным войскам. Корабль не был извлечен. Сведения о нем собрал, уже в новейшее время, какой-то военный, перевелся из тогдашнего Петербурга в Севастополь и добился поступления в подводную команду, с целью найти «Черного Принца». В помощь себе он подыскал одного матроса и, найдя корабль, стал извлекать из него золото и свозить в какую-то пещеру над морем. Наступало время дележа добычи. Искателю золота стало жаль отдать долю матросу, он сообщил своему помощнику, что в корабле находятся бриллианты, спустил его в водолазном приспособлении (скафандре) и затем перерезал воздухо-подающую трубку. Матрос, понятно, погиб. Но в Севасто-

 

- 329 -

поле жили греки-контрабандисты. «Ото всех можно скрыться, но не от нас»,—говорят они. Действительно, они выследили искателя золота, убили его и завладели золотом, нагрузили его на фелюгу и поплыли к Трапезунду. Однако разыгралась буря, фелюга погибла, и золото вернулось на морское дно. Вот как мне разсказывали эту историю, а насколько верно— не берусь судить.—Ты высказываешь сожаление по поводу «Технич. Энциклопедии». Не знаю, какое объявление читала ты, а то, которое попалось мне, говорит как раз наоборот. Объявлено о подготовке к изданию ряда секций этой энциклопедии, но нет упоминания об энциклопедии материаловедения, которая была намечена и которая, конечно неизбежна. Мне думается, что это отсутствие объясняется известной беспомощностью.—Постоянно вспоминаются Гося, Миша и другие, и чувствую их близость. Одно зацепляется за другое: тетя Ремсо, тетя Лиза, Маргарита... Вероятно, это признак возраста, думать об умерших и представлять их себе с необычайной живостью. Но конечно еще больше думаю о вас. Мне хотелось бы, чтобы с Наташей установились теплые отношения, но трудно писать, не представляя человека зрительно. Когда пишу вам, то беседую с вами, а не пишу, и потому бросаю отрывочные фразы на ходу, когда выпадает минута. Вот сейчас хотел снова написать о лисичках. Они здесь так привыкли к людям, что бегают всюду, словно собаченки* и клянчат хлеба и проч., а когда получат, то спешно зарывают лапкой и мордочкой в снег и бегут выпрашивать снова. Это с их стороны разсудительно, т. к. время подачек коротко—когда приходим завтракать или обедать, с хлебом в руках. Вчера (XI.30) получил твое письмо, без даты. Олино же—Х.25. Посещает ли вас М. В. Мне доставляет большое удовлетворение, что вы слышите ее музыку, особенно при разучивании, а также и ее личное общение с вами. Крепко целую тебя, дорогая Аннуля, береги себя и детей.

 

Я написал письма всем, но послать не удалось, пришлю в cл. раз, а пока—половину письма.

 

Дорогой Олень, сегодня ночью я размышлял о природе поэтич. речи, а именно, почему одно и то же высказывание, почти в одних и тех же словах м. б. более и менее поэтичным, в зависимости от очень незначит. фразеологического изменения. Поэзия есть мышление конкретными образами, которые, однако, подлежат не логическому закону обратной пропорциональности объемов и содержания, а диалектическому закону прямой пропорциональности объема и содержания, т. е. суть идеи. Смысловое значение образа больше, чем его наглядно-чувственное содержание. Это значит, что образ поэзии

 

- 330 -

есть по самой своей природе символ (всякая реальность, которая больше себя самое). Поэзия дает смысловое значение в конкретных образах, и чем он конкретнее, т. е. полноценнее поэт. творчество. Иначе говоря, высказывание тем поэтичнее, чем менее удаляется от образа-конкретности, но вскрывая при этом наиболее полно его смысловое значение. Высшая ступень поэтичности—это непосредственное созерцание образа в его полноте, медитация над розой, напр., т. е. когда образ дается со всею чувственной силой. Но это—поэзия «для себя». Поэзия литературная м. б. тогда, когда и образ реконструируется словом. Поэтому 2-я ступень поэтичности дается живописанием событий и вещей, но таким, что их чувственное содержание само за себя и само от себя говорит о смысле явления. Последнее достигается выдвиганием и подчеркиванием определенных признаков, эмоциональною окраскою образов, разстановкою слов, которая заставляет обращать внимание на слова, остающиеся обычно незаметными, ритмикой и звуковой инструментовкой, придающей образам особую, ту или другую, эмоцион. и чувственную окраску и т. д. Если всего этого не сделано, то образ не становится больше себя самого, т. е. остается лишь представлением, фотоснимком или схемою,—и высказывание натуралистично. 3-я ступень поэтичности—раскрытие образа вспомогательными образами, внедряющимися в основной и тем помогающими воспринять его смысловое значение. Это внедрение идет путем конкретным, наглядно-воспринимаемыми процессами, причем образы именно сростаются* и перетекают друг друга—своего рода прививка. Тут нет промежуточных инстанций, посредствующих мостиков отвлеченной мысли, это тождество образов, а не равенство, уравнивание их посредством отвлеченного признака. При 4-й ступени поэтичности пояснение образа образом производится не отождествлением-сростанием их, а уравниванием, т, е. чрез посредство отвлеченной мысли, находящей в том и в другом образе некоторый общий признак. Со стороны словесной формулировки уравнивание достигается посредством выражениями «подобно», «как» и т. п. Обрати внимание, насколько полнокровнее, жизненнее, конкретнее и горячее простое, непосредственное сростание-отождествление образов, чем сопоставление тех же самых образов формулами «подобно», и т. п. Такие формулы звучат холодно, разсудочно и терпимы только при пышном развитии образов, когда психологическая масса их велика, так что об этом «как», их связывающем, забываешь. Сравни напр. два оборота: «Умер, померкло наше Солнце!» и «Умер, подобно тому, как закатывается Солнце!» При сростании образов оба образа остаются полноценными и конкретными, а при уравнивании их по

 

- 331 -

крайней мере один, если не оба, утрачивает свою конкретность и становится тенью себя самого,—не «на самом деле», а только «как будто»,— а «как будто» это значит на самом деле этого нет. Т. о. в «как», «подобно» уже содержится тормозящая сила, внутреннее противодействие желаемому действию, а именно внушение, чтобы слушатель не верил сравнению. Образ присоединяется и тут же отрывается. Следующая, 5-ая ступень, уже вовсе не поэтична: на ней берется не образ с признаком, по которому производится сравнение, а оторванный признак САМ ПО СЕБЕ, противупоставленный* образу, из которого он вырывается. Иначе говоря, это раскрывает образ лишь отвлеченно системою отвлеченных признаков, и потому самый образ перестает быть таковым и делается лишь отвлеченным понятием, у которого нет живого непосредственного созерцаемого ядра—существенности.—Ты пишешь: «Было бы интересно заниматься в школе, если бы можно было заниматься углубленно». Это не правильный подход к школе: она должна давать основные линии и установки знания, а не углубление, последнее же достигается позже, путем самостоятельной работы. Но освоиться с основными линиями необходимо, иначе углубление пойдет ходами случайными, кустарными и, при незнании смежных областей и всей карты современного знания, может создать иллюзии и самообольщение. Писал я тебе и снова напишу: не торопись, все придет в свое время, роста спокойно, органически, это будет гораздо жизненее чем судорожное насилие, особенно же—при ослабленном здоровье. Старайся пользоваться тем, что есть у тебя, чтобы потом не жалеть об упущенном. Кажется у Чехова говорится где-то, что русский человек или вздыхает о прошлом, или мечтает о будущем, вместо того, чтобы пользоваться и радоваться настоящим. Не впадай же в эту общерусскую слабость. Каждый момент и каждый возраст есть не только мост к следующему, средство, но прежде всего ценен сам по себе.

«Величье в будущем—оно

Нам не заменит, что дано

Сейчас, теперь, на каждый день.

Лишь только призрачная тень

Растет и тянется длинней

К концу закатных наших дней.

Росток, бутон, цветок и плод—

Все радостью своей живет,

Само прекрасно, тешит глаз.

Не жди ж, а радуйся сейчас».

Крепко целую тебя, дорогая