А вот еще один добрый пример, если говорить об нтернационализме в лагере.

Стасису Стунгурису

СКВОЗЬ МЕТЕЛЬ

 

Однажды было это... В зимний вечер
Брели вдвоем сквозь исступленный ветер

 

Швырявший в нас заснеженные вихри
Но нам не по душе такие игры!
Как ни звала природа в круг сама,
Была не в радость русская зима!

Мы перед тем таскали мерзлый камень
Озябшими корявыми руками
И, брошенные лагерным шофером,
Покинули груженую платформу.
Пошли со станции в свирепый мрак —
Без надзирателей — в родной барак.

Шагали через поле, мимо речки,
Сжимая от густого воя плечи.
В метель ныряли круто головами,
Теряли часто почву под ногами,
И зарево тускнело над селом,
То справа, а то слева — как на зло!

А после вышло так, что мы застряли —
Как вкопанные, на дороге стали,
Хоть и не знали, где была дорога —
Вдоль леса или под чужим порогом.
Друг к другу жались мы тогда впотьмах -
И снежная вертелась кутерьма.

Похоже, мы кричали и смеялись,
Пока не охватил страх небывалый:

Так, видно, и конец приходят людям,
Которых не спасет случайно чудо.
Но этим чудом стал для нас язык —
Ведь каждый от родного не отвык...

По-русски и литовски мы взмолились —
И словно все пути нам отворились.
Мы больше в той метели не блуждали,
А выбрались туда, где нас не ждали,
Да, нашим нерадивым "мусором"
Уже казалось, что нам снится рай...

Куда, как не на небо, могут деться
Два бесконвойника? Или в Одессу

 

Удрал один из Сасово и даже

Другой подался в дальний край, где краше,

Хотя вчера лишь воспевал Литву...

И что еще там создало молву?

В снегу по брови, звонкие с мороза,
Ввалились мы, как два Деда-Мороза,
В тепло и свет вечернего барака,
Ликуя после сломленного страха.
Ну, так забыть ли про молитвы те,
Когда сдружила злобная метель?