САМОУБИЙЦА

 

На рельсовых прилагерных путях —

Встревоженное сонное начальство.

Что там? Похоже, дело не пустяк.

И нас пригнали явно не случайно.

Подходим — и уже дрожанье ног.

На шпалах — нечто сбившееся кучкой.

"Берите же!" —майор нам крикнул. Но...

Теперь лишь разобрать, какой там ужас.

Лежит от рельсов тут и там разрез —

Обкромсанные половины тела.

Вон — ноги в смятых сапогах, а здесь —

Под кителем кровь в кишках загустела...

И набок свернутая голова.

Солдатский ежик, желтые морщины.

Рот в крике замер. Будто тщетно звал

На помощь перерезанный мужчина.

Нет, это просто хилый паренек —

Вон усики небритые под носом.

И я почти валюсь на землю с ног,

Пусть и орет майор: "Ну, кто же носит?!"

Глаза зажмурив, больше не дыша,

Мы погрузили обе части трупа

На доски. А едва пустились в шаг,

Как никогда, нести нам было трудно.

Какие мысли сразу возбудил

Боец из нашей лагерной охраны?

Да, что за грех его тут побудил

Под поездом жизнь кончить утром ранним?

Возможно, было уж невмоготу,

Из дома возвращаясь в краткий отпуск,

Опять стоять на вышке — на посту,

Где надо сторожить людей по-скотски

И мы его останки донесли,

Как будто это был один из зэков,

А закопали в яму той земли,

Которую он сам оставил честно.