- 7 -

ВМЕСТО ПРОЛОГА

 

19 АПРЕЛЯ 1984 ГОДА. Гуляю последние дни. С понедельника иду на курсы шоферов. Буду учиться 5 месяцев. Стипендия 47 рублей, но думаю, что как-нибудь просуществую. Справку отнес сегодня, потом ездил по магазинам, искал конфеты в коробках, но так и не нашел. За тортом «Птичье молоко» — очередь по записи на несколько дней вперед. Конфеты мне необходимы: надо отблагодарить тех, кто помог мне устроиться на работу. Смешно, даже конфет не могу достать.

27 АПРЕЛЯ 1984 ГОДА. С 23 апреля учусь. Самое важное — вождение - 70 часов. Все остальное - политика, медицина и т. п. На Волгоградском проспекте строят новую школу, и нас сразу предупредили, что нам придется поработать на стройке. Значит, еще меньше учиться профессии. 47 рублей в месяц - это меньше двух рублей в день. Утром надо как-то добираться до метро. Автобуса дождаться невозможно. Выручают халтурщики. Везут за 10 копеек.

Обед в школе 30 минут. Но пообедать не успеваешь, потому что в кафе и столовой очередь. Приходится брать с собой бутерброды. Но копченой колбасы в магазинах нет, а вареной можно просто отравиться. Мы договорились с товарищем (у него мама работает в буфете), что колбасу несет он, а я покупаю хлеб и молоко. Сегодня в булочной простоял минут сорок.

С учебой пока нормально. На занятиях Рафаэль (преподаватель) в основном рассказывает анекдоты, так как 5 месяцев надо же что-то делать. Сказал, что скоро будем переезжать в новое здание, там нам придется еще поработать, а вождение — потом.

 

- 8 -

ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСОВ:

Гр-н Казаков, преподаватель автошколы: «Сайвальда запомнил хорошо. Он выделялся из основной группы. Парень неглупый, материал усваивал быстро. Занятия не пропускал. Вступал в полемику в отношении происходящих событий...»

Гр-н Титкин, товарищ по автошколе: «Сайвальд вел себя, как остальные. Как он относился к государственному строю, я не знаю, никогда не говорил с ним об этом...»

Гр-н Тюриков, староста группы: «Сайвальд энергичен; авантюрист и циник. У него мышление было направлено на западный строй. Он говорил: «Вот у них там хорошо, а у нас плохо...»

Гр-н Макаров, товарищ по автошколе: «Сайвальд говорил, что ведет дневник. О существующем в СССР строе ничего не говорил. Говорил, что в СССР проблема с колесами».

 

УСПЕШНО закончив школу и получив водительское удостоверение, я приступил к работе в одном из таксомоторных парков. Там все отношения строились только на деньгах. Въезд, выезд, ремонт и просто мойка машины — все стоило денег. На это уходили все «наезженные» за день рубли, и сдавать план за смену не получалось. С меня потребовали объяснительную. Я честно написал про порядки таксопарка и свои расходы. Через два дня меня уволили «по собственному желанию».

Вскоре после моего увольнения из таксопарка мой знакомый, преподаватель института, помог мне устроиться на работу. Он часто «принимал зачеты и экзамены» у своих студенток в моей квартире. Я стал возить шефа одной автобазы. Машина была практически в моем личном пользовании, и в свободное время я занимался извозом. Заработанные деньги я

 

- 9 -

тратил на ремонт машины и посылал в разные общественные фонды: Фонд мира, Фонд защиты детей и т. д. Делал я это не из одного только человеколюбия, но и чтобы полнее ощутить себя «на свободе». Как-то раз в 1982 году, в заключении, я решил отправить 100 рублей в Фонд мира. Я написал заявление, но мне сказали, что заключенные такого права не имеют. Потому что, как объяснил начальник отряда, если я хочу пожертвовать кому-то свои деньги, значит, я человек положительный, а положительный человек в социалистическом обществе не может находиться в местах лишения свободы.

Я купил машину и ушел с работы. Через знакомых попал в «мафию извозов». Но заниматься этим официально было нельзя. Пришлось фиктивно устроиться в один институт. Два инженера отсиживали там мои часы, я приходил туда только в день получки и отдавал зарплату инженерам.

У меня была одна цель — уехать за границу. В то время это было почти невозможно. Я часто кружил у немецкого и американского посольств. У меня было много знакомых иностранок. Я мог бы фиктивно жениться и выехать из этой страны. Но у меня была женщина, она ждала от меня ребенка.

Она была очень слабенькой и постоянно болела. Врачи рекомендовали ей есть икру. Один знакомый туркмен предложил мне поехать за каспийской икрой к его родителям. Поселок, где они жили, находился у моря, на границе, и мне хотелось посмотреть на советскую границу «в натуре». В соответствии с положением о посещении тех мест, родители моего знакомого послали в мое отделение милиции телеграмму с приглашением. Мне оставалось только взять пропуск. На следующий день я был уже в Туркмении. От города надо было еще ехать на автобусе. Автобус шел утром следующего дня. Мест в гостинице не оказалось. Но я знал точно, что в такой глуши гостиница

 

- 10 -

должна стоять пустая. Я сказал администратору, что я из милиции, приехал в командировку, она заполнила документы и дала мне номер. Утром я отправился на вокзал, но купить билет так просто мне не удалось: на моем пропуске в приграничную зону не было даты выдачи. Чтобы не морочить голову себе и другим, я не задумываясь поставил дату своей рукой, купил билет и отправился в свое путешествие.

Меня хорошо встретили. Икра была уже готова. Мы решили искупаться. На границе море отгорожено от поселка колючей проволокой. Надо проходить погранпост. Для этого я должен был сначала отметить свой пропуск в местной милиции. Меня спросили, почему на моем пропуске разные чернила и почерки. Я честно рассказал, что дату поставил сам. Меня отвезли в КГБ. С собой у меня были деньги, приличная сумма, английский и немецкий разговорники и записная книжка с телефоном и адресом моего приятеля — сына большого чина КГБ СССР. Докопавшись до этого адреса, начальник отделения решил, что я — проверка из Москвы. Приехал специально с таким пропуском. Я врать не стал: с КГБ шутить нельзя. И меня задержали. За ночь они выяснили, что я не проверяющий, что был судим, что назвался в гостинице милиционером и что отец мой - немец. По всему было видно: я шпион, пришел из-за границы или ухожу туда. На десятый день мне сказали, что я свободен. Правда, купить икру для моей беременной подруги мне не разрешили.

Через месяц меня вызвали в Управление КГБ. У меня много знакомых иностранцев, и я мог бы хорошо помочь органам. В благодарность за эту помощь мне обещали не возбуждать уголовное дело за подделанную дату в пограничном пропуске и фальшивые данные в гостиничной анкете. Я не поверил, что это может быть составом преступления, и от сотрудничества отказался.