- 154 -

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

 

Вот оно!

До цели - окончил книгу - добрался с трудом! Нервы напряжены до предела, силы почти истощены.

Книга под названием «Лестница Якова» вышла на иврите. К большому удивлению - разошлась, выпустили еще одно издание.

Появились рецензии в печати и посыпались письма от читателей. Можно издать новую книгу, только публикуя эти отзывы без всяких комментариев.

Времена тоже изменились!

Берлинская стена развалилась и вместе с ней режим Восточной Германии. Могучий Советский Союз - кто бы подумал! - превратился в СНГ (Союз независимых государств).

Стало возможным побывать во всех этих местах, упомянутых в моей книге, поклонится на могилах родных, погибших в боях друзей и, может быть, встретить еще проживающих там однополчан.

Значит, решили - время терять нельзя.

Едем!

Надежная, верная опора, любящая и любимая супруга со мной.

Сентябрь - 1993 год. Мы стоим в Берлине у Брандебургских ворот. Точно в том месте, где я

 

- 155 -

стоял в начале мая 1945 года. (Тогда мы на мгновенье остановились и еще успели сделать памятный снимок).

Посетили все знакомые места по военной службе и все тюрьмы, в которых я содержался после ареста.

Сюрприз меня ждал в Постамской тюрьме. После моего объяснения о цели визита, неожиданно нас впустили и показали мою камеру. По словам начальника тюрьмы (это была женщина) - у нее первый такой случай за время ее службы, когда бывший „жилец" изъявил такое странное желание.

Ностальгия!

Но самая волнующая была поездка в места, где жили родные, где прошла наша юность, где жили наши семьи, родные, друзья, знакомые. Во Львов - где Люся родилась и в Слоним, мой родной город.

Низко склонив голову, сильно сжимал комок у горла, не вытирая влажные глаза, стоял у массовых могил - траншей. У памятников солдат и партизан читал выбитые на камне имена, но - увы! - не наткнулся на знакомые фамилии павших бойцов. Исключение было только в фамилии партизана Шепетинского Герца Исаковича. Его имя было выбито среди других погибших партизан на мраморной плите у братской могилы в городе Ганцевичи. (Мой родной брат!)

Посетили мы бывший партизанский лагерь у Заводного леса, где по свидетельству местных жителей, собраны и захоронены все погибшие в окрестностях партизаны-евреи -как неизвестные.

Там, наверное, и похоронены мой отец, моя мать и мои трое младших братьев.

 

- 156 -

Посетили дер.Чудино, место гибели моего брата Герца. В связи с этим особую благодарность позвольте мне выразить нашему бывшему командиру Пронягину Павлу Васильевичу, который тепло и радушно нас принял, создал все необходимые условия и, несмотря на возраст, сопровождал нас по всем военных тропам, вспоминая и рассказывая.

Оказали нам тоже большую помощь местные военные и гражданские власти, узнав, что легендарный партизанский командир приехал с бывшим партизаном, живущим ныне в Израиле, который желает посетить места боев и почтить память погибших бойцов.

С интересом и воодушевлением помогал нам в этой поездке майор Шкулов Николай, участник афганской войны и педагог-историк Подгородецкий (см. фото).

К сожалению, бывших партизан мы нашли немного,

их и осталось совсем мало. Состоявшиеся с ними встречи были очень теплые. Воспоминания возвращали нас в те далеко ушедшие молодые годы...

При посещении Волчьих Нор, где местный житель, бывший партизан Иван Анищик пытался нас довести до шалаша, в котором пряталась моя мать с детьми и где их настигла жестокая смерть. Я шел медленно и отстал

 

- 157 -

от остальных. И вдруг я сам оказался в том лесу, где 60 лет тому назад прятались оставшиеся в живых моя мать с двумя братишками...

Не могу объяснить, что на меня нашло и причину моего громкого повторяющегося крика-вызова на идиш:

Тате, маме, бридер!

Генуг зах уйсбагалтун!

Ды мелхоме шон геэндикт.

Гейт аруйс! Гейт аруйс!

Ушедшие вперед решили, что я заблудился и остановились, ожидая меня. Кто-то спросил суть моего крика. Ответил что-то невнятное. Продолжаем идти вместе.

По просьбе Игоря перевожу ему на русский содержание крика:

Папа, мама, братья!!!

Хватить прятаться

Война уже закончилась

Выходите! Выходите!

Сумерки приближались, искали, искали, но шалаш не нашли. Начали медленно возвращаться. Тихо, без единого слова, идем темной просекой, сверху лишь верхушки сосен золотятся яркими красками заходящего солнца.