ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

КАРАГАНДА

 

Караганда меня встретила смесью пыли, угля и песка. После долгих лет на Северном Урале в лесных массивах, среди лиственниц, сосен и елей, где воздух прозрачный, как янтарь, здесь нечем дышать. "Но люди живут и ты привыкнешь".

Семья Хаита приняла меня очень дружелюбно. Первый визит в Управление милиции - отметился, сейчас должен быть их гостем два раза в месяц. Выезжать без разрешения нельзя. Тут же получил направление на работу в шахту имени Костенко. Ну и что ж! Надо побывать и под землей. Назначили в бригаду ВШТ (внутренний шахтный транспорт).

 

В 1956 году Караганда была городом сбора всех освободившихся из лагерей Союза. Благо, и сама эта область, была переполнена ими.

В том году же обнародовали договор между СССР и Польшей. А именно: все бывшие польские граждане, которые по какой-нибудь причине не могли вернуться на родину, сейчас могут это сделать. Значит, смогу выехать законно, а оттуда уже легче - в Израиль.

Познакомился со многими в моем положении, из которых особую роль в моей последующей жизни сыграл Цейтлин Шмуэль (Буби). Тоже отбыл "червонец". У меня были, как помните, проблемы с зубами. Стала меня лечить врач поликлиники Боброва Софья Ильинична. Очень чуткий и добрый человек. Разведена, с дочкой Ирой. Откровенно рассказал ей о своих мечтах и планах, но, к сожалению, она была связана с мамой (старым членом партии) и братом, так что не могла стать моей спутницей.

Вскоре получил повестку явиться в отделение милиции. Причина вызова указана не была. А ждать надо недели две. Был подготовлен ко всему, собрал все необходимое, уверен, что "казенный паек" еще не окончен. Не описать, как прошли у меня эти дни, не пожелаю никому. И вот явился. Подал дежурному повестку и личные документы.

- Садитесь, вас вызовут!

Часа два ждал.

- Шепетинский Яков Исаакович, в комнату номер три.

Сердце под горло, нелюдские усилия удержать равновесие и спокойствие.

Стучу в комнату № 3. Слышу:

- Войдите.

Вошел. За столом сидит молодой лейтенант милиции, вытянул руку, приглашая сесть. Держит мое личное удостоверение.

- Вы, гражданин Шепетинский, отбыли срок наказания по приговору Военного трибунала войск НКВД.

- Так точно, отбыл!

Подав мне руку, говорит:

 

- Так вот, гражданин Шепитинский Яков Исаакович, поздравляю, ваше дело пересмотрено Военной коллегией

Верховного Суда СССР 23 мая 1956 года. Вы считаетесь несудимым и больше приходить в милицию отмечаться нет необходимости. К сему вручаю вам документ на получение двухмесячной зарплаты.

Здесь я не выдержал. Взрыв чувств гнева и обиды переполнил меня:

- Ну зачем, зачем эта дополнительная пытка? Ведь вы могли в повестке указать причину вызова, поверьте, чуть не подох. Пятнадцать дней только думал о самом

 

худшем. Неужели у вас нет немного человечности?

- Гражданин Шепетинский, у нас не принято указывать причину вызова...

Начал серьезно готовиться к эмиграции в Польшу. Мой новый друг Буби, зная об этом, попросил меня "взять" с собой его подругу Риву. Тоже отсидевшую 10 лет и проживающую временно у своей сестры в Риге. Дело простое - жениться и вместе выехать. Он тоже ищет какую-то "польку", а там они соединятся. Не долго думая, согласился. Принес мне все необходимые документы из ЗАГСа, подписал и через месяца два получил свидетельство о браке. Можете поздравить - я женат. Жену свою не только не знал, но и не видел. Подал в ОВИР заявление на выезд в Польшу.

Долго ждать не пришлось. Меня прямо с улицы и в Главное управление КГБ.

Надо же, опять "держись"! Начинается!

Начальник КГБ с угрозами и криками обвиняет меня, что я незаконно пытаюсь вывезти за рубеж гражданку СССР.

- Извините, это моя жена.

- Какая тебе жена, знаем все, ты не только бывший изменник, но и мошенник. Этот брак фиктивный.

- Если эти бумаги фальшивые и фиктивные, тогда вы правы. Первый раз в жизни женился, это моя законная жена.

- Так вот, Шепетинский, предлагаю тебе подписать, что этот брак фиктивный и мы тебе разрешим выехать одному.

Думаю себе, нашел кого, знаем мы эти обещания.

 

- Простите, товарищ начальник, к сожалению не могу. Она моя первая и законная жена. Все документы советские и соответствуют закону. Буду жаловаться.

- Ну, как хочешь. Все-таки подумай.

Отпустили меня!

После встречи с Буби решили, что я должен оставить Караганду и переехать к жене в Ригу, а там снова начать хлопотать о выезде. Моя "жена" будет встречать меня на вокзале с "Правдой" в руках, а у меня будут "Известия". Так и встретились, временно жили в квартире ее сестры.

Прощание с Карагандой, особенно с Софьей Ильиничной, было для меня тяжелым, но желание попасть в страну, о которой всю жизнь мечтал, было сильнее всего.