Дети

 

Помнишь, когда я приехала, на тебе были мальчиковые ботинки, и я тебе отдала мои черные прюнелевые туфли?

Помню. Я сразу попала в них в грязь и дождь.

Ты хотела после школы пойти на геологоразведочный, мы с Юрием тебя отговорили. Потом на исторический, ты думала, что всюду возьмут с твоей серебряной медалью. Мы сказали, кто тебе даст историей заниматься? Нужен диплом, технический, чтобы всегда кусок хлеба был! И ты пошла тогда на курсы кройки и шитья. А на следующий год летом подала документы в МАИ на радиотехнический, радиолокация тебе понравилась, и уехала в Ленинград к тете Тамаре. Когда я пришла в приемную комиссию, они говорят: "Нет, не можем взять ее".

А ты сказала перед отъездом, что можно еще в МЭИ на такой факультет. Я пошла туда, но и там не берут. Тогда я пошла к председателю, и он мне говорит: "Ей бы я не сказал, но вам скажу - мы не можем ее взять. Из-за вас. Это не я придумал, это там вверху крутят, и даже если бы я взял, то потом ей все равно не пришлось бы работать по специальности".

Владилена, дочь Сурена, не написала в анкете про отца и кончила МАИ, но потом ей пришлось вместо самолетостроения работать в управлении мер и весов. Председатель комиссии так и утешал меня: "У нас есть только три факультета, на которые я могу ее принять: тепловозостроение, электростанции и электромеханический, пусть идет на них, может быть потом все равно она переменит специальность". На электромеханическом была Юрия специальность, автотракторное машиностроение, и ты пошла на нее.

[Потом оказалось, что туда брали евреев, или детей врагов народа, или футболистов.]

Помнишь платье зеленое, шерстяное, его тебе уже после моего отъезда сшила Дуничка? Она жила в переулке около Чистых прудов, вы ходили к чей с бабушкой - ведь она была женой бабушкиного брата, Яши Лифшица.

Помню, мам, знаешь, как Дуничка кроила? Меня на курсах учили, учили, вымерять, высчитывать, конструировать, а она взглянет на меня и ведет прямо по материалу ножницами.

Когда я уехала, Маруся вернулась в маленькую комнату. Мама осталась

 

с вами, ты жила с ней в большой комнате.

Перед моим приездом Юрий освободил балконную комнату. Когда Маруся спрашивала его, почему она с маленьким ребенком и с ним должны жить в маленькой комнате, а Джана одна живет в большой, он отвечал ей - это Олина комната.

Маме было тяжело с вами, она любила Инну, Инна была для нее всем, но она жила с вами, долг выполняла. После моего отъезда вы с мамой подрабатывали корректурами, тебе давали стипендию, и у мамы были еще старые запасы, вы на них жили. Алеша жил с Юрием, а Степа питался отдельно.

Это случилось еще при мне, он все не хотел работать. Куда ни пойдет, не берут, говорит. И опять - не взяли. А сам связался с какими-то торгашами. Юрий договорился, что его возьмут на Геофизику, это завод у вас такой на Стромынке. Но он и оттуда пришел и говорит - не взяли.

Тогда я очень рассердилась и сказала: "Ну вот что, тогда я не буду тебя кормить, питайся как хочешь сам."

До этого он учился в МАИ. Но несколько раз его уже выгоняли. Когда я пошла туда последний раз, декан сказал, что нечего вам ходить, он все равно не будет учиться, мой вам совет - выгоните вы его из дому.

И тогда он стал питаться отдельно. Потом на Геофизике он получил рабочую карточку и хорошо стал зарабатывать, оказалось, что он хорошо справляется со специальностью слесаря-лекальщика, но денег мне не давал. Правда, как-то в булочную привезли муку по коммерческим ценам, и вы пристали, ты и Алеша, - очень хочется, спеки что-нибудь - а у меня нет совсем денег. Должна уже была быть денежная реформа, и нигде в издательствах внешним сотрудникам денег не выдавали. Я пошла к Степе и попросила у него взаймы - дети, говорю, просят муки купить. Он дал.

Потом после моего отъезда он женился, привел Галю. Жили они в средней комнате за занавеской, и Алеша жил в той же комнате. А потом он женился на Римме и родилась Оличка.