Общая камера

 

После окончания следствия приводят в общую камеру. Там встретилась с Марусей Давидович.

Трехэтажные нары. Сто двадцать человек. Десятиведерная параша. Я еще молодая, гибкая была, мне хотелось размяться. Я стану на нарах делать что-нибудь, ноги за голову закину или голову между ног, Маруся говорит: не делай этого, они тебя осуждают, говорят, трех детей оставила, а сама это выделывает.

Один раз нас вели по коридору в уборную, и выносят парашу, человек восемь ее несут. Я никогда в нее не ходила, терпела, я тогда могла раз сутки ходить. И промашку они дали - им не полагается в это время других вести, а они вели, навстречу другая камера валит, и вдруг мне на шею прямо бросается Лиза Борц.

-    Оля, - говорит, - я твоего Юрия видела, его с работы уволили.

Говорит быстро, потому что уже прикладами расталкивают, разгоняют.

-    Из партии выгнали, дети здоровы, мама тоже.

У меня как солнце зажглось. Значит, не арестован. Ну выгнали, лишь на свободе. Я ведь все это время считала, что его тоже арестовали - так они мне кричали, а дети в детдомах.

 

А еще как-то раз в баньку водили из одиночки. Маленькая каморка, предбанник и крохотный как шкаф душ. В предбаннике охранница сидит и говорит: - Ты что это такая, кожа и кости, как доска вся?

- Дети у меня маленькие остались, а они говорят, что всех забрали и мужа арестовали.

Она нагнулась и тихо, тихо мне шепчет:

- А ты не верь, не верь, они только брешут, всегда так брешут.

Ну а тут уж я точно от Лизы узнала. Она говорит, что за несколько дней перед тем, как ее арестовали, Юрия видела. Она его знала, он приходил к нам, в МК.