Савостьянов

 

Потом мы ездили на конференцию в Москву в девятнадцатом году. Я через фронт шла, прокламации несла, а Анастас на лодке через Каспий тыл. А из Москвы нам дали специальный состав, потому что мы много денег, николаевок, везли и оружие. Мы ехали кругом, через Ташкент и Ашхабад. А потом по морю. Баркас под миноносец покрасили, чтобы белые думали, что это их миноносец.

Когда ехали в поезде, у меня свое купе было, одна женщина. Долго ехали, месяц. Анастас это, видимо, хотел использовать, чтобы приблизиться ко мне.

- Давай, - говорит, - вместе заниматься, чтобы время зря не тратить. Будем читать Розу Люксембург на немецком - что не поймем, на русском смотреть.

Он хорошо читал по-немецки. И тогда я поняла, какой он способный. Любое теоретическое положение понимает и свои мысли высказывает. Мы прочитаем часть или главу, потом обсуждаем. Все время ругались. Я иногда не пойму чего-нибудь, он дразнит меня:

- Что же ты не поняла? Ты же умная!

Приехали в Тамбов. Там мы пробыли с неделю. И там в меня влюбился Максим Савостьянов, заместитель губернского комитета. Все его звали Макс. Очень интеллигентный. Интеллигент, соратник Ленина, был с ним в Париже. Он был старше нас, лет сорок. Он так влюбился! Вы не знаете, какая вы замечательная, красивая, обаятельная...

Мне он казался совсем старым, но я думала, пусть поухаживает, что мне?

И вот однажды он говорит: - Мне бы очень хотелось провести с вами несколько часов. Скажите мне, что бы вам хотелось, я так и сделаю.

Я говорю: - Я люблю ездить верхом.

Он говорит: - Хорошо.

Я и до этого ездила. Там недалеко от нас стояла кавалерийская бригада. И один из командиров ее, Молчанов, молодой, лет двадцати, тоже влюбился в меня. И мы часто ездили с ним верхом. Один раз я каталась одна и перелетела через голову лошади. Она остановилась с ходу, испугалась чего-то, и я прямо через ее голову кубарем перелетела. Я очень тщательно скрыла, никому не сказала.

Так вот как-то мы сидим в своем вагоне и завтракаем: я, Анастас, Ива-

 

нов-Кавказский, еще кто-то. И вдруг видим, идет по путям Савостьянов и ведет двух прекрасных белых коней в поводу.

- Куда это он идет? - они удивляются. А я молчу.

А мы в тупике самом стоим, сколько же ему путей пришлось пройти!

- Или это кавалерийскую бригаду куда-то переводят?.. - и они высовываются из окна и кричат: - Товарищ Савостьянов, куда это вы идете?

А он увидел их и понял, что это наш вагон, значит. Подходит к окну и говорит: - Ну вот, Оля, вы хотели покататься верхом, поедемте. Тогда Анастас понял.

- Ах вот что, - говорит, - это он за тобой приехал. Никуда ты не поедешь. И высовывается из окна и говорит: - Она никуда не поедет.

Я говорю: - Почему это ты мной командуешь? Я поеду.

-    Нет, не поедешь. Я здесь старший, и ты не поедешь.

-    Не смей мной командовать. Ты не имеешь права. Я и раньше каталась. И я опять говорю: - Почему это я не поеду?

-    Потому что я за тебя отвечаю, разобьешься еще.

-    Я не в первый раз еду. Я и раньше каталась.

Он высовывается из окна: - Товарищ Савостьянов, она с вами не поедет.

Он очень удивился: - Почему?

Наивно так спрашивает, интеллигентный такой, ему непонятно, как это так.

- Потому что я за нее отвечаю. Я здесь старший, и я не разрешаю ей.

А я все говорю: - Не смей мной командовать, ты не имеешь права.

И говорю: - Не слушайте его, товарищ Савостьянов, я сейчас поеду. Подведите коня к окну, я прямо отсюда сяду.

Я вскочила на столик, хочу в окно выпрыгнуть, Анастас меня схватил, не пускает, не драться же мне с ним.

Тогда Иванов-Кавказский, он тоже был старше нас, как Савостьянов, говорит: - Забирайте коней и уходите, Макс. Не в свои сани не садись. Здесь народ горячий, кавказский, того и гляди до поножовщины дойдет.

Ну он и ушел. Я, конечно, не разговаривала с Анастасом. Но и с Савостьяновым уж все, неловко было и ему и мне.