Глава 7

Колонна №30, 68-й км

 

Наступила зима 1940 года, в тайге Восточной Сибири снегу навалило много. Накануне Нового года эшелон с механизаторами прибыл па станцию Невельская на 58-й км от Тайшета на трассу строительства железной дороги от г. Тайшет до г. Усть-Кут. Поступила команда па разгрузку вагонов с оборудованием. Рабочие бригады из вагонов сошли без вещей. Главное — не было и процедуры проверок по формулярам. Сошли под охраной закрепленных стрелков и побригадно начали разгрузочные работы. Каждый цех разгружал свое оборудование.

У большого костра собрались все начальники цехов вокруг начальника мастерских Афанасия Афанасьевич Горбань. Каждый получил дополнительное задание, кому что делать, хотя без этого знали свои обязанности. Разгружая оборудование, несли ответственность за сохранность перевозки до места назначения. Бригад, коллективов цехов. это имущество было ихнее, им работать на станках на новом месте.

Кроме привезенного на вертушке имущества, в тупике стояли пять вагонов с газогенераторными тракторами СГ-65 выпуска Челябинского тракторного завода. Они поступили в адрес стройки и передавались будущему Ц.Р.М.-68-го км на базе колонны N30. Разгрузку тракторов поручили Владимирову и Айтуганову, двум механикам. До этого никто на газогенераторных тракторах не работал, имеющиеся трактористы имели навык работы на жидко-топливных машинах. Осваивать новую технику на сорокаградусном морозе не представляло большого удовольствия.

 

Из контингента прибывших подобрали па каждый трактор по два тракториста. Ознакомившись с инструкциями, они приступили к подготовке тракторов к работе, С топливом проблем не было. Выделили специальную группу рабочих, они заготовили газочурку из близко стоящих сухостоя сосны тут же в лесу около станции.

К концу рабочего дня все трактора были готовы к работе, моторы тракторные гудели как пчелки. Столкнулись с бедой два трактора па холостых оборотах работали хорошо, а вот нагрузку не принимали. На первой передаче двигатели не тянули, трактор не шел. Собрались все светила, имеющиеся в этапной группе. Инженер-механик, бывший директор МТС из Саратовщипы, Владимиров Алексей Владимирович. Механик-практик из Украины Михаил Михайлович Крутько, человек он пожилой, в тракторном деле опытный. Молодой металлист из Магнитки Айтуганов, мастер на все руки. И трактористы были опытные, работавшие на тракторе не один год. Илья Айтуганов с подмороженными руками пытался шутить:

— Уральская земля не возлюбила меня, в лагерь загнали и вдобавок бракованную технику прислали, вот и мучаемся с ними на морозе.

Механик Крутько хотел подтрунивать над Ильей и сказал:

— Хотел я молодому механику из Уральских казаков татарской крови «показать, как надо седлать коня». Не получилось.

Илья сказал:

— Крах в бункере, не хватает газа, топлива. Возьмем их на буксир, а там в условиях мастерских причину найдем.

В радиаторы охлаждения зальем солярки вместо воды. На морозе так будет безопаснее. Так ездят в Сибири все в зимний период.

На изготовленные тракторные сани погрузили все имущество. На 31 декабря 1939 года, то есть с 39-го на 40-й в ночь на новый год вереница этапников тронулась по неизведанной дороге по направлению на север. Этап конвоировали стрелки на охотничьих лыжах. Колонна растянулась на протяжении трех километров. После пяти-шести километров пути колонна подошла к сельхозколонне №14. ее прошли без остановки. Еще через часа три показалась на горке колонна не жилая, все бараки засыпаны снегом, ограда из колючей проволоки. И к этой ограде свернули. Стрелки оцепили лагерь, проверили зеков по формулярам.

Трактористы после проверки вернулись к работающим тракторам. Свободные от разгрузочных работ откапывали бараки. Кое-где задымили печи, этапники могли обогреться, доже укладываться на отдых. В бараках недавно жили, для жилья они были исправные. Вот так Илья снова вернулся в Тайшетлаг.

 

С этапом прибыло около тысячи двести человек, отборных заводчан, уральских мастеров. Труженики сельской местности рабочие МТС. Контингент колотил составляли в основном политические заключенные, собранные со всего Союза.

Старому судовому механику Андрею Максимовичу Купину, когда-то ходившему на паровых судах по реке Волга, шел восьмой десяток, весь седой. Ему приписали статью КРД — контрреволюционная деятельность.

В мастерских он занимался энергоустановками. На новом месте построили полуземляное помещение под электростанцию. Установили локомобили 75 лошадиные силы, две штуки. Электростанция освещала зону бараков и производственную зону, которая представляла стройплощадку. Кунин и жил в этой электростанции.

В бытовой зоне в бараке у Кунина стоял топчан рядом с Ильей. Но его топчан пустовал. Он находился в производственной зоне, редко приходил сюда. Когда они на отдых приходили ночевать вместе, он поговаривал:

— Ильюшенька, вот чай не попьешь — срок не продвинется.

Чай пили особый. По рецепту Сибирских охотников. Варили коренья малинника, коренья черный смородинка. Чай получался — лучшее снадобье от усталости. Хорошо снимал нагрузку. Купину по его заказу эти травы приносили возчики дров, трактористы. Локомобили топились дровами. Дров расходовали прорву. При чаепитии Андрей Максимович говорил:

—Завидую я вам молодым, доживете вы до времени, когда на Руси люди клевать друг друга перестанут. Исторически были времена, когда у царя Ивана Грозного была опричнина, но такой охоты за людьми не было как у нашего «отца народов». Возможно, вы доживете до времени. когда сгинут опричники на Руси.

Строительные работы шли успешно, строили в производственной зоне мастерские, завод в глубокой тайге. Возводили корпуса механического, ремонтного, два корпуса, для автомобилей и отдельный корпус для тракторов. Котельно-сварочный корпус, электроремонтный, газо-чурочное, и заготовка дров. Топлива расходовалось много. Газогенераторный транспортный парк рассчитан на перевозки по всей трассе до самого Братска. Большое сушильное хозяйство последнее. Литейный цех.

В бытовой зоне обновляли бараки, столовую, клуб, банно-прачечную с дезинфекционным отделением. Строили из дерева, которое заготавливали тут же в лесу. Главное, завод строился без чертежей. В умельцах недостатка не было. Руководил строительными работами

 

инженер-строитель Саша Купцев. Да и в строительных бригадах работали через человека со строительным образованием.

К весне 1940 года все строительные работы были закончены. Необходимое оборудование было смонтировано, цеха вступали в работу. Поступала в ремонт строительная техника, механизмы шли со всех концов Союза. Поступали автомобили всех марок, трактора, экскаваторы, паровые машины, вплоть до дизель-бабы. Деревообрабатывающие механизмы. Завод заработал успешно, и работа пошла добротно.

Что характерно, режим был строгий, по садизма не было. Утром и вечером - проверки со всеми процедурами для лагеря. Рабочий день шел десять часов, в две смены. Кормили в зависимости от выработки. Норма выработки устанавливалась специальным нормировщиком из состава заключенных, В колонне и в мастерских вольнонаемных работников не было. Кроме охраны и охранного взвода. Хлеба выдавали от шестисот граммов до одного килограмма двести граммов в сутки. В столовой баландой кормили три раза в сутки. Кто проштрафился, в изоляторе кормили триста граммов хлеба и кружка воды на сутки.

На колонне редко кто попадал в изолятор, отказов от работы не было. В режиме узника всякая переписка запрещалась, посылки не разрешались, радиовещание отсутствовало.

Передвижения по производственной и бытовой зоне разрешались свободно, общение в цехах между работающими не контролировалось: работающие ходили свободно друг к другу.

Жили в бараках, спали на отдельных топчанах с постельными принадлежностями, многоярусных нар не было. Установился строгий санитарный режим. Регулярная стирка белья, смена белья, специальная работала парикмахерская, доступная для всех.

В бригадах строго следили за состоянием насекомых в бараках. Санобработка в бараках делалась столько, пока не изживут насекомых. Вся санитарная служба работала под наблюдением врача.

К весне 1940 года в колонну пригнали подростков от 12 до 14 лет, осужденных за сбор колосков. Пo указу всесоюзного старосты М.И. Калинина от 07-08. Устанавливали им срока от пяти до восьми лет заключения. Ребятишки шли собирать колоски на полях колхозов или совхозов после комбайновой уборки, чтобы кормить своих бабушек или дедушек. Во многих хозяйствах после выполнения госзаказа поставки продукции сельского хозяйства на трудодень выдавать рабочим ничего не оставалось, деревня голодала. Ребятишки шли на поля, в рабочих поселках появились сметчики. Вблизи железнодорожных станций дети шли сметывать из щелей пола

 

вагона черно после разгрузки хлеба. Их судили по указу от 07008. Такие ребята поступили в Ц.Р.М. -68 км в сороковом году специально для работы в литейном цехе.

В начале разместили их, отгородив несколько бараков от взрослых. Выводили их на работу па участок обработки газочурки. Более крепкие наряжали в лес на заготовку березовых сутунков для распила чурки. Они полностью обеспечивали потребность газочурки для автотракторного парка.

В литейном цехе приступили к обучению молодых ребят литейному делу. По профессиям. Формовщиков поручили учить старому питерскому литейщику Маховикову. Звали его ребята просто «Петрович», оп стал их наставником. Более крепких ребят подобрал себе Варапаев, который учил их разливке и работе с вагранкой, плавить чугун.

Готовились к пуску литейного цеха основательно. Первая попытка не получилась. Выженный древесный уголь оказался мягким. Помог случай. При производстве газочурки березовые сутунки ошкуривали от бересты. Из бересты добывали деготь и скипидар в автоклаве, изготовленном из цистерны бензовоза. С берестой в автоклав попала газочурка, куски березы. Выгружая отходы из автоклава, обнаружили куски древесного угля. Заправили автоклав газочуркой, и вышел хороший металлургический уголь нужной кондиции.

Пуском литейного цеха Илья с молодежью перешел в лисиный цех. Работа ища в три смены. Первая формовала, вторая разливала, третья выбивала из форм готовую продукцию, готовили формовочную смесь к следующему дню.

Литейное производство квалифицировалось как вредное производство. Пацаны получали максимальную пайкодачу, килограмм двести граммов хлеба и баланды три раза в сутки.

Ребята укрепились физически, втянулись в работу.

В мастерских приступили к массовому изготовлению запасных частей к автомобилям, тракторам, сельхозмашинам для их ремонта. Работала специальная инженерная служба технологов, конструкторов. Чертили на струганных досках, даже на песке.

Илья, работая начальником литейного цеха, будучи общим наставником всей молодежи, организовал участок по механической обработке литья. Силами ребят стали обрабатывать на станках и под прессами чугунные детали. Работала группа рационализаторов. Точные шлицевые соединения обрабатывали специальными прошивочными брошами, протяжками, прошивками. Выходили детали с точностью завода-изготовителя.

 

Опыт лекальщика, инструментальщика пригодился в тайге. Инструменты конструировал, изготавливал руками ребят их наставник Илья. Творческая работа немного помогала отвлечься от глета и насилия, которые обрушились па них. Хотя и труд рабский, рабочему человеку в процессе труда рабское положение переносится легче. Для условия лагеря очень характерна первая удачная плавка чугуна. Плавка качественным древесным углем, выжженным в автоклаве. По окончании работ к Илье подошли два старика — Маховиков и Варапаев.

— Раньше в старину у хозяина такой день добром отмечали, нам спасибо никто не скажет...

Илья позвал их в модельную, постучал в стенку, из кладовой моделей вышел Хачатурян, модельщик с котелком в руке, в другой руке держал четыре сухарика, и произнес:

— Каждый должен представить себе Кавказ, наши горы и армянское вино. Чтобы не отравились, я пью первым.

Он выпил из котелка два глотка, следом за ним то же сделали остальные. Илья выпил последним. Во рту запахло краской. В животе через несколько минут зажгло. Это была политура на техническом спирту. Процеженная через сетку.

Варапаев крякнул:

— Представь себе, совсем не плохо!

Все ушли в бытовую зону. Илье нужно было оставаться со следующей сменой, также Варапаеву. А он совсем захмелел. Илья его уложил на модели и укрыл бушлатом. Сам вышел вести плавку к вагранке. Вагранка гудела, жидкий чугун, искрясь, вытекал из летки, заполняя ковш за ковшом. Молодые парни бегали попарно с ковшом, заполняя формы. Илья с сожалением смотрел на них, из глаз бежали слезы, засыхая от жары на щеках. Одна у них судьба, хоть не намного старше их. Старшему-то было только двадцать два года.

Терпеливо делая снос дело, пацаны гнутся под ковшом с жидким чугуном. А им-то всего по пятнадцать лет...

Последняя форма залита. Оставшийся жидкий чугун выпустили в маслоты и болванки. Вентилятор выключили, шум его потихоньку затих. В цехе установилась тишина. Только из форм голубой огонек светился, да под выбитой вагранкой трещал догорающий уголь. У вагранки собрались парнишки, молча смотрят на Илью. Закопченные, с прожженными штанами, обоженными ручонками, спецовки не по росту одеты, с войлочными шляпами в руках.

— Молодцы, братишки, — сказал Илья. По кругу пустили кружку с «квасом» — настоем сосновой хвои. Пока разливщики грелись у вагранки, около шлакового отвала по-

 

явился у вагранки Варанаев — готовить вагранку к следующему дню. Приищи парни из третьей смены на работу. Вторая смена отправилась в бытовую зону. Шли тихо, некоторые, наверно, думали о мамах, сестренках, ночь ищи и дремоте на ходу. Это подарок «КАБО» детям высказал модельщик Хачатурян. Был он рассудительным, лет ему всего от силы тридцать пять. Всегда отбывался с большой любовью о своей родине Армении. Вот тяжело переносил сибирские морозы. Окружающие люди с почтением относились к нему. Он в литейном производстве толк понимал, был искушённым и в работе надежный. Попусту разговора не заводил, мог целый день молча трудиться. Работал талантливо, его модели выходили оригинально, хорошо шли в формовке. Для ребят делал маленькие оригинальные модели. Это ему просто так не прошло, когда кто-то о принес командиру охраны отлитую фигуру стрелка с шакальей мордой.

Всех модельщиков по ночам закрывали в холодный изолятор, днем выводили на работу. Шла Великая Отечественная война, и цехе отливали ППМ корпуса для противопехотных мин. Не менее трех тысяч штук в сутки. По готовности продукцию окружали ежедневно в сторону г. Тайшета.

В мае горских выросла творческая инициатива, сначала войны каждый старался как можно лучше осмыслить работу. Разновидность ее возрастала, конструировали газогенераторные установки для всех видов жидко топливных двигателей, разовые котельно-сварочные изделия опасные части для сельхозмашин всех видов. Скомплектовалась специальная технологическая конструкторская группа. Причем не по блату для отвлечения от физической работы, а но труду, но деловым качествам. Степан Исакович Карацуба, инженер-авиатор с Украины, в прошлом инженер-конструктор вертолетов. В лагерь копал на неправильную ориентацию в конструкторской работе в производстве летательных аппаратов. Одновременно с выпуском самолетов конструировали вертолеты. Их в плане не было.

Oорганизовали театральную самодеятельность во внерабочее время -затруднение было с женскими ролями. Илью откомандировали в женскую колонну для отбора специалистов по металлообработке среди женщин. По прибытию в женскую колонну, его ввели в бараки. Он, видавший виды. ужаснулся. Бараки строились без утеплителя, стены во льду. На многоярусных нарах сидели женщины полуголые. Обвисшая кожа на каркасе из костей. Везде сушится одежда мокрая, В бараке духота, запах человеческого пота. мокрой одежды. Как эти женщины в одних скелетах десяти» часов на морозе машу» совковой лопатой или тянут поперечную пилу в лесу. Расчищая дороги, заготавливая лес на лесозаготовке.

 

Илья забыл, зачем пришел сюда. Не доходя до первых нар, под улюлюканье женщин ушел из барака.

Разрешение было на десять человек. Только уголовников как бытовиков, среди них не было мастеровых. Все же по формулярам нашли сварщиков, шоферов. Лично поговорить не было возможности, и не допустили больше.

Договорившись с первым этапом, который действует между колоннами, отправить на тридцатую колонну женщин.

Обратно ехали па попутных тракторных санях, которые волочили па тракторе СГ-65. Дорога шла по распадку вдоль сопки. По обеим сторонам дороги росли вековые сосны, лиственницы, ели. Такая красота зимней природы Восточной Сибири, в ней поселили насильно рабство, не пощадили и наших матерей и сестер. Порабощенных женщин — кому могла придти такая мысль? Какая мать родила таких людей, которые организовали геноцид на россиянами? Все увиденное заслоняет прелесть природы. Какая тут красота, если матерей и сестер загнали в неволю. Над ними изгаляются охранники, они люди или звери нa двух ногах?

Вот экземпляр, сидит на санях, скрючившись, обняв винтовку. Исполняет воинский долг. Только и знает, что кричит:

— Не ведено... шаг влево... шаг вправо...?!

Подъехали к колонне №30, на вахте Илью обыскали, прошел проверку. пропустили в зону. Он оказался среди своих людей. Людей закопченных, с въевшимся в кожу металлом, сердцем из уральского хрусталя и натурой, твердой как гранит. Многие из них сидят только потому, что не стали в руках опричнины фискалить, ябедничать на вымышленные следователями крамольные дела подтверждать, не пошли на сделку с чекистами из люмпен-пролетариев. Они выносили все виды пыток, что придумали в окружении «отца народов». Находясь среди таких россиян Илье легче было выносить все невзгоды. Он и нес все эти пытки на своих плечах. А ведь ему всего-то от роду двадцать лет.

Ждал его старый механик Кунин чай пить. Если почаевничали с мороза, говорит Кунин:

— Чай попили — срок продвинулся!