-248-

1955 год

1 января 1955 года Григорий Рутковский сообщал в письме Ольге Максимовне Исаенковой: «Я вам сообщаю, что Михаил Васильевич отсюда <отправлен> на материк, а там будет освобождаться, и скоро вы увидите его». О себе просто упоминал, что в лагере «остался до весны. Был в списке на выезд, но много вычеркнули, в том числе и меня». О дальнейшей судьбе Григория волновался и святитель, сообщив в 1956 году, в мартовском письме христианам его домашний адрес[1], просил узнать, «приехал ли он домой? Мы с ним были вместе на Колыме, и он человек наш, очень хороший». В январе 1955 года владыка сообщал о себе последние новости и просил выяснить судьбу своей сестры Надежды: «На сегодняшний день нахожусь на пересылке — бухта Ванино. Едем ближе — в Россию. C Колымы меня вывезли по болезни, т<ак> к<ак> мне не по климату. Где остановят — не знай, а покамест мы море переехали. Прошу вас, сообщите о моей сестрице Надежде: где она находится на Колыме или же в другом месте? Может, ее тоже вывезли с Колымы — узнайте»; «Прошу, помолитесь за меня Богу

-249-

и попросите Господа, чтобы Господь сохранил во всем и вернул меня к вам. Вы сами знаете, как трудно переносить — только один Господь дает терпение и помогает и хранит. Просите Господа. Простите меня ради Христа. Шлю вам благословение: "Благословит вас Господь". Свящ<енник> отец Михаил. Мой адрес: Хабаровский край, г<ород> Сов<етская> Гавань, порт Ванино, п/я ЯБ № 257/18-3». 05.01.55.

Святитель «пробыл на пересылке до 24 января 1955 года, пришло начальство и вызвали 280 человек, в <их> числе и Михаила. Увели в баню и там по делам отобрали 127 человек и направили на 201 лагпункт – всего от пересылки полкилометра. Сделали нам комиссовку: Михаил так и остался инвалидом». Здесь святитель получил первую за последние годы весточку-открытку[2] от своего духовного сына и ставленника иеромонаха Филарета, который писал: «Возлюбленный и милый мой о<тец> Михайл Васильевич, прими мой к Вам от души и от всего сердца д<уховный> привет. Целую Вас заоч<но> св<ятым> лоб<занием> и желаю Вам от Г<оспода> Б<ога> исп<олнения> с<вятых> делов. Дорогой мой о<тец> М<ихаил>, простите меня за все мои нерадения и преслушания, прошу Ваших с<вятых> мол<итв> и Бл<агословения>. Не оставьте, ибо я ослаб и сильно изнемог духом. Как мне хочется Вас увидеть и рассказать все наболевшее за это время»; «О<тец> М<ихаил>, еще кланяется Вам мой дух<овный> сын Василий И<ванович> Ж<уков>: пьем и кушаем вместе; просит Ваших св<ятых> м<олитв> и Благосл<овения>. Но, дорогой мой о<тец> М<ихаил>, еще раз прошу: простите меня и Бл<агословите> и помолитесь. Оставайтесь хранимы Богом и под покровом Ц<арицы> Н<ебесной>. Ваш брат Филарет. Жду ответ с нетерпением»[3].

-250-

За что же просит прощение священник Филарет? «Русаков Григорий в 1948 году уехал (во второй раз) к отцу Геннадию в Рязанскую область без моего на то разрешения и согласия, оставив службу среди сторонников Истинно-Православной Церкви тихоновского течения в Татарии, где он вместо меня производил службу как священник. Вот за это он и просил у меня — Ершова прощение. В своих ответных письмах ему я поддержал Русакова, укрепляя в нем дух нашей Истинно-Православной Церкви»[4]. В то же время архипастырю, находящемуся за многие тысячи километров, своим авторитетом приходилось и остужать неразумные головы, и примирять духовных чад: «Прошу вас: будьте все вместе, друг с другом, не разделяйтесь один от другого, Дунюшку <Аверьянову> не обижайте. Все вы мои, и я ваш, и мы все Божии во Христе.

Раба Божия Ольга Бряндина, я уже не тот, что все молод. Нет, седой стал, и уже на голове лысина, борода седая. Вот уже 21 год просидел в таком огне, Боже мой! Да, мне трудно, но если бы не благодать и не помог Господь — никто и ничего не мог бы перенести. О, Боже мой, все узнается у Господа, ничего не останется в тайне, ничего не останется бессильным, все исполнит!»; «Простите меня Христа ради и помолитесь Господу за меня. Всех вас возлюбил и страдаю. А вы любите и сплачивайтесь один с другим. Ваш от<ец> и брат Михаил Васильевич». 08.04.55.

«Благословит вас Господь Своею щедрою рукою и сохранит и наставит вас. Поздравляю с Воскресением Христовым! Христос Воскресе из мертвых! Воистину Воскрес Христос! Радуйтесь и веселитесь все вы. Пишет царь Давид: "Мене ждут праведницы". Да, сестры, Господь любит праведников и кто ходит в правде Его. Сест-

-251-

ры, что вы между собой делите и ищете. Верьте Богу, надейтесь на Него, любите Бога всею душою, всем сердцем и всем разумением и молитесь Ему и любите друг друга. Что <еще> нужно, Дунюшка <Аверьянова>? Никого я от себя не отлучал. Все <вы> — мои. За всех я страдаю, за вас и за всех молю. Если бы, Дунюшка, за тебя не было молитвы, то могла ли ты вынести разных невзгод? Все вы мои, только я прошу вас: будьте все вместе и молитесь все вместе, не гневите Бога; а меня не предавайте болезни — я и так уже очень много скорблю. Дунюшка, молись, молись и молись. Я за тебя и за сестру Вашу молился и всегда вы, вообще все, в моих очах. Ты просишь, Дунюшка, <как петь> тропарь Кресту: ″Спаси, Господи, люди Твоя″. Но благоверный импер<атор> — он же помер. А в тропаре поминается ″победы <ему>″, о здравии его. Нет, самое верное — Церковь на христианах правоверных стоит, поэтому петь: ″Победы православным христианам″. А его можно поминать за упокой в молитве»; «Прошу вас: будьте все вместе. Простите один другого и с миром благоуханным встречайте один другого. Я — тот же все есть и в том же самом мире истинном и верном, в правде. Привет передайте всем сестрам и братиям во Христе и благословение Господне. Сообщаю, что я получил открытку от бат<юшки> Филарета из Коми АССР — он просит благословения. Я ему послал ответ»; «Сообщите мне о сестре Надежде, где она находится. Простите меня ради Христа и помолитесь за меня. Ваш от<ец> и брат Михайл». 08.04.55. Другой адресат.

«Живу так — по воле Господней: если сделаю что сам, по своей воле, то Господь накажет более, чем другого нечестивого, — больше мне воздает. Так и живешь: прислушиваешься голоса Господнего и служишь Ему, — что повелит. Погода здесь у нас такая: еще утром морозы, днем — когда солнце, а когда пасмурно и дождь. Находимся на берегу Татарского пролива, в порту Вани-

-252-

но. Видно весь порт: как приходят пароходы морские, и море видно — сколько увидит глаз из окна и двери общежития. Смотришь на все: и на селения, и на вольных людей. С километр от нас, даже меньше, и дорога железная, которая идет на Амур, в Комсомольск. Покамест одежда у меня есть, и обувь тоже есть, слава Богу. Вы пишите: ″Где тебе лучше?″ А где Господь повелит, там и будешь. Христос родился в вертепе, и друзья у него были — мытари, и грешники, и блудницы. Но спас весь мир навеки и во славу вечную вошел Отца Небесного. Вера, узнай у Ольги Максимовны, где моя сестра Евдокия Васильевна и сестра Нюра — она была в Чебоксарке, в селе[5], а сейчас — не знай. Ну, затем, простите меня ради Бога. Прошу вас всех, помолитесь за меня Господу во дни и в нощи, <да> Господь дарует меня к вам. Ваш отец Михаил Васильевич». 08.04.55. Другой адресат.

«Благословение всем в узах: и б<атюшке> Филарету, и Василию Жук<ову>, и сестре Надежде, и всем, кто знает <меня>, храни всех <Господь>»; «Все сообщайте, на всякое мое письмо <пишите> ответ. Мне указывайте, за какое число получили мое письмо[6] и <сразу> отвечайте, учитывая мои труды и дар благодати Святаго Духа»; «Высылаю тебе <Е. С. Кулькова> три карточки. Одну себе оставишь, одну — в Билярск, одну сестре Нюре ушлешь». 08.04.55. Другой адресат.

«Поздравляю с Воскресением Христовым! Христос Воскрес из мертвых! Воистину Воскрес Христос! Радуйтесь и веселитесь, дорогие мои сестры и братия. Христос Воскрес не для того, чтобы умертвить добро, нет. Но чтобы создать Церковь Святую, Истинную, Непорочную, Вечную, через Которую могли бы верующие во Христа

-253-

люди восходить во спасение на небеса, в Царствие Небесное. Он Воскрес для всех, чтобы всех спасти и смирить, и соединить воедино: злобу умертвить, гордость постыдить, непокорных примирить, грешных привести к покаянию, злых укротить, слабых укрепить в силе Господней, заблудших возвратить. Он пришел для всех, ко всем, не гнушался никем. Дорогие сестры, что же вы делите между собою, наместо того, чтобы вам плакать, молиться, а вы один другого судите. Будьте воедино, дабы у вас не было никакого разделения. Простите один другого и молитесь все вместе, как православные христиане Святой Соборной Восточной Апостольской Церкви. "Воскресни, Боже, суди земли, яко Ты наследиши во всех языцех". Так и вы, сестры, воскресните к жизни Христовой духом истины воедино. И не обижайте друг друга. Славьте Господа. До свидания. Простите меня Христа ради, помолитесь за меня Господу. Михаил Васильевич». 09.04.55.

«Все верные, воскресните все люди от своих злых дел к добрым делам Христовым и возлюбите друг друга, как и Христос возлюбил нас и пострадал»; «Простите <меня> все братия, передайте мое сочувствие всем узникам, хотя мне тоже трудно, несладко, я всю юность провел в истязаниях, в узах, вот уже 21 год за истину Христову. Хотя и приходится падать, но обратно встаешь, ибо не на кого надеяться, только на Предвечного Господа нашего Иисуса Христа, на Пресвятую Троицу и на Мать Предвечного Господа нашего Иисуса Христа, и обратно встаешь и идешь. А сколько зверей, скорпионов, змей, которые жалят, бросаются! О, Боже, спаси каждого человека истиною и милостью Своею! Истина победит мир злобный и мир духовный превыше ума человеческого соблюдет сердца и помышления ваши и всех православных христиан, желающих во Христе Иисусе жить благочестиво». 11.04.55.

К Пасхе Христовой (4/17 апреля) владыка получил поздравительное письмо от иеромонаха Филарета: «Сла-

-254-

ва Иисусу Хр<исту>. От Вашего брата, Гриши, Хр<истос> поср<еде> нас»; «Достопочетный и возлюбленный мой брат, Михаил Васильевич, прими мой к Вам, от души, чистосердечный любящий дух<овный> заочный привет. Милый мой братец и о<тец> М<ихаил>, прошу Ваших св<ятых> мол<итв> и Благословения! Во-первых, прошу прощения р<ади> Х<риста>. Поздравляю Вас, дорогой мой, с великим праздником Светлаго Христова Воскресения и целую Вас заочно св<ятым> лоб<занием>: Христос Воскресе, Х<ристос> В<оскресе>, Х<ристос> В<оскресе>. Дорогой Б<рат> Михаил В<асильевич>, уведомляю Вас в том, что в настоящее время Вашими св<ятыми> м<олитвами> я пока жив и здоров по-телесному, но душой очень сильно изнемог, и никак не могу найти хорошего врача по моей болезни. Милый мой брат и от<ец> Михайл В<асильевич>, еще раз прошу Вас <простить меня> ради Г<оспод>а за все мои преслушания и мое нерадение. Прошу Вас, не оставьте р<ади> Х<риста>, потому что Ваше начало надо мною г<решным> и Ваш должен быть конец. Теперь прошу Вас, благословите меня: как мне быть и куда ехать, если это будет угодно Господу. Без Божией воли — я червь ползучий»; «Дорогой от<ец> Мих<аил>, кланяется Вам наш дух<овный> сын Василий Ив<анович> Жук<ов>, мы вместе. Но пока, дорогой наш Ар<хи>пастырь, оставайтесь хранимы Богом и под покр<овом> Ц<арицы> Н<ебесной>. Простите. Жду ответ. Ваш брат (Филарет) Григорий Васильевич».

Весной 1955 года многих заключенных освобождали. Святитель тоже надеялся в этом году досрочно выйти на свободу и, чтобы ускорить освобождение, обратился в апреле к Председателю Президиума Верховного Совета СССР Ворошилову с просьбой о пересмотре его дела. Не надеясь на лагерную почту, владыка передает жалобу знакомому украинцу, который в то время освобождался. В ней архипастырь Христов писал:

-255-

«Всего я отсидел 21 год от юности моей в гонении и лагерях. Все время в репрессиях. И такие репрессии и муки перенес — каких не перенес никто из человеков, зверь даже того не мог испытать, описать нельзя, если только устами рассказать»; «Я строя капиталистического не знаю, также и строя социалистического не знаю. Я знаю только тюрьму, лагерь, побои от местной администрации — кому заботиться обо мне. Вот всего 6 месяцев только, <как> немного прекратились репрессии: а то любой дождь на меня идет, какое бы зло на мне испытывали окружающие»; «Сейчас я уже стал больной, инвалид уже 2 года, имею две третьих по указу[7], и все равно не освобождают — держат для удобрения, до сегодняшнего дня и года 1955. Да, еще: девственник и не замаран ничем глупым. И только верую во Святую Троицу: Отца и Сына и Святаго Духа, имея веру, надежду и любовь Христову, правду и мир истинный — им и живу»; «Не знаю никаких хулений и неподобностей, не знаю, что и зачем произносить нецензурные слова — не имею представления, хотя здесь все можно встретить. Но я себя храню, хотя и трудно. Образование у меня низшее — 3 класса сельской школы. Писал я сам — как смог. Больше не могу. А если что, можете прислать Вашего представителя — <от> Верховного Совета и представителя Церкви — лица духовного, и пускай узнают и убедятся — какой преступник сидит, осужден. Только русского представителя»; «И пускай выслушают меня, — каков я преступник против своего русского народа и против Церкви. Ибо я только и желаю от всего сердца и ума, и чувства, чтобы русский человек был воспитан<ный> и благочестный. И сколько же так бесчеловечно быть наказанным. Я — сын русского православного народа и жду высшего Господнего посещения, от рус-

-256-

ского народа — свободы. К сему Ершов Михаил Васильевич. 28/4-55 г<ода>»[8].

В мае 1955 года Ольга Максимовна Исаенкова получила в письме владыки его фотокарточку, причем, он сообщал: «Сфотографировался случайно. Здесь очень трудно, чтобы сфотографироваться. Я бы и другим послал, но нет». Это была фотография святителя по пояс со сложенными руками, в кепке. Дата на обороте — 24 апреля 1955 года (по новому стилю 7 мая).

«Прошу, никуда не увлекайтесь, будьте все вместе, пишу вам: не разделяйтесь друг от друга, будьте все вместе, молитесь. Все вы мои и я — Божий, и вы — Божьи, во Христе Иисусе, Господе нашем. Вечная жизнь для нас, а слава для Господа и все во всем земное и небесное». 10.05.55.

«Благословит вас Господь Своею щедрою рукою и сохранит вас Господь во всякое время, и на всяком месте, и от всякого зла, и от всякого искушения. И даст вам Господь здравие телу и разум, ума в познании истины Господней и прозрение очей сердечных в любви Христовой и в ревности духовной. Чтобы быть сынами правды, сынами ревностными Церкви Православной и последователями учения Христа Бога нашего и Его, Бога Живаго, Храма — нашей Святой Соборной Апостольской Церкви. Нужно быть ревностным и преданным Ее учению: в кротости, в непрестанном мечтании о спасении души и о защите нашей Церкви, как воины. Должен быть послушный голосу правды, который зовет тебя к себе. Ведь наша Мать-Церковь — есть Ковчег нерушимый нетленности, Ковчег, плавающий по морю житейскому (Спасай утопающих от погибели!), Ковчег, омы-

-257-

вающий совесть каждого человека. Он же, сей Ковчег, наша Мать Святая Церковь, <есть> рождающий человека внутреннего, нового, в жизнь вечную. В сим вечном Ковчеге — вся вечная, нетленная правда, 7 таинств Господних, которыми освещается Мать Святая Церковь и утверждается 10 заповедями закона крепости Ея. "Кому Церковь не Мать, тому Бог не Отец", кто возлюбит Мать — Святую Церковь, тот приобретет себе разумение и нетленность жизни, как и Сама наша Мать — Святая Церковь. Сынам дарится венец славы, чтобы Мать Святая была полна. Исполняйте все, что повелевает наша Мать, Святая Церковь Православная, и получите венец правды вечной.

Я, грешный, отдал себя Матери нашей Церкви. Она меня родила, и Она мне дала Своего света Христова, которого Она имеет вечно. И я прошу вас, Боже упаси, только держитесь учения Церкви Православной, Она вечна и Она победит всю вселенную и во всех племенах, и во всех национальностях. Она воссияет на всем земном шаре, и будет все во всем вечно, и никогда не прекратится правда и истина, и в пути берется щит веры и правды и меч духовный навсегда. Нужно подучаться слову Святого Писания. Это — меч, которым ты спасаешься от врага видимого и невидимого, от духа злобы, от лжеца и клеветника. Нужно изучать учение и уставы Церкви Православной и служить Ей». 17.05.55.

«Слова истинные слушайте: Евангелие не упраздняется и не прекращается от Первого до Второго Пришествия. Если бы прекратилось, то и земля исчезла, и мы все на ней тоже. Но как не прекратилось слово истины, то и мы живы. Любовь Христова никогда не прекратится, она вечна, неизменна. Хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится, но любовь никогда. Любовь долготерпит, любовь не гордится, любовь не гневается, но мирна, честна, справедлива, чиста, сорадуется истине, правде, всему верит»; «Про-

-258-

шу, послушайте меня в Господе, что вам скажу: "Будьте мирны между собою во Христе". Вы должны знать, какое время. А ведь мне так трудно, не могу описать, когда вы между собой враждуете, а мне здесь еще хуже»; «Посылку вашу получил: мед, масло подсолнечное, халва, конфеты, пряники. Спаси вас Господи и помилуй». 18.05.55.

«Я стал уже седой и лысый, даже на голове волос мало. Раба Божия Анна Емельяновна <Зыкова>, вы пишете, что трудно с детями. У тебя четверо, а у меня сколько? Ты говоришь, что детей не удержишь. <Но ведь> сказано: "Придет время — не спасет ни мать дочь, ни отец сына, и ни сын отца, и ни сестра брата. А верующая жена освятит своего мужа неверующего, а верующий муж освятит свою жену неверующую, а иначе бы были нечисты"»;

«Христос Воскрес, и тьма исчезла,

Незаходимый свет сияет,

И луч Предвечного сиянья

В сердца народа изливает.

Простите. Ваш бр<ат>, от<ец> Михаил Васильевич». 22.05.55.

24 мая архипастырь Христов в иносказательной форме вновь предупреждает свою паству, чтобы она не свернула с пути Истинно-Православной Церкви: «Дорогие, многоуважаемые сестры, знайте двор овчий и различайте овец и волков в овечьей шкуре. Храните себя от проказы и от моровой смертной раны, любите и да любите друг друга. Как мало осталось пшеничного зерна, храните, дорожите им и временем тоже дорожите. Обо мне лишнего, кому попало, не говорите». 24.05.55.

«Мария Григорьевна <Тихонова>, язык держите за зубами, и деткам накажи обо мне. Лишнего не разглашать — должны понимать»; «Я когда-то в вашем горо-

-259-

де был, в Лысьве, в 28 году, он только строился». 25.05.55.

«Посылку от вас получил: масло, мед, конфеты, носки, лапша, пшено, сухари и три фотокарточки. Благодарю, что вы меня не оставляете и спасибо за все ваши добрые дела. Но я прошу вас: лучше сами себя поддерживайте, я здесь сыт, а вы — себе и своим деткам. А то вы недоедаете, а мне шлете. Лучше не нужно, меня Господь не оставит»; «Сообщите, где Надежда, сестра моя меньшая. Послал Вам, Ольга <Исаенкова>, карточку с себя, вот уже скоро месяц, но ответа нет еще. Как получите письмо мое и карточку — пришлите ответ. Погода у нас неважная: тепла нет, туман. У нас с моря всегда ветер и прохлада. И здоровье мое неважное – по климату сыро. Поэтому сердечные боли». 08.06.55.

«Кто свое сердце отдаст Ему, Всевышнему, безвозвратно, там и вселится Господь и будет пребывать, но ведь волею нужно и просто и ревностно, да и да. Воистину Господи, Творче, славная и преславная Твоя милость в Церкви нашей Православной Христианской и больше нет и не должно быть выше и славнее и угоднее, как Восточная Православная Церковь. В Ней все дары Твои Господи, Иисусе Христе, Спасе наш, излиты и наполнена Она, Святая Мать, Кадильница благоуханная, всеми талантами, премудрыми велениями. Но почему, дорогие, не идет народ в Нее, чтобы получить от Нее дар? А если как будто бы идут, то не получают? Потому что не просят. А если просят, то не на добро, а на зло. Но разве даст Господь на злое и на злые дела Своего Духа и Дара чистого, верного, славного, не надменного, конечно нет, Он даст только на добро и добро вечное.

Вот пример праведный. Один человек просил у Господа, чтобы ему сделать покражу, и говорит: "Я Тебе, Господи, свечу рублеву поставлю, большую, только помоги мне". Пошел воровать и взял, но только отошел от мес-

-260-

та — за ним погоня. Он бежать и вот добежал: видит, лежит лошадь мертвая, воняет. Он в середину выгнившей внутренности залез и так сохранился. Погоня за ним бежала, пробежала, и опасность миновала. А когда он лежал внутри лошади, тогда же от вони и червей заболел. Вылез и говорит: "Господи, я же тебе свечу поставил, а Ты мне что сделал, чуть меня не поймали, да и хотя я сохранился, но заболел". А Господь ему и говорит: "А мне твоя свеча угодна была, как ты думаешь? Что ты Мне отдал, оно не нужно; а что просил: Я тебе дал для испытания". Вот, дорогие слушатели во Христе, что мы просим у Господа. <Другой пример>. Один мальчик пошел воровать яблочки в сад к своей тетке и просит Матерь Божию: "Помоги мне, Матерь Божия. Я Тебе девять раз "Богородицу" прочитаю и девять поклонов положу". И пошел. Яблочков он набрал и, когда покушал, вскоре, в тот же час, заболел и крепко проболел семь суток. Вот, дорогие, какие результаты на нашу просьбу: просим — сами не знаем что. Ведь Господь сказал: "Просите прежде Царствия Божия, а остальное все приложится". Ибо Он знает, что естество хочет кушать и одеться, Он дает для естества все своим верным.

Я не утаю, дорогие, мне Бог, Господь, внушил от детства мысль. Я просил Его, и Он дал мне то, что и должно. И не только дал, но и умудрил, но и открыл, что и повелел. До сего времени и дня, что во мне было, то и есть, даже больше. А сколько тайны проходит через меня! О, Боже, верно, так Ты благоволил! Я прежде хотел свой жребий отринуть и быть прост, но Господь пригрозил мне, и стал я на тот высокий утес и гору: ведь я любил и люблю до ревности Церковь и не могу описать <этого>. Любил народ православный и сейчас люблю и ревную, как Сын Церкви Православной. А Господь увидел — знает сердце <каждого>: кто что мечтает. Я не щадил своей молодости и жизни земной. Дитем еще был и любим своей матерью, — и, ее любя, не пощадил, оставив в слезах дома. А сам пошел в народ, по воле и веле-

-261-

нию Господню, в заступление за Церковь и за народ. Я не знал преграды — для меня <не было> преграды врагов. Шел вперед, ибо знал: надеяться на земных не на кого, все надменно, кроме на Господа и Его милость, и на уставы Его и жребий данный. Смерть черная и злобная, и ад со всею силою смотрели мне в лицо, и козни ставили, но я, в силе Христа Бога нашего и <по> велению Его, не устрашился силы злобной, но уразумел все что есть. Я ходил юным между народом и между вами всеми. Вы видели меня и слышали, что говорил вам, наставлял вас. Вам для сердца было утолительно, а как отвечать будете <на Страшном Суде>? А почему сами не хотите жить так, как велит нам наша Святая Православная Церковь? Ответите за все.

Я остался таким же, <но стал> еще сильнее»; «Сейчас мне 44-й год, но ведь не в том дело. Я мог бы жить <мирской> и религиозной <жизнью>, как и все христиане, и все любить, и Господа приобрел, но только для себя. А ведь Господу не угодно, чтобы для себя, а нужно для всех. Вот что возжелал Господь. Я не стану ублажнять вас и не хочу — это воля ваша. Но вам труднее будет, когда придет время, чтобы первым быть последними. А если бы вы знали, что я перенес, и каких людей только не видел: и прелестных людей всяких, и сект, но меня хранил Господь не только в слове, но и в пребывании <Святаго Духа>, и в наряде, и в обряде. В том обряде, если бы вам Господь открыл, то вы не вынесли бы. Я получил дар, и многие получили, но не сохранили. Святители тоже получали и преподобные. А я, грешный, получил не для того, чтобы только сохранить, но и исполнить, и защитить, и возвратить потерянное для народа, и приобрести народ.

Я, дорогие, знал и знаю на всякий день, что у вас делается, и как вам не стыдно! Я был у вас в 43 году и начал и поведал вам, за что же я и страдаю»; «У Господа бессильным не останется ни одно слово, все совершится. А мне что дано, то я и исполню. Тюрьмы бояться нече-

-262-

го, а вот вечной тюрьмы побойтесь, куда Господь кинет навек. От тюрьмы отказываться, да и еще копаться в страдальцах, которые отдали себя для Господа за народ. Возлюби Господа так, как Он просит, и тебе Господь <все> даст. Оставь мир греховный и приобретешь мир Вечный Истинный Христов. А вы разве не знаете: "Богу друг — миру враг, миру друг — Богу враг". Что можно приобрести в мире сем злом и гордом и прелюбодейном? Ничто доброго, кроме греха». 23.06.55.

«Деньги Вы, Пелагея Григорьевна, посылали мне — я получил сразу 150 рублей, и Анна Зыкова посылала 100 рублей, тоже получил. Спасибо вам за все доброе»; «Прошу, мне письма пишите, я жду здесь всегда какой-либо весточки с родного края. В письмах лишнего не пишите — это ни к чему. А то вы еще пишите свои грехи. Зачем это? У меня своих хватит. Пишите письма скромные, хорошие». 12.07.55.

«Дорогие друзья, мне не трудно и нет тягости писать, я всегда и со всею радостию напишу вам в назидание наставления, если вы воспримете <их> хотя бы отчасти. Но, дорогие, я как бы далеко от вас, но я близко: намерения и неувязки между вами мне известны по милости великого Бога — Господа нашего Иисуса Христа. Я всегда, день и час, перед вами и несу бремя, чем вы глумитесь и противитесь между собою, и против меня, и против Бога — <это> мне тягостно. Я смел во всем на добро, да и на всякое слово, которое вверено мне и вручено, и открыто, которое и должно сбыться»; «Я не могу отрицать того, что возвещено и дано и открыто через имя возлюбленного Господа нашего Иисуса Христа и Его Истинную Церковь Православную, Которая меня возродила, воспитала, утвердила, возвела, наградила даром нетленности, усыновила. Могу ли я противляться Ей и всем событиям? Если вам не открыто, то почему? А лишь потому, что вы противники и непо-

-263-

стоянные в своих мыслях и в сердце. А непостоянные сердечным чувством и намерением не могут получить от Господа откровения, ибо они рассеются, как волны на море.

Дорогие братия и сестры, вы знаете меня и мою семью: неужели бы я не мог себе устроить жизнь на земле? Но ведь не мне это было нужно: Господь, Он взял меня из семьи моей и из среды братий. Я не противился и воспринял ту ревность, которая возросла во мне. И Он, Всевидящий Творец, испытывал мое сердце, и мысли, и намерения, переплавлял меня в огненном испытании и закалял Своею силою путями тернистого посещения. Я не воспротивился, что бы Господь ни посылал: узы, гонения, клевету, ложь, обман — искра любви Христовой, заложенная Матерью Святой Церковью, всегда давали мне свет. Я шел по тернию жгучему и колючему и не считал, не ощущал усталости, хотя и уставал. Неся как будто бы непосильный крест, я падал от тяжести; но и вставал, тотчас же просил милости Господней. Я износил все свое тело молодое — сейчас стал уже седой и лысый, юность оставил в узах.

Дорогие, ведь меня не мать моя послала, но я по воле <Божией> возжелал путь сей; а возжелающему Его воли Господь дает все. Злоба ада не только стремилась искусить меня, но цель ее была — уничтожить. Я смерти глядел в лицо и демонам, приготовляющим сеть для всего человечества, но не усомнился, а только попросил у Господа силы и истины, и воли. Где, дорогие братия, усомневался, Господь силой бросал меня туда. А когда бросит, тогда и откроет, что это Его воля. Дорогие сестры, я в 1942-1943 годах хотел укрыться от жребия своего и не хотел явиться к народу, но великий Всевидящий Творец заставил меня в полной истине <открыться>. Я не отступил, но извинился по своему неведению»;

«Здесь письма мои проверяют и следят за мной и отягощают мою жизнь, готовы меня съесть. Все нужно так делать, чтобы не послужило в мою опасность и во

-264-

грех вам. Я снова также в милости Господней, в духе истины, в любви нелицемерной Христа Бога нашего ко всем вам: кто поносит и кто принимает <меня> — всем желаю истины и мира Христова. Простите, во славу Божию перепишите и возвестите всем братиям и сестрам. Всех братьев во Христе приветствую дух<овным> лобзанием. Михаил». 17.07.55.

22 июля начальником 19-го лагерного отделения было подписано постановление о назначении заключенному М. В. Ершову строгого режима содержания по причине: «Содержась в лагере, систематически не выходит на работу, агитирует других заключенных, чтобы не выходили на работу»[9]. Изменение режима иносказательно отразилось и в письмах святителя, 31 июля он писал: «Дорогие, у меня с собой престол[10] Церкви Православной, я храню его, хотя и трудно: диавол пытается посягнуть, но Господь еще сильнее и мудрее, хранит меня во всем». 7 августа епископ Михаил напомнил духовным чадам о необходимости каждого христианина проповедовать о Христе Иисусе и Истинно-Православной Церкви.

«Еще вам пишу: не молчите, говорите и возвещайте и наставляйте. Ибо если вы не будете говорить, то на ваше место другие найдутся, и будут говорить. А если люди не будут говорить, то камни возопиют гласом правды и животные человеческим голосом. А что же после нам будет на <Страшном Суде>? Я прошу вас и говорю вам, сие есть истинно: начинайте и возвещайте, ибо Господь дал дар не только для одних мужчин, но и для женщин — на всех пребывает благодать <Божия> и все могут возвещать». 07.08.55.

-265-

«Я писем очень мало получаю: следят, не допускают»; «Есть у нас слух, что увезут в другое место, а куда — не знаю. Если долго не будет писем, я прошу вас, поступите так: сделайте запрос на старое место. А если в 15-дневный срок вашего розыска не ответят, то через Москву можете узнать, где нахожусь. Если месяца два не будет писем — так поступите. А то ведь вы знаете: здесь много нехороших начальств, могут оклеветать и посадить в тюрьму. У них на это хватит ума, они способны на зло. Но я надеюсь на милость Господню и прошу вас всех, чтобы все вы помолились за меня Господу Богу Всевышнему, чтобы Господь даровал к вам меня поскорее. Ну, покамест простите. Остаюсь жив и здоров, хотя и числюсь инвалидом. Трудно, дорогие, но что ж поделаешь, без труда ничего не дается». 15.08.55.

«Многоуважаемая Елена Степановна <Кулькова>, шлю Вам три карточки в одном письме. Прошу тебя, передай одну в Билярск, одну сестре Нюре по адресу. Прошу, не осуждайте: как мог и что мог, то и выслал — лучше здесь не снимают. Вот я каков стал: старец лысый и седой. Уже подорвал свою молодость за жизнь путей блага Господня, вечного наследия Господа нашего Иисуса Христа. Снимался в день 1-го Спаса Маккавей. Воскресение. Михаил Василич». 19.08.55.

«Не будьте надменны один <над> другим, а все делайте с чистым сердцем друг ко другу»; «Мы говорим, что нашу душу и нас искушает враг. Враг искушает тех и к тем подступает, кто его призовет, и кто в мысли и в сердце приготовит ему место. Тогда он войдет в него и начнет управлять им. <Но> Бог дал нам <защиту>, чтобы <мы> ограждали мысли свои и не увлекались злом, и не посягали на чужое, и не гневались друг на друга, не крали, не обижали, не лгали. Но мы не только лжем один другому, но и желаем другу своему того, чего даже не должен просить любой человек у Бога и

-266-

Господа нашего Иисуса Христа, Пострадавшего за нас за всех — <для Него> нет разницы. Он хочет всем спасения и всех призывает, и за всех пострадал за нас. Он один никого не искушал и никому не желал зла и неправды, но только спасения и милости Своей ко спасению. Мы говорим: ″Господь допускает до нас врага″. Господь никогда до нас не допустил бы врага и искусителя, но мы сами увлекаемся своею собственною мыслию и сердцем и рождаем грех, а сделанный грех рождает смерть.

Дорогие читатели, братия, грех не так страшен для души человеческой, он только тревожит его совесть. Но грех тогда страшен, когда в душе и в сердце человеческом возникает отчаяние за содеянное действие — преступление, делом или же словом, или же умом. Вот что страшно для человека. Дорогие братия: убегайте отчаяния. Сделал грех — проси Господа, Он избавит тебя. Молись Господу — Он поможет тебе избавиться от мыслей и от разных искушений. Но когда искушается человек и впадает во грех — смотри, не отчаивайся, ибо Господь всесильный. Он может все во всем сделать и от всего избавить, и Он не хочет погибели, поможет избавиться. Итак, дорогие, гоните от себя духа отчаяния — он самый опасный и многих губит». 20.08.55.

«Вы мне все дети и сыны и все ровны. Я всех вас желаю, чтобы пришли и радовались, и веселились, и желаю, чтобы все осознали свои дела. Может, кто обижается, что письмо не получил, все равно он одинаково посещается моими чувствами и желанием. Итак, будьте все ровны и в одно и все славьте Господа»; «Приветствия всем братиям и сестрам в узах и сохрани их Господь. Вы пишите, что они между собой ругаются и дерутся. Пускай немного подерутся, а потом сладше будут целовать друг друга, и чаще прощать будут один другого. Их Господь послал в заключение, в узы, исправляться, а они надумали делиться. Господь просит нас, чтобы мы

-267-

соединялись в одно, а мы бежим. Ну, пускай, покамест». 22.08.55.

«Приветствие от Михаила Василича. Мир Вам духовный и истинный и благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь во Христе Иисусе неизменно. Благословение Господне Вам, многоуважаемая Анна Викторовна <Турлукова>. Благословит Вас Господь Своею щедрою рукою и сохранит Вас во всякое время от всех искушений и бед. Желаю Вам всего наилучшего, а от Господа Бога доброго здоровия. Сообщаю Вам, раба Божия Анна, вообще всем, что я уезжаю, меня назначили на этап. Куда — неизвестно, но в сторону Сибири. Ближе к России. Прошу, помолитесь Господу во всем обо мне и попросите у Господа, чтобы меня сохранил ото всякого зла и ото всякого злого человека, и от всех злых слов, и от стихийности. Мне письма не пишите до тех пор, покамест я пришлю ответ. Передай всем так, и пускай за меня, с получением письма, сразу же молятся и читают акафисты Спасителю, Матери Божией и Михаилу Архангелу и молятся путешественникам Луке и Клеопе. Простите меня ради Христа и помолитесь. Спаси и сохрани вас Господь во всем. Остаюсь с Богом Святым, и Истинным, и Верным. Ваш брат и от<ец> Михаил Василич». 24.08.55.

«Передайте всем, что обратно остался на старом месте, никуда не уехал». 28.08.55.

«Прошу, если можно, вышлите мне фрукты свежие, хочется»; «Шлю вам фото — снятый втроем». 29.08.55.

«Молиться всегда можно и везде и во всякое время: ночию и днем, и на дороге, и на постели, и в доме, и в храме, и на работе, и в узах, и под землей, и на воде; ибо на всяком месте сила и милость и дух освящения благодати Небесного Господа нашего Иисуса Христа и

-268-

Святой Троицы. С нами Бог! Дух истины освящает место сие, где встанешь молиться Богу, ибо Господь и сказал: "Пришло время и настало, что истинные поклонники будут поклоняться в духе и истине", таких поклонников Господь ищет и требует. Но угодно и верно и в милости <Божией>, когда соберутся воедино христиане в одном сердце и вознесут молитву и просьбу общую ко Творцу Небесному, и что бы ни попросили — то им Господь и даст»; «Прошу, собери все мои письма, которые я вам прислал: в Кисы, в Аксубаево, в Билярск, в Чистополь. Вообще, где бы ни были мои письма — собери, и перепишите в общую тетрадь, но более чисто, аккуратно. Пускай сынки твои перепишут, и храните их». 29.08.55. Другой адресат.

«Дорогие, сие я пишу не для того, чтобы мне между вами быть большим и старшим. Нет. Но чтобы напомнить вам о делах наших святых апостолов и пророков, святителей во Христе, бывших прежде наших веков и достигших совершенства <во> Христе, <которые> вошли в наследие Вечного Царствия. Они спасались в первые века после Воскресения Христова. Их гнали и власти, и народ, и дух злобы искушал их через естество во всяком характере, чтобы можно было разрушить начатый путь Христов и упразднить дар, данный Христом, благодати и Духа в людях, а их заблудить. И вот сатана всякими сетями улавливал христиан первых веков, чтобы заглушить свет Христов, сияющий в первых посланниках и тружениках нашей Церкви первохристовой. Сатана даже в ночное бдительное время молитвы некоторым христианам являлся самим Господом, искушая их, чтобы увлечь в прелесть и украсть из них дар благодати. Некоторым христианам являлся ангелом, но все же христиане узнали его сети. Многих, правда, он пожрал, уловил, многие пали, а многие совершили путь и построили Церковь Святую Соборную Апостольскую Восточную Вселенскую и дали нам направление и оставили

-269-

труды: как спасаться от врага, духа злобы, и от его прелести лукавой и от сети вражий.

Нам святые апостолы и отцы духовные оставили и Евангелия Христовы, и послания, и толкования, — как познавать волю Божию благую, угодную Небесной Святой Троице. Первые христиане тоже многие уклонялись, ожидая Второе Пришествие, но другие отцы сохранили в себе дар и дух истины и пророчества, уразумели тайну и Второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа. Пишет апостол Павел в своем послании: "Братии, да не сомневайтесь во времени, ни от послания, ни от духа, ни от слова, якобы наступает день Христов. День Христов наступит, когда на земле пройдет отступничество и возгласят о мире всего мира, тогда время пришло"[11].

Но, дорогие братия и сестры, строго следите сами за собой, чтобы нам не уклониться и не отпасть от желанного нами спасения в вечной жизни Христовой, за которую Христос пострадал и дал нам дар Свой Небесный, чтобы, живя на земле, мы приобретали вечную жизнь Христову с Ним. Итак, следите строго все сами за собой: в той ли жизни стоишь, Господу ли служишь? Чтобы не оказаться нам, что без пользы трудились.

Дорогие и возлюбленные христиане последних времен. Я знаю вашу ревность и верность, что вы стремитесь ко спасению и что вы различаете время от времени и не хотите попасть в сеть вражью. Я этому верю и сознаю, что вы так точно стремитесь, как я вам пишу. Но, дорогие, в древности люди и подвижники тоже хотели спасения души и Царствия Христова, но некоторых украл <враг>, и они пали, не достигли своего стремления. Они также читали Святое Писание, Библию, Евангелие Христово и Псалтирь, но все равно уклонились и пали.

-270-

Братия, дорогие, уразумейте: Святое Писание есть меч палящий, огненный, обоюдоострый. За такой меч браться нужно бережно и строго, и со страхом, чтобы не зарезать самого себя, как это и получилось с христианами первых веков. Многие пали, а многие и прославились во славу вечную Христову. Так, дорогие, хотя мы с вами читаем Писание и следим за временем, но можем уклониться от той светящей точки, к которой нас зовет Христос.

Итак, дорогие сестры и братия, следите: в Духе ли вы и в вере ли истинной. Просите Господа, и не уклоняйтесь от тех благодатных уставов Церкви Христианской Православной и ото всех преданий, строго следите и храните <их>. Ибо самая истинная и угодная Церковь — это Православная Восточная: в Ней все дары Небесной Святой Троицы и Начальника жизни — Господа нашего Иисуса Христа. Прошу вас: приобретайте благодать и дар, чем руководствоваться в пути Небесного Царствия Христова.

Да, хотя я имею истину Господа нашего Иисуса Христа в устах, и правду Его в милости, и в сердце имя Сладчайшего Господа нашего Иисуса Христа, и то не сужу сам о себе, а рассуждаю о воле Всевышнего и отлагаю о себе на время положительное. Хотя и дар слова дан и откровения, но, однако, еще отдаю <все> только лишь на суд Церкви Христовой Правоверной, когда предстану пред Ней. Итак, прошу вас покамест, на время, прекратите острое слово о толковании Слова Божия. А лучше наставляйте людей в вере и добрым делам Церкви Христовой и собирайтесь на молитву общую. А обо мне многого не толкуйте, не надо, оставьте, ибо придет время — откроется. Ибо сказано в Писании Божием: "Что должно — исполнится". Ничто в слове Божием не останется бессильным, а придет время, когда приду — узнаете все. А сейчас вы не можете рассуждать, так как это требуется, можете прегрешить. Молитесь друг за друга и за всех страждущих, и за всех угнетенных, просите свободу и избаву от злого врага коварного.

-271-

Поймите, все братии и сестры, читающие сие послание, как оно даровито написано в слове. Вы думаете — слово, да и все? Нет. Я познал Господа нашего Иисуса Христа и жизнь во Христе и Церковь Вечную Правоверную не в слове премудрости человеческой, но в силе Духа Христова, пребывающего в истине Христовой, мир духовный в правде и милости Великого Вечного Бесконечного Бога Вседержителя, Которым все создано и все вечно, бесконечно. Итак, слово пишется великим изливанием слов от Духа Истинного Христова Неизреченного и Неизреченной тайны. Вот как, дорогие, и то боюсь лишнего что-нибудь сказать, что еще может для меня <быть> не ясным в познании.

Напоминаю вам слова Писания апостола Павла, который говорит: "Когда я боролся со зверями в Эфесе, какая мне была польза бороться, если говорят, что Христос не Воскрес[12]. Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша". И для чего мы трудимся? Поработить самих себя своим безумием, уклонением <от истины>. Уразумейте: со зверями ли боролся апостол Павел в сущности. Да, в самом деле, они и хуже зверей, те люди, которые разложились и уклонились в бессмысленность неподобную.

Дорогие, слушайте так и разумейте: сатана и дух злобы по внушению в человеческую мысль, так и в сердце <может> войти, что человек может даже самою злую и опасную, рождающуюся мысль не истинную, яко бы из Писания, она ему может казаться истинною, и <будет> утверждать ее как истину. Но в самом деле истина покажет человеку, если он имеет ее, и она ему откроет. Итак, у нас явилось <много> разных наставников, <которые> не имея ни силы, ни духа, а утверждают то, что не разумно, толкуют Слово Божие. А Слово Божие есть огонь поядающий и попаляющий всякую неправду, и ложь разрушающий. Ибо многие говорят и утверждают-

-272-

ся на сновидении и видении. Да, хотя и они есть, но однако же все<му> этому нельзя отдаваться. Ибо сказано в Писании: "Не привидения нас устрашают, но здравие телу истинное подавай". Ибо только истина и мир духовный может дать откровение человеку, если оно в нем пребывает. Итак, дорогие, бойтесь как бы не соделаться такими и не подпасть <под> осуждение и анафему Церкви Христовой. Многие в наше время, да и в прошлое время, уклонились от Истины и создали разные течения, которые мы видим, пересчитывал до многих десятков течений. Угодно ли это Господу и нашей Святой Церкви Христовой Правоверной? Все эти уклонения разные и секты не угодны Господу. Итак, прошу читающих сие слово написанное: молитесь и поститесь. Просите Господа, храните предания благодатные и угодные Господу, нашей Церкви Православной.

Братия, вы, наверное, знаете меня с малого возраста моих лет. А некоторые если не видели, то слышали, когда я был в ваших краях Шереметьевского района: даже бесноватые не могли терпеть — бежали, а секта прелестная сразу обличилась и рассеялась. Люди чувствовали истину пребывающую и чудные дела. Это совершалось не нами, но волей Отца Небес Всевышнего, Начальником жизни — Господом нашим Иисусом Христом, через наши уста и руки, когда мы, верно Ему работаем и идем.

Мне пришлось многих, уклоняющихся в ереси прелестные, избавить от пути пагубного. Григория Васильевича, Филарета, я принял и вывел его из той сети, и они обратно тогда ушли. А потом их забрали в узы в 43 году в сентябре, а я взят был в декабре месяце и встретился с ними в Чистопольской тюрьме в 18 камере. Встретил Дмитрия Васильевича и Григория Васильевича. Я все им сказал, что нужно было. И совершилась великая Тайна: в то время и сила Всевышнего пребывала и Благоволение Господне. Мое же свидетельство было истинное, и я, грешный, коснулся до уст

-273-

и носа Григория Васильевича, Филарета, своею рукою в милости и истине Господа нашего Иисуса Христа, и он исцелился, и в его уста вошла сила истины. Он в то время не знал, что делать. Я ему сказал: "Лишнего никому не сказывай". Он еще не понимал ничего, ему же было даровано в одну секунду, а он страдал болезнью 8 лет, не слышало обоняние: когда-то простыл и болел, и с ним сделалось. А я, грешный, в одну секунду коснулся правой рукой, и у него разрешилось обоняние, и получил пребывание Благодати. Но когда я отошел (по причине не своего желания, но закона и власти), то после того Григорий Васильевич потерял дар обратно. А когда пошел в Рязань, то и совсем что-то стал другим. Хотя я не осуждаю его и не сужу о нем, но, однако, моих трудов много, которыми я над ним трудился. Хотя не я, впрочем, но благодать Божия через мое естество и просьбу и желания.

Варвара Яковлевна знала обо всем, когда я говорил ей, семье ее и Маруси говорил. Варвара Яковлевна даже видела каждый день, что совершалось в ее доме. Когда я жил у них — благоухания без прекращения. Это уже они знали, <так> как систематически происходило. Дымок находил благодатный: они, Варенька и Маруся, видели и могут свидетельствовать об этом всегда. И придет время. Варенька не может отрицать сего — она все видела. Я своих людей не оставлю, свидетельствую за всех крепче, чем за себя, даже больше. А Вареньку всегда <поминаю>, как великую вдовицу и мученицу. Сохранит ее Господь и спасет. Можете, сестры, написать ей сие письмо»;

«Дорогие, прошу вас во времена сегодняшних дней: руководитесь жребием, как это делали апостолы и первые христиане, и отцы духовные в нашей Церкви Православной. Если нужно что-нибудь уточнить, то положите жребий и помолитесь, и утром, натощак, возьмите с молитвой, и какой жребий выпадет, так и поступайте, сие верно. И о других людях можете узнать. Только это

-274-

нужно делать со страхом Божиим. Так, да будет с нами Бог во Святей Троице, Единосущный и Животворящий и Нераздельный, Отца и Сына и Святаго Духа и заступление Предвечной Владычицы, Матери, Госпожи Богородицы, Царицы Небесной и Ходатаице за нас грешных к Сыну Твоему, Господу нашему Иисусу Христу, и надежда на уставы Святой Православной Церкви. Михаил». 13.09.55.

«От Григория Васильевича получил всего четыре письма и то весной. А летом он мне не слал письма. А может, мне не допускают, а может, он считает меня за врага своего? Напишите ему письмо — в чем же дело? Ведь Михаил Васильевич страдает за то, что вступился кое за что, неужели я желал плохого? И если дар Григорий видел от меня, это все — Божие. А сейчас почему считает другое?» 14.09.55.

«3-го сентября был издан Указ правительства, что в лаг<ерных> населениях <тех>, кто страдает недугами: инвалиды и полуинвалиды с частично потерянным здоровьем, имеющие статью 58 п<ункт> 10 — освободить[13]. Михаил был призван в санитарную часть, и врачи составили акт о болезни и отдали прокурору». 16 сентября 1955 года владыка прошел медицинское освидетельствование комиссией[14], которая, отметив перенесенные заключенным болезни: «в 1921 г<оду> — брюшной тиф; в 1937 г<оду> — сыпной тиф; в 1939 г<оду> — малярия; в 1929 г<оду>[15] — суставная форма ревматизма; в 1953 г<оду> — болезнь Боткина»; а также лечение в лагерной больнице: «С мая месяца 1953 г<ода> по октябрь месяц 1953 года находился на стационарном лечении по поводу

-275-

гипертонической болезни, особенного улучшения за все время болезни больной не отмечает»; установила, что заключенный Михаил Васильевич Ершов «страдает гипертонической болезнью медленно прогрессирующей, течение кардиальная форма степени 2б, установлен в лечебном учреждении и в соответствии приказа № 0620 является инвалидом с частичной утерей трудоспособности».

«А спецчасть сказала, что через 10 суток Михаил должен освободиться. Но нашлись жиды ненавистные и русские некоторые — задержали, а одного жида, и не больной был, освободили». Но, несмотря на тяжелое душевное состояние, долгожданного освобождения сейчас не предвидится, архипастырь продолжал в своих письмах увещевать паству.

«Братия, дорогие, возлюбленные и сестры, желающие спасения и наследия нетленного. Неужели вы не знаете, что Господь погибели никому не хочет, но мы один другого готовы зарыть в могилу и в яму и позорим друг друга. Зачем? Чего нам делить? Можем ли мы с вами делить истину, ибо она не наша, но Христова? А мы делим ее. Мы должны стараться приобрести и людям возвестить не в слове только, но и в деле, ибо Царствие Небесное не в слове, но в силе Духа радости. Сию-то радость я вкусил, зачем вам производить междоусобицу? Ведь у Господа даров много: у кого толкования, у кого пророчества, у кого тайные языки, у кого истолкования язык»; «Я всех бы собрал в пазуху и напоил бы одним молоком, которого я хочу: Живого, Небесного. Для всех, даже и для злых, и отчасти, хотя и для врагов, никем не гнушаюсь. А сколько я сейчас переношу душевно и духовно всякие действия! Если же до первого октября или же до 10 октября не будет <от меня> телеграммы, что освобожден, то обратно останусь на 56 год». 19.09.55.

-276-

«Сообщаю, мне с Магадана одна раба Божия, Екатерина, прислала письмо. Она была 5 лет вместе с Надеждой, моей сестрой, сейчас освободилась и находится в городе Магадане — работает у одних в няньках, получает 400 рублей. Надя ей прислала письмо, что скоро их вывезут на материк, на большую землю, ближе к дому. Не зная <ее>, я послал письмо. Ну вот, их там 4 сестры: Надя, Екатерина, Феня, Анна Кандалина, — и Ваня <Вакин>. Но Ваня от них дальше, километров 600. У нас началась амнистия — стали распускать людей. Вот сегодня уходят 37 человек и завтра около ста человек. В общем, отпускают тех, кто служил у немцев и воевал». 21.10.55.

Через несколько лет на следствии Екатерина Боголепова упомянет о знакомстве с христианками из Татарии: «В 1951 г<оду> я отбывала <срок> в лагере в п<оселке> В<ерхний> Сеймчан Магаданской области и там встретилась с Ершовой Надеждой. Вместе с Ершовой я содержалась в лагере с 1951 по 1954 г<од>. В 1954 г<оду> меня перевели в Магадан, и здесь, в лагере, я познакомилась с Горбуновой Ф. С. и Кандалиной А. А. Вместе с ними я находилась до момента моего освобождения из заключения 2 марта 1955 года»; «До освобождения из лагеря Кандалиной и Горбуновой я жила в домработницах в семье В., который работал в обкоме партии»[16].

«4-го ноября 1955 г<ода> с бухты Ванино весь лагпункт перебросили в Советскую Гавань на 703 л<агерный> п<ункт>. Адрес: Хабаровский край, Советская Гавань, п/я № 205-В19». Ноябрь 1955.

«Молитесь все общей молитвой, поминайте имя мое — раба Божьего Михаила, чтобы пришел к вам»[17].

-277-

«Сообщаю вам, что у нас освобождают по амнистии. Людей уже много освободилось, а меня еще ничего, не трогают. Я бы должен еще в 53 году освободиться, а меня еще и <до> сегодняшнего дня не освобождают. Вот что делают местные органы, как звери, и что хотят, то и пишут в дела всякой неправды. Клеветничают, даже нельзя посылку получить, всяко клеветничают, Боже упаси! Ну, ладно, Господь поможет, как-нибудь сохранит и избавит. Сообщаю вам, рабы Божии, что я посылку получил, в которой было положено: арбуз, 14 яблоков сушеных, яблоки маленькие, сахар, манка, макароны, масло постное, лепешки, платочки, полотенце. В общем, все сполна получил, слава Богу. Спаси вас Господи и помилуй. Просите меня ради Христа и помолитесь за меня Господу, крепко помолитесь. Если я в ноябре месяце не пришлю телеграмму, что освобожден, то остаюсь, возможно, до 56 <года>. Простите, храни вас всех Господь. Мой адрес другой: Хаб<аровский> край, Сов<етская> Гавань, п/я № 205/В». Ноябрь 1955.

На 703 лагерном пункте преследования и издевательства над святителем продолжились. «И сейчас начальство всячески издевается — хочет заставить работать. Письма почти не дают: все проверяют и оставляют у себя. И угрожают: "Отправим в строгую закрытую тюрьму". 17 ноября пришло <указание>: "Дайте данные о Михаиле"»[18]. «А они, администрация, задержали. Вызвали к политинспектору[19] характеристику писать — <значит,> уже освобождаться. Я пришел к начальнику в кабинет. Они стали иронически смеяться и притеснять, подыскивать — как бы <в чем> обвинить и всячески ругать. А потом стали кричать: "Бороду сними!", – называя идиотом. И сказали: "Мы что хотим, то и сде-

-278-

лаем»[20]. «Задержали освобождение и стали преследовать Михаила, и кто к нему приедет — смотрят за ним. Много раз вызывало начальство — всячески клеветали и притесняли. Но Михаил не останавливался ни перед чем: молился, исполнял волю Божию и наставлял людей – кто хочет слушать. Ведь я тоже бы мог так жить <как все> и уже давно бы освободился. Но ведь с меня другое требует Господь. А если не буду делать это, может Господь сделать сумасшедшим или же совсем уничтожит, если Ему не будешь подчиняться».

* * *

Готовится к освобождению и духовный сын владыки — иеромонах Филарет. Из письма Г. В. Русакова: «Дорогие сестры, шлет вам дух<овный> пр<ивет> дор<огой> мой бр<ат> Василий Иван<ович Жуков> и также желает вам радоваться о Едином Г<оспо>де, просим мы ваших св<ятых> мол<итв>, чтобы поскорее встретиться с дорогим нашим бр<атом> и о<тцом> М<ихаилом> Вас<ильевичем>. Просим мы Его св<ятых> мол<итв> и заоч<ного> Благ<ословения> и целуем Его заочно св<ятым> лоб<занием> любви Хр<истовой>. С<естра> Анастасия Яков<левна Краснова>, прошу я Вас, передай с<естре> Серафиме <Аликиной>, чтобы она от имени моего написала письмо дор<огому> бр<ату> и о<тцу> М. В. о моем положении: как мне быть и где жить; когда я, милостию Божию, скоро должен приехать к вам. И как мне поступить с мачехой? Ведь у нее очень характер плохой и не хотелось бы жить под ее влиянием и учетом. О чем вот я и беспокоюсь. Или же мне расположиться на волю Божию. Я хотел бы на это взять Бл<агословение> от моего о<тца> М. В. Пусть, как он скажет, так и будет; и на какой быть работе? Ведь вы все больные, а ведь у меня нет антиминса — с

-279-

чего можно сделать для вас целительного лекарства. Но, дорогие мои родные, пусть будет на все воля Божия. Адреса у нас уже взяли, со дня на день ждем — как вызовут на освобождение». 11.11.55.

Позже, на следствии, Григорий Русаков так объяснит, почему он не задал вопросы непосредственно архипастырю: «В тот период времени я, по неизвестной мне причине, не получал писем от Ершова Михаила, а поэтому я и решил с ним установить связь через Краснову Анастасию Яковлевну, а вернее через Аликину Серафиму Денисовну, которая в 1954 году освободилась из заключения». Значение слова «мачеха» пояснил на допросе сам владыка: «Конечно, никакой мачехи у Русакова Григория нет. Под словом "мачеха" Русаков имел в виду советскую власть, но прямо этого Русаков писать не мог, поскольку он знает, что существует лагерная цензура».

Святитель получил письмо с вопросами иеромонаха Филарета, но «не мог из тюрьмы написать откровенно, поэтому я Русакову написал, чтобы он жил и делал все так, как жил и делал я до 1943 года, то есть до своего ареста, и как велит ему Господь».

* * *

В ноябре 1955 года владыка смог отправить иеромонаху Филарету письмо с наказами: «Сынок Григорий, я тебя не оставлял ни на одну минуту: ни в молитве, ни в уме, ни в слове. В каких бы я ни был условиях, всегда моя молитва за Вас. Спасет, спасет Вас Господь и соединит с той истиной, от которой ты видел дела благие. Гришенька, соединитесь с сестрами и пиши им наставления, и утешай их, ибо, сам знаешь, что с тобой было в камере 18 и на горке, а сейчас еще больше. Пиши письма, дорогой мой сын, да сохранит Вас Господь. Я любил и люблю тебя, а если гневался — это нужно, за непослушание, чтобы тебя остепенить. Пиши письма и в Старый Город, и в Кулмаксу, и в Никольское, и в Мок-

-280-

шино, и в Кисы, и в Аксубаево, и в Баланду, и в Чистополь. Я ведь пишу туда и туда. Но у меня делов очень много, а ты их всех соединяй и сближай. Пишите мне письма чаще и туда, куда я велю — на Родину, всем, а я вам буду писать». Ноябрь 1955. Без даты.

«Приветствие и благословение Нюрочке Зыковой, секретарю, делопроизводителю[21]»; «О, дорогие, даже не найду людей, которые бы могли со мной разделить радость или же горе. Секты кругом на секте, и предатели на предателях. Еще сообщаю вам, дорогие сестры, что я письма вам посылал по воле[22]. Платил за письмо по десять рублей, лишь бы только отослать вам письмо в назидание. Много писем у меня перехватывало начальство, за что и гонят меня и ненавидят, презирают во всякое время и во всяком месте. Люди меня гонят, клевещут. О, Боже мой, где я нахожусь!? Что делают, сохрани Господи! Посылки стану получать — всяко меня хулят: "Он обманывает людей", — и готовы отнять у меня. Создают разные провокации клеветнические и ложные — лишь бы всячески гнать. Упаси Боже! Сектантов освобождают, а меня нет. На меня еще больше в дело пишут, лишь бы больше меня оклеветать. В столовую я не хожу, потому что там все с мясом варят, а я мясное не кушаю[23]. Конечно, мне трудно: овощей я совсем не вижу, без горячей пищи живу. Стал уже старый, лысый и седой. Конечно, сердце уже больное. Ну, а вы сами знаете, сколько уже в <неволе>. Ведь зверь того не пе-

-281-

ренес, что я. Не могу описать: ведь надо вагон бумаги, если описывать. Вот у нас проходит амнистия, а меня — ничего, а я — инвалид. Людей, как я, освободили еще в сентябре месяце, а меня ни Боже мой, не хотят. Вот сегодня, во вторник 29 ноября, провожаю одного человека, он со мной год был, рядом спал. Звать его — Павел Иванович Биляевский. Хотел заехать к вам и рассказать о моей жизни. Он — мирской человек. Конечно, лишнего ему обо мне ничего не говорите, но примите его, как следует. Может, он где остановится у вас там работать, квартиру ему найдите или же проводите в такое место, где можно ему работать.

Прошу вас всех: Оля, раба Божия, и Серафимушка, <еще> кого-нибудь <попросите>, да и сами читайте за меня Матери Божией акафист и акафист Михаилу Архангелу и поминайте мое имя. Молитесь за меня, чтобы Господь помог и просите Господа и Матерь Божию, чтобы смягчить сердца злых людей. Еще сообщаю, может, от меня слуха не будет, то вы возьмите и пошлите розыск в Москву, в ГУЛАГ — они ответят. А может быть, меня отправят в тюрьму, ведь на меня знаете, сколько написали за сорок третий год: организатор общины. Вот и следят за мной. Сколько живу на земле — все время гоняется враг»; «Фото мое отдайте Дуне, сестре, которое я подписал, и лишнего никому не сказывайте. Портрет — Серафиме. Ваш Михаил Васильевич». 29.11.55.

В адрес Серафимы Аликиной архипастырь выслал свой портрет (карандаш, бумага)[24] с дарственной надписью:

«Ты образ мой сердечно

Вмести в сердце своем

На веки вечно.

Ершов Михайл Василич»[25].

-282-

Конечно, архипастырь Христов не знал, что 30 ноября 1955 года на заседании республиканской комиссии Татарской АССР по пересмотру дел на лиц, осужденных в лагерях, колониях и тюрьмах МВД СССР было заслушано его дело № 30570 и вынесено постановление: «В пересмотре решения по делу отказать»[26]. Он считал, что администрация лагеря препятствует его досрочному освобождению, поэтому духовных чад просил похлопотать о нем: «Пишу Вам и прошу: мне очень трудно, надо мной издевается наше местное начальство — так никто не может терпеть!»: «Вот я думаю, дорогая сестрица: они издеваются, а начальство высшее далеко — там, в Москве. Если бы они знали, что такой обход[27] с русским простым человеком, то, я знаю, они не позволили бы им так издеваться. Я прошу тебя, дорогая сестрица, если ты можешь, то съезди сама к начальству, и пусть <они> меня возьмут к себе <в Москву>. Если <даже> наше правительство им прикажет что хорошее, то они еще будут тормозить, ибо здесь такое начальство»; «Вот уже 12 лет сижу, малограмотный человек, за веру православную (какие карания[28]), не заслуживая такого наказания, а говорят: "По закону вера не преследуется"»; «Сестрица Серафима <Аликина>, может быть, если Вам не тягостно, то быстрее сходи, то есть съезди, в Казань к военному начальнику в военный гарнизон — он меня судил и к прокурору и расспроси: "Принадлежит ли мой брат к Указу об амнистии?" Можешь и в Москву съездить к правительству — но это Ваша воля и желание. Как хотите, силой я Вас ничего не прошу и сам я ничего не пишу, ибо они преследуют. Вот и это письмо тоже можете дать почитать в правительстве. Ну, дорогая сестрица, прости меня ради Христа. Остаюсь жив, но здоровье плохое, да еще и плохое обращение»[29].

-283-

Прося помощи духовных чад, епископ Михаил предостерегает их от повторения ошибки прошлых лет: «В Москву не надо писать помилование, ибо милость у Господа. Жалобу можно прокурору, но сие <помилование> — нельзя». 14.01.56.

* * *

В архивно-следственном и личном деле заключенного хранятся несколько документов о пересмотре дела конца 1955 года.

21 декабря датировано заявление на имя Прокурора Хабаровского края о пересмотре дела. Почерк и подпись не его. На документе резолюция от 29 декабря: «Направить В<оенному> П<рокурору> по принадлежности».

24 декабря написана жалоба в Военный Трибунал Татарской РСФСР[30]. Почерк и подпись не святителя.

31 декабря Военный Прокурор Дальневосточного военного округа направляет жалобу М. В. Ершова Военному Прокурору Приволжского военного округа: «О пересмотре его дела по принадлежности».

Жалоба владыки Председателю Президиума Верховного Совета СССР[31], направлена Прокурору СССР, а уже оттуда, 19 января, выслана Прокурору Хабаровского края. В сопроводительном письме сказано: «Направляю Вам на рассмотрение заявление-жалобу Ершова М. В. о досрочном освобождении. О результатах рассмотрения прошу сообщить заявителю. Приложение на 3 листах».

* * *

9 декабря 1955 года архипастырь написал грустное письмо: «Сообщаю вам, что я уже отсидел 12 лет календарных — день в день – и мне никакой амнистии нет. И уже инвалид и по инвалидности тоже принадлежу к освобождению, а не хотят освобождать, все заминают мое де-

-284-

ло. Вот уже месяц тому назад меня вызвали, хотели освободить, а как увидели, что у меня волосы и борода, стали ко мне привязываться, чтобы я остригся. И вот обратно — уже месяц трут и трут мое дело, и не освобождают. По указу об амнистии я принадлежу к освобождению, ибо я в войну осужден по ст<атье> 58-10 и по ст<атье> 193-7 "г". По статьям 193-7 "г" и по десятому пункту была амнистия в 53 году, а они до сих пор мне ничего не объявляют, нарочно. И в дело что хотят, то и пишут. Разжигают людей, чтобы человек что-нибудь сказал. Вот что делают! Все люди говорят: "Михаил Васильевич, ведь тебя нужно уже давно освободить", — а они все держат. А я что сделаю, куда я пойду, ведь за проволокой нахожусь. Ну, простите меня ради Христа и молитесь за меня Господу».

Действительно, еще 17 ноября 1955 года начальник 19-го отделения УИТЛК УМВД по Хабаровскому краю подписал постановление на освобождение из-под стражи заключенного М. В. Ершова на основании указа Президиума Верховного Совета СССР от 3 сентября 1955 года. Но уже 13 декабря он же подписал характеристику следующего содержания: «ЕРШОВ в подразделение нашего отделения прибыл 25/I-1955 года и, как инвалид, на всем протяжении пребывания не работает. Нарушений лагерного режима не имеет. Зачетов заработал всего 54 дня. Ранее ЕРШОВ имел нарушения лагерного режима». Если начальник УМВД Хабаровского края утвердил 2 января 1956 года постановление на освобождение из-под стражи, то прокурор Хабаровского края, ознакомившись с личным делом и характеристикой, санкции не дал, наложив резолюцию 4 января: «Не освобождать. Из дела видно, что Ершов систематически нарушает лагерный режим, ранее неоднократно судим»[32].

-285-

«Письмо я от Григория получил, но ему не писал, потому что нельзя. Напишите ему: я люблю его и кто с ним, и залогом милости молюсь за него. Сообщаю, может мне дадут выселку куда-нибудь, я потом напишу». 27.12.55.

1956 год

«Шлю посылку вещевую. В посылке — мои вещи. Мне шили еще на Колыме, приготавливали меня на волю. А я и сейчас еще нахожусь в заключении, и, чтобы мне с ними не таскаться, пускай они у вас хранятся. В посылке находятся: пальто суконное на вате; пальто летнее легкое, суконное; брюки суконные; рубашка сатиновая и три метра сатина на рубаху, и рубашка белая; одни кальсоны и сапоги хромовые на резиновом ходу, и ботинки хромовые, желтые, и одна пара носок. Вот, раба Божия, храни и ждите меня, у Господа все может <быть>. Молитесь крепче за меня, просите Господа. У меня врагов много, искушает враг: видимый и невидимый. Мне лишнего не пиши, ведь письма мои проверяют. А вы были в лагерях, должны знать, как за такими людьми смотрят, а за мной особенно»; «О мне вы хлопочете — это ваша воля. Поедешь, не поедешь — как внушит тебе благодать Господня, как тебе лучше. Так, раба Божия, <икону> Матерь Божию "Помощницу" разыскал Василий Ив<анович> Жук<ов>, и пускай она у них пока будет. А ты только ее бери для молитвы в праздничные дни, а потом обратно уноси. А когда я приду, <если> угодно Господу, там увидим. К Филарету, Григорию, съезди повидаться и поговори с ним, передай ему привет и благословение, и благословение Василию Ивановичу Жук<ову>[33]»; «За меня помолитесь Господу. С нами Бог! Аминь. Михаил». 06.01.56.

-286-

12 января 1956 года пришел ответ на заявление владыки прокурору Хабаровского края от 21 декабря 1955 года: «В освобождении по Указу от 3.IX-55 г<ода> отказано, как нарушителю лагерного режима». 14 января святитель, узнавший о решении властей, в письме об этом сообщил так: «Меня Господь взял в тюрьму <в 1934 году> и держал 8 лет и 4 месяца. А потом сразу озарил меня благодатию, а благодать требует своего, чтобы я мучился». 15 января архипастырь Христов прошел медицинскую комиссию, которая установила: «Ершов М. В. является инвалидом III группы. Диагноз: гипертоническая болезнь, 160/90. Вид и характер установленных работ: строительно-монтажные, кроме земляных». В Крещенский сочельник, 5/18 января, «в надзорную комнату был вызван отказчик от работы з/к Ершов М. В., л<ичное> д<ело> 34174, который категорически отказался написать объяснение по поводу невыхода на работу, мотивируя свой отказ религиозной уклонностью[34]». За это начальник лагерного пункта постановил водворить его в штрафной изолятор на трое суток, но «в виду неисправности изолятора не водворялся».

«Итак, единым содружеством соединит всех нас Господь Духом и исполним закон Христов. Любит нас Господь, потому что мы сыны и дети Его. А мы должны исполнять закон Его и просить милости Его и любить один другого, как Он возлюбил нас»; «Серафима, сестрица, сообщаю, что я получил <ответ> из Казани, от прокурора, он мое дело разбирал, прислал мне отказать: "Освободить не можем"[35]. Нашлись <люди> написать всякой неправды на бумагах в деле, а освободить и развязать узел никто не хочет. Они разрешат мое дело,

-287-

когда вызовут к себе лично и спросят у меня и все уточнят, тогда только и решат. Пускай прокурор вызывает меня»; «Вы посылки шлете мне, а оно невыгодно. В посылке — на 40 рублей и переслать 40 рублей — какая польза? Ведь у нас здесь можно купить, что душа желает: всего полно. Днем и ночью купишь, сколько хошь. Если когда чем помочь, то лучше деньгами». 20.01.56.

25 января в лагере был составлен акт, что в этом месяце осужденный М. В. Ершов не выходил на работу по причине, о которой он заявил начальнику лагерного отделения — «работать на производстве не могу, потому что я больной. Тогда ему было предложена работа дневальным в секции или сапожником по его специальности. Последний от работы отказался и сказал, что я дал слово, что работать в лагере не буду. По состоянию здоровья з/к Ершов здоров». Неисправность изолятора и в этот раз позволила заключенному избежать трех суток пребывания там.

«Ох, дорогие мои, как я устал, очень устал. Ведь сижу: 21 год исполнилось, с 12 декабря пошел 22-й год. Боже мой, в таком огне перенести такое испытание! Господи, помилуй нас грешных и сохрани, умягчи сердца злых людей, восстающих на нас!»: «Дорогие, сердце плачет, я уже старый стал, лысый и седой. Господи, я ведь и на свете не жил: все в тюрьме, да в тюрьме». 31.01.56.

Месяц назад архипастырь Христов написал стихотворение, посвященное ожиданию встречи на родных прикамских берегах, приведем из него несколько строк.

«Душа стремится к вам в объятья

Раскрытой радостной мечты,

А сердце плачет неутешно,

Что преграждения на пути». 01.01.56.

-288-

«Многоуважаемая сестрица — время. Я не писал и никому не жаловался, а пришел час — нужно разорвать узел моего запечатывания. И вот я кричу, а ты, Серафима <Аликина>, потрудись, это все учтется тебе. Я прошу: получишь письмо, в письме мое заявление прокурору в Казань написано[36]. Вы его перепишите, а заголовок на вашем переписанном поставьте: "В Москву. Прокурору СССР", — и пошлите в Москву. В Казань ты сама езжай сразу, как получишь письмо, более двух дней не ожидай. Скорее езжай. Поговори сама с прокурором. Скажи, чтобы меня взял на следствие к себе и рассмотрел все, как нужно. А то мне как-то совестно, что высокопоставленные лица не могли уточнить, усмотреть, в чем же дело. Как все это обидно! Сколько же простонародному человеку быть во чреве неправды? Да, и еще прошу тебя, сестрица Серафима, копию <заявления> себе оставь. Как получишь письмо, сразу извести телеграммой». 08.02.56.

9 февраля администрацией лагерного пункта был составлен новый акт о невыходе на работу в этот день заключенного М. В. Ершова: «Мотивируя свой отказ от работы тем, что я являюсь инвалидом 3 гр<уппы> и поэтому работать не могу»; «Стал на путь злостного отказчика и за все время пребывания на л<агерном> п<ункте> на работу ни разу не выходил», — за что начальником лагерного пункта вынесено новое постановление о водворении осужденного М. В. Ершова в штрафной изолятор на 5 суток. И опять неисправность изолятора освобождает святителя от наказания, а в автобиографии этот период отмечен описанием новых угроз: «Начальство всячески издевается и хочет заставить работать. Письма почти не дают, все проверяют и оставляют у себя, и все угрожают: отправим в строгую закрытую тюрьму». Тогда святитель договаривается со своим молодым сомолитвенни-

-289-

ком, чтобы переписка шла через него, о чем извещает С. Д. Аликину в письме от 12 февраля 1956 года: «Пиши, раба Божия Серафима, письма некоторые на такового: Хадарин Владимир Александрович, а то за моими письмами следят, да и все не отдают». 14 февраля оперуполномоченный 19-го лагерного отделения опросил узника за Христа.

«Вопрос. Вам предлагается работа по состоянию здоровья. Почему Вы отказываетесь?

Ответ. Я нахожусь в заключении уже 12 лет, и за это время я работал в течение 10 лет. За это время мне начислили зачетов рабочих дней всего 54 дня, а за остальное время зачеты мне не начисляли из-за того, что по религиозным праздникам я не работал. Сейчас у меня нет желания работать. Сколько я буду находиться в лагере, я дал слово больше не работать ни на каких работах. А поэтому прошу меня не вызывать больше в отношении работы.

Вопрос. Что за причины Вашего нежелания работать?

Ответ. Причины у меня никакой нет, а просто нет желания работать.

Протокол записан верно. От подписи отказался, мотивируя тем, что по Божьему велению он расписываться не должен ни на каких документах».

«Многоуважаемая Анастасия Яковлевна <Краснова>, сообщаю Вам, раба Божия: как получите письмо — сообщите Серафиме <Аликиной>. Я ей послал письмо, и в письме была положена жалоба казанскому прокурору и в Москву. Я просил ее: получит, сразу съездила в Казань. Но мне никакого ответа от нее нет. Много других писем послал, но ответ я не получаю, мне не дают, очень притесняют. Я — инвалид. Освобождать не освобождают, а каждый день водят к начальству: "Почему не идешь на работу?" И угрожают: хотят бросить меня к бандитам на режимную штрафную колонну, чтобы надо мной издеваться как над верующим человеком — вот что им нужно от меня. Ведь я — верующий и останусь таким верую-

-290-

щим, делая добро. А они надо мной замыслили тайные замыслы ложные. Я отсидел 12 лет и 2 месяца, а имею срок 15 лет. А они что делают надо мной: за веру издеваются! Неужели правительство так велит? Еще: я послал посылку, свои вещи. Ожидал — может, освободят, я и берег одежду. А теперь — нельзя. Ибо, если бросят меня к бандитам, то там у меня все отберут»; «О, дорогие, что здесь делает начальство — Боже упаси! Если русский человек стал такой, то и неохота жить на воле, зачем так делать? Здесь только натравливают друг против друга, насильно заставляют, вынуждают человека, чтобы его растравить. Вот что делают здесь. Неужели власть и правительство так велят?». 15.02.56.

27 февраля начальник лагерного отделения постановил: «Заключенному Ершову М. В. назначить режим содержания на спецлагпункте строгого режима для трудоспособных». Причина этого жесткого решения — «встал на путь злостного отказчика от работы». О предстоящих ему тяжелых испытаниях святитель сразу же предупредил духовную дочь Елену Степановну Кулькову: «Сообщаю Вам, многоуважаемая тетя, что на меня враг восстал, да и крепко. Сейчас запрещают даже, чтобы мы один с другим о слове Божьем не говорили. И как я инвалид, а они меня заставляют работать. Я же не хожу и не могу, а они меня терзают и всякую чепуху составляют, чтобы отправить меня в закрытую тюрьму. И вот сейчас, сегодня, они уже хотят окончательно <решить>, а куда отправят — не знай. Может быть, от меня не будет писем и слуху (я, конечно, буду в тюрьме) — можете разыскивать меня через ГУЛАГ, Главное управление Москвы: они могут ответить»; «Письмо Серафимино получил, в котором она писала, что ездила в Казань и дело направляют в Куйбышев[37]». Февраль 1956. Без даты.

-291-

28 февраля администрацией лагеря была составлена производственно-бытовая характеристика на осужденного М. В. Ершова: «За период нахождения в подразделении п/я "ЯБ"-257/19, город Советская Гавань, с января м<еся>ца 1955 г<ода> по настоящее время заключенный Ершов показал себя только с отрицательной стороны. Является нарушителем трудовой дисциплины и общественного порядка. С учетом того, что он имеет ограничение в физ<ическом> труде, администрация ежедневно предлагает ему работу по его силе и возможности. Однако он от работы категорически отказывается, является злостным отказчиком. Свой отказ мотивирует тем, что он на cоветскую власть поработал и больше не желает работать. С Ершовым беседовали все сотрудники отделения, л<агерного> п<ункта>, но безрезультатно. На обсуждение заседания Совета актива[38]не явился. Отрицательно влияет на весь коллектив своими религиозными предрассудками. Проводит демагогические рассуждения и вербовку на свою сторону менее стойких заключенных. По вечерам устраивает коллективный молебен. Является "авторитетом" среди верующих. В беседе с ним отвечает, что коммунисты — это антихристы, и что дни ваши уже сочтены. Меры воспитательного воздействия исчерпаны, заключенного Ершова необходимо водворить на тюремный режим, или в специальный лагерь».

«Дорогая сестрица <С. Д. Аликина>, что же здесь делается?! Начальство клевещет и лжет, опер Краснов — русский человек, непохожий и на человека. Что же мне делать? Пишут на меня, что хотят, натравливают <заключенных> друг на друга за религию. <За

-292-

то,> что я верю и твердо исполняю законы Церкви Православной, меня хотят сослать в тюрьму. Что только делают, не могу выразить! Ведь я малограмотный человек, просидел в стране России 22 года за веру Православную и не развратился ни в чем. Работал своими трудами, но когда я стал слаб и инвалид, то я не могу <работать>, а они заставляют и составляют на меня клевету и лгут, и всячески злятся, пишут в дело, что им хочется. А врачам говорят, чтобы не ставили, что он больной, а ставьте, что он может работать — вот мучает их зло. Наше начальство лагерное злится, что людей освобождают. Дорогая сестрица, <меня> всяко ненавидят, <особенно> если мне кто пришлет посылку или же денег. Еще, дорогая сестриченька, что здесь за правительство — в Хабаровске и не знают. А у нас в лагере — только бы им получать тысячи, да и больше ничего не надо. О, Боже мой, как тяжко, как несправедливо! Милостивый Боже, услыши, увиди меня убогого и нищего, и сироту оклеветанного, пощади меня, Боже, от клеветников! Кто заступится за меня?! Мама, мама дорогая, зачем ты меня оставила, умерла рано, хоть я бы на тебя надеялся, хоть бы ты слово сказала ласковое ко мне! О, Боже! Да, еще, прошу тебя, сестриченька, не шлите мне лучше ничего. Клевещут, завидуют и создают, что я — не знай кто. Дорогая сестрица и сродники все мои, может быть обо мне не будет слуха, то знайте, что я буду в тюрьме. Прошу, сестрица, не отступай, но найди меня. Через Москву, куда хочешь обращайся с моим письмом — это твое дело. В область не надо, но в Москву: или же к Булганину или же к Ворошилову[39]»; «Но

-293-

как за пчелами[40] работаешь, работай. Сколько у тебя пчел, так ухаживай за ними, как я ухаживал 15 лет тому назад. Как я тебе говорил: "Огребать рой и только <тогда> садить в улей"». Без даты, возможно, март 1956.

12 марта администрацией лагерного пункта был составлен новый акт о том, что осужденный М. В. Ершов «сего числа, а также и ранее не выходит систематически на работу, на что не имеет никаких оснований. Одет по сезону, накормлен по норме, физически здоров». Предвидя в ближайшее время временное прекращение переписки, святитель стремится поддержать и укрепить своих духовных чад, используя письма, как форму проповеди, но при этом поясняя: «Дорогие, я не для того вразумляю вас и пишу, чтобы осуждать, но чтобы призвать и воскресить в ваших душах живую веру Христову, ожидая явление вечной жизни»[41].

«Дети Отчии! Я знаю — спастись всем хочется, и войти в чертог вечного Царствия Христова воротами. Да, верю вам, что желается. Но вас увлекает боязнь и тленность мира сего, временная жизнь губит навсегда. Дети, вы знаете, как опасен огонь: небрежно обращаться с ним — он сожигает много добра. Так, дорогие, опасная похоть мира житейского губит, ибо мир лежит во зле, а кто стремится в мир, тот умирает навсегда, и нет в нем надежды на жизнь вечную. Дети, пишу вам: не увлекайтесь похотью жизни мира сего, ибо мир сей осужден, и настал час деленья, спешите попасть в Царствие Славы вечного Христа Спасителя, а не в царствие мучения, зла»; «Дорогие мои, я молился за вас всех, где бы вы ни были: и в слове, и в мысли, и сердцем. Я знал своих

-294-

овец, и они все целы. Я кусал на руке своей пальцы (который больнее?), но мне показалось — все одинаково больно. Итак, дорогие, не бойтесь врага: собирайтесь, молитесь Богу, пойте, славьте Господа, наставляйте один другого и молитесь друг за друга, и любите друг друга, помогайте друг другу. Ждите, я скоро приду, но зато спрошу верно и точно, и взыскательно. Приветствия Григорию Васильевичу, Филарету. Съездите к нему, он теперь недалеко от вас[42]». 15.03.56.

20 марта святителя знакомят с ответами на жалобы и заявления, написанные им и его духовными чадами:

— от военного прокурора Приволжского военного округа: «Прошу объявить з/к ЕРШОВУ Михаилу Васильевичу, что Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии" на него не распространяется». 09.01.56 [43].

— от прокуратуры Хабаровского края: «Прошу сообщить заключенному ЕРШОВУ М. В. на его жалобу на имя Председателя Президиума Верховного Совета СССР, что в применении Указа от 3.IX-55 года ЕРШОВУ отказано, как имеющему систематические отказы от работы. Указ от 17.IX-55 года к ЕРШОВУ также применен быть не может, т<ак> к<ак> ЕРШОВ осужден за преступление, не связанное с пособничеством немецким оккупантам». 20.02.56

— от военного прокурора Приволжского Военного Округа: «Изучением дела установлено, что осужден он обоснованно, оснований к отмене или изменению приговора нет». 25.02.56 [44].

На обороте всех ответов — пометы: «Ознакомлен и от подписи отказался». Несомненно, это был очень тяжелый день в жизни святителя: в последние месяцы была

-295-

хотя бы надежда — досрочно выйти на свободу. 24 марта 1956 года святитель сообщил своей пастве об отказе в досрочном освобождении, объяснив это так: «А вы еще спрашиваете, почему меня не отпускают? Вы ведь знаете, что я главный заброженный[45] по делу, и все на мою голову. И вот, сколько уже жалоб, освобождать не хотят. Ну, что же, верно так нужно». Переписка с духовными чадами и своим помощником, иеромонахом Филаретом, продолжают оставаться важнейшим делом.

«Дорогой брат Григорий Васильевич <Русаков>, я Вам написал одно письмо в октябре и одно в ноябре месяце 55 года, два больших письма. А получил ли ты их — не знай»; «Благословение Господне дорогому брату Василию Ивановичу Жукову, храни его Господь всегда и везде. Фото я имею с вас — сняты втроем». 24.03.56. Другой адресат.

«Сообщаю вам: деньги, посланные с Лысьвы, я получил, два перевода. Благодарю вас всех за помощь, которую оказываете. Вы меня спрашиваете, что вам делать? Как вам совет дать, смотрите по обстановке, вам виднее. Большими домами разбрасываться не надо, а свою халупу какую-то надо иметь. Сообщаю вам: тает, у нас теплее, а на сердце тяжелее, ибо у меня здесь не с кем побеседовать, потому что все люди в разные стороны: кто куда и не соберешь. Такое время, те дни и годы, о том и Писание возвестило. Но наступит день и наступает, когда всех Господь соберет вместе и исполнятся одним духом, и одной надеждой, и одной славой — кто заслужит». 24.03.56. Другой адресат.

25 марта администрацией лагерного пункта был составлен новый акт о том, что осужденный М. В. Ершов «не выходит в марте м<еся>це на работу и заявляет,

-296-

что работать не будет», — за что начальником лагерного пункта постановлено водворить в изолятор на 5 суток, но «в ШИЗО не водворялся», правда без указания причины. Все эти акты и постановления — не просто бумажки, а документы: они прямо влияют на возможность досрочного освобождения, либо на ужесточение режима содержания узника.

«Михаил обличал в глаза начальство — а <это> их мучило. В понедельник, на 4-й Крестной <седмице Великого> поста опер Краснов и начальник КВЧ Бураченко собрали совет актива заключенных (начальник <лагерного пункта> тоже тут) и привели Михаила и еще одного христианина на суд актива и всячески обвиняли. И подписались — весь актив, под начальством руководства, чтобы отправить Михаила в тюрьму. Что делают невежды, злодеи, безбожники! <Потом> посадили Михаила и с ним еще одного христианина в изолятор. Михаил отсидел, вышел в воскресенье и продолжил жизнь в Господе нашем Иисусе Христе еще прилежнее». А вот как выглядит это событие, изложенное официально в документе личного дела заключенного. 9 апреля прошло заседание совета актива 703-го лагерного пункта, на котором «зам<еститель> начальника по политико-воспитательной работе Б. проинформировал членов Совета актива, что з/к Ершов на все убеждения, советы и репрессивные меры, как изоляция в ШИЗО, не реагирует и на работу не выходит. От работы категорически отказался. Поэтому администрация л<агерного> п<ункта> предложила разобрать его на совете актива.

Слушали: з/к Ершова, который заявил, "что я буду вам рассказывать. Я весь век сижу в лагере, осталось у меня два с половиной года, я их отсижу, где угодно, хотя и в тюрьме, а работать я не буду"»; «Ершову предложили самому выбрать работу по его личному усмотрению. Ершову разъяснили, что он будет иметь зара-

-297-

боток, зачеты. Ершов выслушал всех и заявил, что он и "без работы проживет и работать не будет".

Постановили: Просить администрацию л<агерного> п<ункта> з/к Ершова Михаила Васильевича, как злостного отказчика от работы, водворить на тюремный режим или спецлагерь строгого режима».

10 апреля составлен новый акт о том, что осужденный М. В. Ершов «за время пребывания на л<агерном> пункте с 6 ноября 1955 г<ода> по 10 марта 1956 г<ода> ни разу не выходил на работу, что является грубым нарушением лагерного режима, не имея на это никаких уважительных причин». За то, что святитель «систематически не выходит на работу, не имея на это никаких уважительных причин», начальник лагерного пункта постановил водворить в ШИЗО на 5 суток без вывода на работу. В изоляторе владыка находился с 10 по 15 апреля (время: с 14 до 14 часов).

«С Богом Святым и Истинным, Живым и Верным Господом нашим Иисусом Христом. Мир вам истинный Христов и благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь во Христе неизменна в вечную <жизнь> да воцарится в вас во всех чисто и животворно. Кто, дорогие мои братия во Христе Иисусе и сестры, может веровать Иисусу Христу Вечному Богу и служить Ему без любви? Да никак, ибо Бог есть любовь. Кто не имеет любви Христовой, тот и не дитя Божие. Ибо, как ложно и надменно говорят люди, что любят Бога, пускай покажет каждый из нас, любит ли он Бога, если он за себя и за свою душу не хочет страдать, а за другую душу его и не заставишь. Христос говорит, <что> нет выше, если человек положит душу свою за друзей своих. В послании у апостола Павла сказано, что придет время, языки умолкнут, и пророчества прекратятся, а любовь никогда не перестает. Вера оскудеет, но любовь — никогда. Ведь веру все имеют: и бесы веруют, но дела у них какие злые!

-298-

И вот, дорогие мои, возлюбленные, имейте веру, но только с делами и живую веру, чтобы она освещала душу вашу и показывала вам путь ко Христу, в небо вечное, ибо так и сказано: "Вера чистая живая нас ведет с тобой туда"[46]. Куда это она нас ведет? Да туда, откуда приходил нас спасать Сын Вечности, Царь Славы — Христос, Сын Божий от небес и всех нас зовет туда. Спешите, дорогие, спешите, ибо время уже уходит. Любите Бога, любите душу свою, чтобы ее спасти, и любите один другого, наставляйте, молитесь друг за друга, и так исполните закон Христов и наследуйте жизнь вечную. Земля, земля, сколько ты губишь душ! <Их> прельщает, якобы ты вечна, но ведь ты — тленность и прах, и тянешь к земле душу неповинную.

Проснись, душа, от сна, от скверной земли и положи упование на вечное спасение: Царствие Христа — Бога нашего. О, душа, разве напрасно сходил с небес Сын Божий страдать за тебя, чтобы спасти? Нет, душа, не напрасно, но вечное Царство уготовил тебе. Не обманывайся, душа, встрепенись. Если немощна, попроси у Небесного Господа нашего, пострадавшего за нас, исцеления; если слаба — крепости; а если боязлива, попроси у Сладчайшего Господа нашего, Иисуса Христа, мужества, чтобы встать и быть твердой. Если нет разумения, попроси у Него, Он даст премудрости, у Него — все, но надо чистое сердце. Ведь ты сам подумай: когда сядешь кушать, и то разбираешь вкус и сладость осязанием языка. А Господь разве не знает наше сердце: как я приношу Ему молитву, или же о чем я мечтаю, или же что я замышляю на брата своего — Он все знает. Итак, не надо иметь двоедушное сердце, но <идти> в одном направлении к Единому Господу. И просите у Него и веры, и надежды, и любви, и кротости, и смирения, и дара, и разума, Он все дает, не откажет, но только нужно твердое сердце, чистое, ибо Господь любит чистоту не-

-299-

имоверную. Ведь вы сами знаете, у Господа нашего, Иисуса Христа, все ученики — безграмотны и малограмотны, а что им дано было: они весь мир просветили. Так и ныне, грамотные останутся при дверях, а простые победят зло и войдут в славу Божию.

Неужели, дорогие братия и сестры, я не мог бы жить на земле и так, как другие живут? Нет, что вручил Создатель — от Него никуда не уйдешь, Он заставит делать. Разве я это для себя делаю? Ведь я дитя был, но Господь повелел. Ведь я за всех <вас> почти отдал свое жизненное время и всего себя износил. Много рыкал враг на меня, да и сейчас не умолкает, но не смог <одолеть>. Ведь я люблю вас всех и не могу выразить той сладости любви и откровения. А надежда на ожидаемое спасение, которое и видно в очах ваших, требует серьезных и уверенных моих действий.

Итак, братия и сестры, возлюбленные мои, приходит день Пасхи, День вечного ликования торжества Христова. Так и вы, дорогие, очистите сердца ваши и помышления ваши "от всякой скверны плоти и духа" и от гордости и единодушно, совокупно, все откройте души ваши к воскресению добра Христова, в Вечную Жизнь. С нами Бог Вечный, Истинный, Живой и Славный во веки веков! Христос, Сын Божий, "Воскрес из мертвых и узы растерзал еси <ада>". Вечная Пасха. С Воскресением Христовым! Христос Воскрес! Христос Воскрес! Христос Воскрес из мертвых! Воистину Воскрес Христос!»; «Всем, всем, кого не упомянул — всем приветствие духовное в Господе нашем Иисусе Христе, и спасения душе и благословение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и любовь единую благую, да будет мир вам вечный, истинный Христов в правде и любви единой, верной, животворной. Аминь». 17.04.56.

В письмо вложена открытка:

«Примите образ непогасший

В дому сердечной чистоты,

Душевны чувства пробуждая

-300-

В бессмертие праведного пути.

Христос пришел неложным Даром

Любви — живой поток в сынах,

И теплым Даром прогревая

Сердечный замысел у вас.

Аминь. Михаил». 17.04.56.

«Братия, кто из вас читает Писание, но страдания не ублажает, тот не вошел в любовь Христову. Дорогие дети и последователи пути правды небесного вечного звания, знайте, что ни один ученик Христов и христианин не может жить без любви Христовой и без страдания, ибо страждущий плотью перестает грешить»; «Простите, дорогие, ради Христа. Дай, Господи, вам встретить Пасху в радости Христовой и единстве Духа. Помяните меня в том же ликовании, ибо я – узник ради Господа и страдалец». 18.04.56.

В это письмо святитель вложил свою фотографию[47] сестрам Евдокии и Анфисе Аверьяновым и на обороте написал стихотворение, приведем его первые строки:

«Вы — дети милого Ковчега,

Я знаю милости любви,

Склоните головы покорно

Под звуки звавших вас к себе.

Лучи неложного сияния,

Ковчег — небесный Божий Храм

Открылся нам не для глумления,

Но вечности приют – детям…».

«Сообщаю Вам, раба Божия Анна Емельяновна <Зыкова>, что людям, хулиганам и хулителям — почет, а меня до сегодняшнего дня все гонят и издеваются, и садят в изолятор. Хотя я — инвалид, но они здесь имеют

-301-

власть и свое право злобное и хотят, чтобы я им служил. Но я служу Богу Истинному, Вечному, Ему последую вовек»; «Я уже износился, а страдания мои еще увеличиваются». Конец апреля 1956.

3 мая начальник 19-го лагерного отделения, в присутствии начальника и заместителя начальника лагерного пункта по политработе «провел беседу с заключенным Ершовым Михаилом Василь<евичем> на предмет ознакомления его с имеющимися в личном деле материалами и составленной на него характеристикой. Ершов заявил, что "написать можно все, много есть неправды. Прошения о помиловании[48] или жалобы, которые имеются в л<агерном> д<еле>, я лично сам не писал и не знаю <кто писал>. Если б я хотел освободиться из ИТЛ, я работал бы и имел бы зачеты, но я не хочу освобождаться. Я работал 11,5 лет в лагере, раньше работал 8 лет, сейчас работать не буду, с меня хватит, осталось 2 года 7 мес<яцев>, как-нибудь отбуду. Я решил глубже себя посвятить Господу Богу, отдать себя Богу". Ершову разъяснено, как он должен вести себя в дальнейшем. Беседа состоялась на протяжении 1 часа 30 мин<ут>. Имеющиеся в деле компр<ометирующие> материалы и текст характеристики Ершов признал правильными». Святитель эту беседу описал в автобиографии кратко: «На Страстной седмице приехал начальник отделения с делами и вызвал Михаила и одного христианина. Обвиняли всячески и клеветали, а потом отпустили. Встретил Пасху во славу и по милости Божией, но клевета не переставала проходить».

«"Много званых, но мало избранных". Мария Магдалина, из которой Христос изгнал семь духов злобных, была блудница, но Он ее принял. И она первая возлила на главу Иисуса миро и первая приготовила Христа на погребение. Преступника, желающего исправиться, отгонять от себя нельзя. Я, от моего детства, <нахожусь> с народом всякого характера и люблю народ, кто бы ко мне не обращался. Я — грешник, а Господь и пришел, чтобы грешника освятить. Это и дивно в тайне Пришествия Господня: попаления и обновления. А кто сего не разумеет, тот не может знать тайну Царствия Христова и тайну нашей Церкви Православной Христианской, ибо выше нет, как Церковь — Мать Святая. Итак, дорогая сестрица, я люблю Церковь Православную, и люблю народ несказанно и люблю все традиции и предания наши российские, ибо они вечные и Мать, Святая Россия, вечная. И Она должна просветить во Христе Иисусе Церковью Православною всю вселенную от востока до запада, от севера до юга, и победа — в правде и истине». 15.05.56.

20 мая 1956 года администрацией лагерного пункта был составлен новый акт, что осужденный М. В. Ершов «в течение мая м<еся>ца без уважительных причин не выходил на работу. При беседе о причине невыхода на работу объясняет, что дал слово в лагере не работать и поэтому на работу не выходит и работать не хочет. По состоянию здоровья работать может». В этот же день была составлена на него производственно-бытовая характеристика: «За период нахождения в подразделении п/я "ЯБ"-257/19 г. Советская Гавань с января м<еся>ца 1955 года, по настоящее время, т<о> е<сть> 20 мая 1956 г<ода>, заключенный Ершов показал себя только с отрицательной стороны. Является нарушителем трудовой дисциплины и общественного порядка. С учетом того, что он имеет ограничение в физ<ическом> труде, администрация л<агерного> п<ункта> и отделения неоднократно предлагала ему работу по его силе и возможности. На заседании Совета актива члены Совета актива, бригадиры также

-303-

предлагали любую работу, брали в свою бригаду, однако Ершов от работы категорически отказался. Является злостным отказчиком. Свой отказ от работы мотивирует тем, что он на советскую власть поработал и больше работать не будет.

Ершов отрицательно влияет на весь коллектив своими религиозными предрассудками. Проводит демагогические рассуждения и вербовку на свою сторону менее стойких заключенных, особенно из числа молодежи. Так, стали верующими и отказались от всех проводимых общественно-массовых мероприятий з/к Корнеев, 1934 г<ода> рождения, и <Владимир Александрович> Хадарин, 1932 г<ода>.

Является одним из организаторов коллективных сборищ из числа верующих. Своими действиями отрицательно влияет на всех заключенных, твердо вставших на путь исправления. Проводимые политзанятия, просмотр кинокартин не посещает. В своих религиозных предрассудках дошел до глубокого фанатизма. Является "авторитетом" среди верующих. В беседе с ним отвечает, что "коммунисты — это антихристы, и что дни ваши уже сочтены". Меры воспитательного характера положительных результатов не дали.

Заключенного Ершова, как нарушителя трудовой дисциплины и общественного порядка, необходимо водворить на тюремный режим или в специальный лагерь строгого режима. З/к Ершов неоднократно водворялся в ШИЗО, имеет несколько взысканий[49]».

«Письма мне совсем мало дают, а я посылать не могу, меня же так глядят, вы должны знать, вот как мне трудно. Еще прошу всех сестер и братиев: молитесь за меня, поминайте раба Божьего Михаила: общей молитвой и поодиночке все молитесь. Серафима, один <из заключенных> получил <известие>, что в Куйбышеве со-

-304-

вершилось чудо: одна девица на месте окаменела с иконой чудотворца Николая. Похулила его и сейчас якобы стоит. Как это — правда или нет, сообщите. Серафимушка, что делает здесь начальство: хотят поесть меня, не допускают до амнистии, хотят направить меня в тюрьму закрытую. За то, что я верный <Богу>: молюсь и ношу <длинные> волосы, а им — зло»; «Дорогие, будьте бдительны, пламенейте духом любви Христовой, в молитве непрестанной, в вере, надежде и во всяком добром деле». Вторая половина мая 1956.

21 мая оперуполномоченный 19-го лагерного отделения вызвал узника за Христа.

«Вопрос. Почему Вы отказываетесь работать на предлагаемых Вам работах?

Ответ. Я уже содержался в лагерях длительное время и я работал на разных работах примерно 11-12 лет. Больше работать я не желаю.

Вопрос. Что за причина нежелания работать?

Ответ. Причины, конечно, на этот счет у меня нет, просто нет желания работать, и я решил посвятить все время для Бога.

Вопрос. Как Вы думаете в дальнейшем вести себя. Будете Вы работать или нет?

Ответ. У меня осталось 2 года и 6 м<еся>цев отбывать срока, и это время я отсижу без работы.

Протокол опроса с моих слов записан верно. Протокол опроса подписать отказался по религиозным убеждениям».

22 мая администрацией лагерного пункта был составлен акт о том, что осужденный М. В. Ершов «был вызван в надзоркомнату на беседу — по случаю невыхода на работу. Последний заявил: "На работу я выходить не могу". Когда от него потребовали дать письменное объяснение о причинах невыхода на работу, — последний дать такое объяснение отказался. З/к Ершов неоднократно вызывался на беседы по невыходам на работу, но всегда отказывался давать письменное объясне-

-305-

ние». В этот же день начальник лагерного пункта подписал постановление о заключении святителя за отказ от работы в штрафной изолятор на 5 суток, но «ввиду неисправности ШИЗО – не водворялся».

«10 мая по старому стилю пришли послы от начальства и позвали Михаила. Он пришел, там был опер Краснов и помощник прокурора Сов<етской> Гавани — составляют всякие обвинения, как бы услать в закрытую тюрьму[50]. Дело взял прокурор — решают». На следующий день, 24 мая, специальная медицинская комиссия 19-го лагерного отделения дала заключение, что архипастырь является инвалидом III группы. «Диагноз: гипертоническая болезнь I – II ст<епени>. В тюрьме содержаться может». 29 мая начальник Управления ИТЛиК УМВД Хабаровского края, рассмотрев имеющиеся материалы на владыку:

«НАШЕЛ:

Заключенный ЕРШОВ, содержась на строго режимных лаг<ерных> пунктах, систематически нарушает лагерный режим, ведет паразитический образ жизни, в течение последних двух лет не имеет ни одного выхода на работу. Своим поведением отрицательно действует на положительный контингент заключенных. Мерам воспитательного характера и административного воздействия не поддается. В течение 1952 года имеет 28 суток ареста с содержанием в штрафном изоляторе за отказы от работы и неподчинения лаг<ерной> администрации. В 1953-1955 г<одах> имеет 25 суток ареста с содержанием в штрафном изоляторе за грубости с администрацией лагеря и отказы от работы. В 1956 году имеет ряд взысканий за отказы и невыполнения распоряжения начальника лагерного пункта»;

-306-

«Учитывая, что заключенный ЕРШОВ, несмотря на принятые меры воспитательного характера и административного воздействия, на путь исправления упорно не желает становиться и продолжает злостно нарушать лагерный режим, тем самым отрицательно действует на заключенных, положительно ведущих себя в лагере. А поэтому, руководствуясь приказом МВД СССР № 0612-1954 года,

ПОСТАНОВИЛ:

Заключенного ЕРШОВА Михаила Васильевича перевести в тюрьму сроком на один год с лишением ранее начисленных зачетов рабочих дней».

Это постановление было утверждено заместителем начальника Управления МВД Хабаровского края 30 мая 1956 года, а святителю объявлено только 18 июля: «От подписи отказался». В зачетной карточке отмечено: «Лишен зачетов в количестве 60 дней[51] на основ<ании> постанов<ления> от 30V-56 <года>». Уже с этапа, о своем новом месте заключения архипастырь сообщил в письме А. Я. Красновой.

«Дорогая бабушка, Анастасия Яковлевна, сообщаю Вам, как получите мое письмо, так сообщите сестре Серафиме и другим моим сродникам: писем больше не пишите на старое место, ибо меня там нет, меня взяли на этап, повезли в тюрьму, а куда — не знай. Сейчас нахожусь на пересыльной тюрьме, на Ваниной[52], ожидаем отправки, ибо мне дали один год тюрьмы закрытой. Я <из православных> не один: со мной украинец — православный христианин. Меня оклеветали, и вот, что ж поделаешь. Хотели, чтобы я ходил в кино и читал книжки, которые не дозволяет милость Господ-

-307-

ня. Еще нашлись люди: кое-что наговорили — меня и обвинили, и дали один год закрытой тюрьмы. Но Вы, дорогая бабушка, не беспокойтесь, что ж, так велел Господь, как и написано во Святом Евангелии: "Ибо, придет время: всякий, живя благочестно во Христе Иисусе и исполняющий волю Его по Духу и истине и живя в правде и делая добро, будет гоним. А злые люди, поступая по своим похотям, будут преуспевать во зле". Дорогая моя бабушка, я не боюсь тюрьмы, ибо Господь с нами. Он Сам накажет, Сам и помилует. Прошу вас: помолитесь за меня общею молитвою и, вообще, каждый из вас помолитесь Господу Богу. Простите, писал в камере. Всем, всем приветствия и благословения». 07.06.56.

«Не знаю ничего достойнее моего поведения жизненного, чтобы мне можно было заслужить тюрьмы, ну, да будет воля Его Святая Предвечная, Господа нашего Иисуса Христа. Ведь нужно понять, что <среди> некоторых заключенных есть люди очень плохой черты. Они, живя в лагере, только и делают выгоду, чтобы за чей-нибудь счет создать себе благополучие. Вот и я-то становлюсь той жертвою: нашлись люди, клевещут на меня начальству. А ведь начальство что может знать? А тот заключенный, потерявший всякое достоинство человека, он может и убить, и оклеветать, и украсть, и отнять, но я ведь предал себя Богу, жизни здравого характера. Начальству не грубить и никого не оскорблять, даже и пищу-то и то не во всякое время кушаешь, даже следишь за своей мыслью: как мысль какая <нехорошая> возникла, скорее, молишься, чтобы отогнать ее и просишь прощения у Господа. Ну, а те злодеи, они прекрасно знают, что если они наклевещут на такого человека, он же не пойдет оправдываться к начальству и мстить не будет. Вот так и приходится нести ложное оклеветание злых людей. Да пускай судит их Господь, Господь им Сам заплатит. Михаил». 08.06.56.

-308-

13 июня этап заключенных, в котором находился святитель, прибыл в тюрьму № 1 Управления МВД Хабаровского края. При личном обыске у владыки изъято: деньги — 345 рублей, часы марки «Победа», чемодан деревянный, узел[53]. Здесь он находился до 2 августа. «За время пребывания в тюрьме, тюремный режим не нарушал»[54]. В тюрьму № 1 Управления МВД Амурской области, в город Благовещенск, этап прибыл 3 августа. При личном обыске отмечено: «Денег и ценностей нет». В этой темнице страдальцу Христову предстояло отбыть годичный срок. Отсюда владыка известил свою паству о прибытии.

«Я узнал о Вашем <Надежда Ершова> приезде на родину[55], очень рад. Обо всем мне сообщила тетя Вера Билярская. 6 июня я получил письмо, но ответ не мог дать, потому что на другой день, то есть 7 июня, я уехал. Жаль, дорогая сестрица, что наше с Вами свидание очень скучливо. Дорогая сестрица, у меня осталось сроку 2 года и 4 месяца. Всего сроку было 15 лет. Я сейчас, в настоящее время, нахожусь в тюрьме, мне дали 1 год по постановлению, из моего срока. И вот я уже с 7 июня сижу. Около 2 месяцев сидел в Хабаровске, а сейчас перевезли в Благовещенск на Амуре, в тюрьму»; «Еще сообщаю Вам, сестрица, сходи к Симе, она хотела ехать по поводу моего дела. Не надо, пускай никуда не едет. Да, еще: она была в Казани у дяди и сказала слова ему грубые, невместимые. А он и на меня обижается, прислал мне письмо плохое, и я опечалился тоже. Сестрица, может быть для Вас будет тягостно и обидно, что я в таком положении, но я — невиновен, много клеветников и посягателей. Прошу Вас, сестрица, скажи кое-кому родным, и Симе, и тете Вере, чтобы послали мне помощь —

-309-

сразу три посылки, но смотрите: крупы, муки и макарон не кладите, ибо здесь я в камере в тюрьме, варить негде. Шлите сахар, можно масла, сушеных ягод или же других сухих фруктов, мед. Если что, вышлите посылочку одну со свежими яблоками, ибо вы сами знаете, кто мне принесет. В общем, в тюрьме нам разрешают писать одно письмо в месяц, а получать можно 3 посылки в месяц. Надя, сестрица, мне письма пиши ты, но прошу — скромно. Ты сама знаешь, что я не люблю болтологии, и я не у мамы в гостях нахожусь. Если писать письма: только через тебя да через тетю Веру Билярскую, а я буду отвечать одним письмом.

Как получите письмо, долго не ожидайте, не более трех дней, а то сразу собирайте и посылайте посылки. Ибо я все же здоровием не очень крепок, а мясное я не кушаю, так что мне помощь требуется. Одежды никакой не надо, полотенец, хлебных сухарей — хлеб нам дают. Прошу, сделайте томат из помидор, килограмма 3, пережарьте его с маслом постным, запакуйте в банку и пришлите — он мне будет как витамин. Положьте в посылку лук свежий, две пары носок шерстяных и одну пару бумажных, чернослива положьте. Прошу, позаботьтесь обо мне, если есть у вас соболезнование в моем положении, сострадая о жизни моей». 10.08.56.

«Пришлите мне очки плюс два. Дорогая сестрица Надежда Васильевна, Симочка ездила к брату, к врачу Григорию-Филарету, по поводу своей болезни. Может быть, она взяла лекарства от цинги, таблетки[56], я просил, пришлите мне для лечения. Какое здоровие Гриши, выписался ли он из больницы?[57]»;

«Учите детей грамоте, ибо неученый, как темный лес. Смотрите за детьми крепко и воспитывайте детей здраво во всем. А когда не досмотришь за дитем, после хва-

-310-

тишься, но уже поздно. Повод детям не давайте, пресекайте их

от всякого преступления. Особенно следите за мальчиками, чтобы не впали в воровство. Это — неизлечимая болезнь и заразная. Лучше бедно, но честно, нежели кроху возьмет человек, и на совесть свою <положит> порок и пятно преступления». После 10.08.56.

* * *

Обратимся к судьбе иеромонаха Филарета (Русакова). 1 сентября 1956 года на заседании комиссии Президиума Верховного Совета СССР по рассмотрению дел на лиц, отбывающих наказание за политические, должностные и хозяйственные преступления в Дубравном ИТЛ МВД РСФСР, решено: «Учитывая хорошее поведение и добросовестное отношение к труду и нецелесообразность дальнейшего содержания в местах заключения РУСАКОВА Григория Васильевича, он же тайный священник "Филарет", из-под стражи ОСВОБОДИТЬ»[58]. Уже через два дня, 3 сентября, пастырь Христов, находившийся в 11 лагерном отделении, обрел свободу, получив паспорт, где в графе «Специальность» было записано — «Служитель культа»[59]. Несомненно, что после возвращения иеромонаха Филарета на родину внимание к нему как к тайному священнику Истинно-Православной Церкви со стороны органов КГБ Татарии было очень пристальное. Но это — впереди, а сейчас — долгожданная встреча с паствой. Однако годы разлуки не прошли бесследно. Позднее, на допросе он не скрывал, что вернувшись из заключения, остановился в селе Никольское Аксубаевского района. Здесь: «ряд <уважаемых> верующих меня приняли недружелюбно, с холодком. Из их поведения нетрудно было догадаться, что якобы я отказался от своих прежних убеждений. Тут же о таком поведе-

-311-

нии, вернее отношении, ко мне со стороны некоторых верующих написал письмо Ершову Михаилу Васильевичу и переехал жить в Аксубаево к Кульковой Елене Степановне»[60].

В то же время святитель получил сообщение от своей духовной дочери о том, что к ним приехал «врач Филарет, и спрашивала у меня разрешения, принимать ли больным от него лекарства». Архипастырь ответил своей пастве, чтобы «"больные" принимали от него "лекарства", то есть слушались его во всем». Позднее на следствии епископ Михаил показал, что ее вопрос означал следующее: «как, мол, относиться сторонникам нашей Церкви к Русакову». «Я тогда дал им указание, чтобы священником у них был Русаков Григорий, что я его хорошо знаю, как настоящего истинно-православного христианина-тихоновца». Далее владыка пояснил, что если бы он не дал такого четкого указания, то «Русаков не был бы тут, в Татарии, никаким священником, и он знает об этом[61]. Поэтому Русаков Григорий Васильевич ни одно более или менее важное решение в своей деятельности, как иеромонах Истинно-Православной Церкви тихоновского течения, лично сам не принимал, не испрашивая на то моего разрешения и согласия».

Епископ Михаил также ответил и своему ставленнику, что он, «поскольку я нахожусь в заключении, должен возглавить ИПЦ, собрать всех верующих — последователей бывшего патриарха Тихона вокруг Церкви и приобретать новых лиц, т<о> е<сть> вести работу по привлечению к Церкви новых лиц. Я писал Русакову, чтобы он наставлял верующих, удерживал их от гре-

-312-

ховности. Конечно, все это я не мог писать в письме открыто, а потому я писал все это в завуалированном виде, прибегая к таким словам как "врач" (священник), "больные" (верующие), "дом" (Церковь). Когда я писал Русакову, чтобы он наставлял верующих и удерживал их от греховности, я имел в виду, чтобы они не увлекались коммунистическими идеями, не состояли в профсоюзах и других коммунистических организациях, не состояли в штате учреждения или предприятия, не участвовали в выборах органов власти. Безусловно, всего этого я не писал в письме Русакову, но он знал, что нужно делать именно так. В том же письме я писал Русакову, что я остаюсь в такой же духовной силе и в таком же Господнем благословении и посещении, как и до 1943 г<ода>».

* * *

Доверив руководство своей верной паствой иеромонаху Филарету (Русакову), святитель в письмах продолжал увещевать паству:

«Оставьте всякое междоусобное пререкание один против другого, а совокупно соединитесь друг с другом и славьте Господа. И любите друг друга, не укоряйте один другого. А если кто из вас чем прегрешит или же мучается каким искушением, то возьмите сойдитесь, и расскажет тот свои недостатки и попросит сестер, чтобы помолились за него. И так делайте на каждый день, ибо мы грешим во всякое время и во всякий час. А во грехе оставаться и во зле, и в споре — это не подобает, ибо там Господь не будет. Так вы удаляйте от себя зло и грех. А может, осердишься сегодня, а ночию умрешь, и душа пойдет с нераскаянным грехом. Спешите примириться один пред другим, ибо Господь сие требует. Написано в Писании: "Солнце да не зайдет во гневе вашем". Древние христиане пред закатом солнца всегда, где бы они ни находились: в поле, или же в лесу, или

-313-

же в дороге, или же в постели, — но когда солнце перед закатом, они вставали молиться Богу и каялись грехами дневного времени, что сотворили в сей день, и прощали людям все. Ибо даже сказано <в Евангелии>: "Прощайте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас". Так и вы, дорогие сестры, поступайте один с другим, ибо время такое: нужно прощать и всегда быть чистым умом, и сердцем, и мыслию. Ибо сказано в акафисте Спасителю: "Иисусе, очисти мой ум от помыслов суетных: Иисусе, сохрани сердце мое от похотей лукавых; Иисусе, сладосте сердечная: Иисусе, крепосте телесная". Вот, дорогие сестры, поступайте так, и сохранит и избавит вас Господь». 12.09.56.

«Дорогой племянник Гриша[62], работай врачом, но только от своей законной жены, не заглядывайся на чужих жен[63], ведь ты слабый, и тебя обратно увлекут девушки. Сколько мне тебе писать о добром? А где девушки — тут и вино, и карты. А в карты как станешь играть, ну и пойдешь по рукам, и потеряешь весь авторитет в жизни. Держись бабушки Сони[64], ведь она опытная женщина, может дать совет очень хороший. С приездом тебя, племянничек! Так прошу тебя, Гриша, помяни своего дядю Михаила за обедом и за чаркой[65]. Помни, дорогой племянник, как я тебя спас, когда ты утопал в реке. Я не разбирал — глубоко или мелко, махнул в реку и ухватил тебя за нос и потянул, а потом и за голову. Ведь ты пьяный то бесшабашный, куда хочешь — туда и лезешь». 20.09.56.

«Я зла никому не желаю, но только мне зла многие принесли прежние родные и знакомые. Чашу горечи

-314-

большую дали выпить и все на меня вылили, всякую нечистоту, а сами сидят спокойно дома, а я везу воз. Ну, ладно, я довезу, но они как будут глядеть в глаза?» 20.09.56. Другой адресат.

«Спасибо вам большое за помощь. Я посылку получил, в которой было: меду два пол-литра, масло одно пол-литра, две пары носков, девять платочков, одна пара бумажных носков, яблоки, варенье две банки, сушеные малина, урюк, изюм. В общем, все сполна, благодарю несчетно раз. Сообщаю, ко мне письма можно писать, сколько хочете, а мне самому к вам — сколько разрешит начальство. Если себя хорошо буду вести, безо всякого замечания, то и разрешат писать и три раза в месяц»; «Еще прошу вас, купите и пришлите мне шапку 57 размер и сшейте гимнастерку с кармашками и рубашку простую черную или же синюю. Только рубашки шейте просторны. Сшейте еще брюки. Носков и платочков больше не шлите. Ну, так все простите меня ради Христа. Будьте мирны и умильны друг ко другу. Здоровье неважное. Да, дорогая сестрица <Надежда>, я уже стал лысый, седой и крепко седой. Прошу вас, шлите мне письма чаще. Буду ждать, а то скучно». 20.09.56. Другой адресат.

«Гриша, не балуйся, не бегай, куда не надо, теперь уже у тебя года, пора серьезною жизнью заняться. А то для чего же тебя учили? Я бы не беспокоился за тебя, если бы не уважал тебя. А я ведь уважаю тебя, да еще много заботился о твоем деле, чтобы помочь тебе об окончании учения. А оно вон чего получилось. Молодые люди всегда так: то за молодицами заглядываются, то за другим чем. Ну, вот, дорогой, а теперь давай, будь серьезный работник, отдохни и за дело. Будь осторожен с людьми и в жизни, будь во всем компетентный, чтобы не потерять популярность и авторитета в жизни между народом. Не будь как баба пустословная, а будь мужчина

-315-

всех мер, а тогда можно посчитать тебя хозяин<ом>. Живи пока в моей квартире, братик[66], авось, может Господь даст, и меня отпустят, и приеду к вам. Если есть у тебя что, то полечи кое-кого из родных, никого не оставляй. Дорогой братик, дом устраивай, перекрой, покрась крышу, в дому наладь все чин чином. Наде тоже помоги. Сима, а ты слушай тоже Гриши, он же тебе дядя.

А когда, Бог даст, приеду, обнимемся, и, наверно, не только сердце содрогнется от радости свидания, но и кровь вся прокипит вместе со слезами и с радостию сердечных соединений от долгой разлуки. О, Боже, как хочется увидеть всех родных — не могу выразить! О<бо> мне лишнего не расстраивайтесь. Дорогая сестрица Надежда Васильевна, Вы же больная сердцем. Ты не думай много обо мне, увидимся, Бог даст.

Дорогой братик, пришли мне твоего лекарства: помнишь, как мне давал таблетки и капли? Можешь даже на таблетки капли эти закапать[67] и в коробочку положить, пришлите в посылке. А где же Василий Иванович <Жуков>? Сообщите мне. Симочка, ты ездила в Москву по поводу моего дела. Ну, что ж, я прошу тебя, опиши мне подробно, у кого ты была и в каком месяце и в каких днях ездила, и что говорила, и что они сказали, и какой результат обещали. Все подробно опиши: они тебя хотели известить или же <выслать> на мой старый адрес? Как только получишь письмо, все опиши, прошу побыстрее. Я тоже из тюрьмы, из Благовещенска, писал жалобу в Москву в ЦК, контрольную комиссию 18 сентября. Еще Гриша, братик, лишнего ничего не делай; веди себя тихо, а то знаешь, есть какие люди.

Моя аптечка, которую я прислал Симе, прошу, дорогой братик, ее никому не давай. И ты, Сима, сама не бери и никому не давай до тех пор, пока я <не> пришлю тебе письмо, что можно затратить мои медикамен-

-316-

ты. А то, может, сам приеду, отпустят. Ты, Сима, самое хорошее мое лекарство[68] стала тратить: оставь покамест, не надо. Оно дорогое, я <за> него очень дорого платил. Вся эта аптека стоит 7 тысяч. Смотри — положь, больше не бери. Надя, сестрица, прошу тебя, узнай: жив или не жив дядя Вася Галкин. Он раньше жил, я слышал, в Зубовке. Узнай в Удельной <Енорускино>, опиши мне». 29.09.56.

Позднее на следствии святитель пояснит: «Под словом "дом" говорилось не о конкретном каком-то доме, а о нашей Истинно-Православной Церкви тихоновского течения»; «Он < Г. В. Русаков> должен быть хозяином дома — это означало, что раз я нахожусь в заключении, он должен возглавить нашу Церковь»; «Никакой аптечки у меня не было и нет. Это слово ″аптечка″ означало наши взгляды и идеи сторонников Истинно-Православной Церкви[69]». Результат поездки С. Д. Аликиной, о котором упоминает владыка в этом письме, отражен в личном деле заключенного, где подшито сопроводительное письмо из Управления исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД РСФСР от 24 августа 1956 года на имя начальника УИТЛК УМВД Приморского края следующего содержания: «При этом направляется на Ваше рассмотрение заявление осужденного Ершова М. В., ходатайствующего об ограждении его от выпадов местной администрации». Из Владивостока заявление и сопроводительное письмо были отправлены в Хабаровск, где зарегистрированы 11 сентября 1956 года. Жалоба владыки в Москву также упомянута в личном деле, где находится копия сопроводительного письма от сентября (число не указано) 1956 года: «Закрытое письмо з/к ЕРШОВА М. В. в Централь-

-317-

ный Комитет КПСС. Начальник тюрьмы № 1». На обороте подпись: «Ершов».

«Верьте твердо и непоколебимо, что Господь Вечный и нет у Него изменения и перемены, и верьте, что Он — сила Всемогущая. Но не мне верьте, ибо я — Его творение и Его служитель в малом, желающий спасения души в Вечное Царствие Христа Бога нашего, служить Ему благовествованием по правде и истине. Это не ложка снеди, похлебки, но вверенное обетование, обещанное обителям всех благ Царствия нетленности бессмертного имени Господа нашего Иисуса Христа, и нет больше имени, который бы мог себя заменить в Его Десницы славы. Но, дорогие, как же это? Если ангелы бесплотные, не имея грешной плоти, и то пред сиянием славы Его закрывают лица свои, не могут зреть на Его величие, коль мы паче маловерны и слабы? О, как воззришь оком своим прельщенным на образ Бессмертного в славе Отца! Ведь мы — маловерны, вероломны, блудники, разжигатели, малакии, скверняки, ябедники, детей из себя вытравляли, даже и на скот разжигались. Даже и на образ Христа и то разжигались, и на образ Пречистой Матери Его прельщались. А все это исходит от непостоянной веры в нашем сердце, рождается похоть, и зло и распря, враждуя в членах наших. Усмирите члены. Чем? Вечным желанием, спасением в Боге Живом и Истинном. Примите всесильное оружие в сердце ваше: это — вера чистая, живая и богоугодная; и любовь для содружества в вере; и надежда — как упование. Что такое есть вера? Вера есть союз с Богом вовек. Слабеет вера, слабеет у человека союз с Богом; теряет человек веру, теряет Бога. Ибо сказано <в Писании>: "Поверил Аврам Богу, и ему это вменилось в праведность". А было ли ему прежде до веры? Нет. А только когда поверил, тогда ему Господь вменил в праведность. Итак, возродите веру твердую, и праведную, и верную, чтобы и вам быть верными Богу, как Авраам; а Авраам — отец всему

-318-

народу. Спасайте один другого. Прошу вас, не оставляйте на половинном пути больного человека, но берите его на свое рамо, или же сказать на плечи, и несите его вблизь стоящий тебе на пути город. И там его положьте в лечебницу. Раненую овцу обязательно забирайте и лечите. А которая овца шерсть потеряла с кожи своей, сшейте покрывало для тепла, но не оставляйте так. Ей, дорогие, пишу вам, спросится с нас все... Не разделяйтесь, но соединяйтесь все вместе под Святую Мать нашу Церковь Православную. Григорий, лечи, лечи. Смотри, лишнего женского ума не доверяйся, ибо они могут увлечь. Ибо апостол Павел говорит: "Жене не позволяю учить, а пускай она учится у мужа своего дома"»;

«Служите, дорогие, Богу и душой, и сердцем, и умом, и телом, и добром, любите друг друга, ибо ни один без любви не вошел в Царствие Христово. Приобретайте Духа Христова в любви и соединяйтесь воедино, а иначе Бог нас накажет, а враг может посмеяться. Не лги Богу, что ты уже спасен, ибо спасенный будешь тогда, когда совершишь путь. А мы с вами еще, как псы смердящие, валяясь в грязи, как свиньи в луже, мы думаем, что уже угодили Богу. Подумал Исаакий-затворник, что он спасен, но его как Господь испытал: он три года был без ума[70]. Давид пророк в Духе первый и многажды падал, даже Господь Духа отнимал. Итак, дорогие, спастись можно только единой общей верой во Христе и любовью Христовой нелицемерной. Уважайте друг друга без ропота, молитесь друг за друга, помогайте друг другу, признавайтесь в искушении друг другу, спасайте друг друга во имя Христа. Итак, прогоните междоусобные брани и разорвете сети лукавого, а приобретете сети Божии для спасения души. Всем не говорите на того или же на другого: "Он в прелести", — или же: "Он упал". Господь силен: восставит падшего, спасет погибающего, воздвигнет от ада низверженного. Хотя бы и до ада че-

-319-

ловек низвергся, но по Его милости все можно, Он все может сделать. Итак, не гнушайтесь никем, приобретайте потерянную овцу, ищите заблудшую, спасайте отчаянных в пучине.

Дорогие христиане, братия во Христе, омывайте себя в Бане, в Нерукотворной, Вечной Христовой Церкви, в Купели Вечного Живота. Примите первое истинное Таинство — это покаяние. Кайтесь грехами один другому и в храме пред пастырем, и на постели твоей, и в пути, и на молитве, везде, ибо покаяние есть омовение души вашей от греховных <язв>. Приготовляя свое сердце, и совесть, и душу, и ум, и телесный храм, приготовляя себя к Посетителю твоего дома, да, да. А кто же этот Посетитель? Да Истинный Господь, Христос, Бог наш Вечный, Который нам соделал Вечное спасение. Дорогие, Он может человека посетить везде, если ты признаешь себя перед Господом слабым и каешься, то Он и на постели, и на пути, и на молитве к тебе придет. Приготовляйте, христиане, себя к Тайнам Святым Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, чтобы быть достойными, вкушая Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа. Ибо покаяние <омывает> совесть человека, а Тело и Кровь Господа нашего Иисуса Христа попаляет тернии в сердце и во всех членах наших, воюющую вражду злобную. Итак, приобщайтесь достойно. Ибо пишет Апостол Павел: "Всякий, кто недостойно ест Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, болеет, даже и умирает"[71]. А почему? Да потому: он не истинно и неискренне раскаялся и не истинно поступает с братом во Христе. Итак, дорогие христиане, братия во Христе, уразумейте время и слово и меня грешного, и любите друг друга, и молитесь друг за друга, и за меня грешного, писавшего сие послание. Михаил. Люблю всех и желаю всем спасения.

-320-

Брат и друг во Христе Иисусе Господе нашем, <Григорий>, не сомневайся. Хотя я грешный, но немного имею к Вам, не от себя, но от Духа во Христе Иисусе. Будь прост и не возносись и не гордись, ибо: "Бог гордым противится, а смиренным дает благодать". Люби всех, ибо все созданы Богом. Врачуй, лечи, не гляди: гони врага, ему места нет. Но веди себя строго. Закон благодати Церкви Православной исполняй, чтобы не был порицаем, Боже упаси. Всех собирай, наставляй, бабских сплетен отвращайся, ибо они могут свести с пути. Учи, как ты видел меня в 43 году и как в 44 году в городе Чистополе в 18 камере. Дорогой друг, много я за тебя положил молитвы и трудов, но я так же остаюсь в том же духе: как был в 43 году, такой и есть. Хотя много потрудился и много затратил, но теперь, дорогой друг, прошу тебя: чти меня как брата во Христе, а остальное — не надо[72]. Поминай меня, каким ты раньше меня видел и какие мои дела видел, так и передай другим. Молись за меня, прошу, и поминай на молитве и за обедом <на Литургии>. Помоги материально: народу скажешь или сам. Если кто будет слать посылку, обязательно положи своею рукою своего лекарства: залей таблетки самыми ценными каплями и заверни их в платочек, и положь в посылку[73]»; «Прошу вас, пришлите мне икону Божией Матери и Спасителя в посылке, куда-нибудь запрячьте. Пришлите мне четочку. Шлите письма, лишнего не пишите». Начало октября 1956.

«11 октября получил две посылки. В твоей, Надя, была лимонная кислота, сахар, яблоки сушеные, масло, варенье, носки, платочек. А у дяди Александра <Жукова>: сахар и яйца, и кишмиш. За все спасибо. Всех по-

-321-

сылок я от вас получил шесть»; «Надя, дорогая сестрица, прошу тебя, сходи в Бар<ское> Енорускино, возьми справку из сельсовета такого характера, что я никакой школы не кончил, кроме двух классов сельской школы, и пришли в письме. Еще прошу тебя, Надежда Васильевна, помолись за меня, почитай Псалтирь о здравии». 27.10.56.

Будучи принят христианами, иеромонах Филарет не сразу начал служить Божественную Литургию, а причащал запасными Святыми Дарами. Видимо, это было связано с тем, что, проведя последние восемь лет вне пределов родной Татарии и увидев первоначально сдержанный прием, оказанный ему христианами, он изучал нынешнее состояние паствы, отношение местной власти и населения к истинно-православным, опасаясь провокаций и нового ареста. Ведь в случае опасности прервать Литургию и все спрятать — не так-то просто: это и церковная утварь в алтаре, и облачение священника, и многое другое. А когда священник причащает запасными Святыми Дарами, Они — в дароносице, здесь же чаша и лжица, так что места занимают немного. Даже если дом, где совершается богослужение, уже окружен и нет возможности тайно уйти священнику — не беда. Дароносицу можно быстро спрятать в заранее подготовленный тайничок. А если Святые Дары уже в чаше — батюшка тут же потребит их. И быстро разоблачится: поручи, епитрахиль, наперстный крест, подрясник (минимум облачения) — тоже в тайничок. Теперь можно не опасаться прихода милиции. Что она увидит? Горят свечи; стоят мужчины, женщины, дети — молятся, поют. Кто-то читает. Священника в облачении не видно. Возможно, так и думал иеромонах Филарет? Сейчас об этом можно только предполагать. Но точно известно, что христиане уведомили архипастыря, что батюшка, начав служение, не совершает Божественную Литургию.

-322-

30 октября святитель, получив это известие, отправил своему ставленнику письмо, из него становится понятно, у кого брал запасные Святые Дары иеромонах Филарет: «Прошу тебя, Гриша, не берите моего ничего и не тратьте. Я прислал все до вас, для сохранности, зачем трогаете? Дорогой братик Гриша, спрошу я тебя: "Бывают ли у тебя гости — дедушка тамбовский, который со мной был в Чистополе, <в тюрьме>, и ты со мной был?" Ты после говорил: "Какой хороший дедушка, я бы с ним никогда не расстался". Так вот, я напоминаю тебе сейчас: "Бывает ли он с тобой и приходил ли он к тебе?" Если приходил, то пропиши мне, что "он у меня был и со мной". А я скажу тебе, братик: «Больше дедушку не обижай, давай ему, что он по старости будет просить, — такое питание и давай, хорошо?

Дорогой братик, ты пишешь, что хочете ехать в Москву, как хочете. Но я прошу вас, чтобы лишнего не говорить. Братик, Надежду не оставляй, да и всех родных. С. пускай занимается полезным трудом, <чтобы> получить зарплату и пенсию за мужа. Ей с детьми хватит, пенсия ее и она должна брать. Дорогой мой братик, много мне пришлось перенести и до сего дня, лишь только через то, что некоторые бессмысленные письма слали. Дорогой брат, а что мои вещи, которые остались, когда меня посадили в 43 году? Целы ли они, сохраняются ли они и у кого? А то я спрашивал — никто не ответил. Оно все оставалось у Маруси. А сохранился платочек[74], чей же подарок? Да, дорогой, ты много затратил моих вещей, я много за это пострадал. Ты же, как малое дитя, а серьезности не набираешься. Но если ты сейчас займешься пустобродием, тогда не проси у меня слов <поддержки>. По девкам, да по гулянкам, да болезнь только себе обретаешь, а потом идешь в больницу лечиться. Тебе нужно денег, а откуда их брать? Но, я

-323-

думаю, <ты> теперь в уме, можешь себя содержать, а то все дедушке тамбовскому надоедаешь, просишь денег на лечение[75]. Теперь сам можешь зарабатывать. Заплати дедушке. А если не заплатишь, то с какими же глазами ты старику будешь смотреть в лицо? Заплати ему деньги, и все, даже и не хочу больше говорить. Разве положено стариков обижать?

Прошу тебя, братик, будь тих, вежлив. С малым — как малый; со стариком — как старик; с больным – как здрав, внушая ему быть здоровым; с печальным будь весел, отвращая его от печальной болезни. Всем пример покажи вежливо и здраво. С начальником обращайся как с представителем <мирской власти>. Не имеешь права дерзнуть примером несправедливости, но всем отдай должное благорасположения к устройству взаимной любви и мирного жития. Как хочется увидеться с тобой, да и вообще со всеми! Ведь я в разлуке 13 лет, а с некоторыми 22 года, даже сердце замирает. Еще я прошу вас <напишите>: а где же Василий Иванович <Жуков>? Гриша, спроси у Вареньки <Кузнецовой>, может, у нее осталось лекарство[76], когда я был дома и лечился[77], и вот от меня осталось. Надя, я тебя прошу, сходи и спроси, да мне можешь прислать».

Из первой части этого письма становится понятно, что осенью 1956 года был жив епископ Истинно-Православной Церкви, названный святителем «дедушка тамбовский», который весной 1944 года находился в одной камере с епископом Михаилом и диаконом Григорием. Возможно, он присутствовал при иерейской хиротонии последнего. На момент написания письма этот архиерей жил либо в Аксубаевском районе, либо где-то недалеко.

-324-

Он тайно служил и был в молитвенном общении с владыкой Михаилом и иеромонахом Филаретом. К сожалению, это все, что известно на сегодня об этом архипастыре. С возвращением иеромонаха Филарета поток писем от него и от христиан епископу Михаилу настолько возрос, и писали, видимо "открытым" текстом, забывая, где находится святитель, что ему приходилось неоднократно напоминать об этом и резко сокращать переписку.

«Дорогая сестрица <Н. В. Ершова>, ты пишешь, когда мы увидимся с тобой, и говоришь что скучилась[78]. Я не только скучился, но истомился от ожидания свободы. Дорогая сестрица, я ведь был какой, ты сама знаешь, чистенький, а теперь уже стал лысый, на лбу уже волос нет ничего, и седой уже стал. Сердце тоже стало ненормальное, так что много, много потерял в жизни, нервы уже все расшатаны, ну, что же сделаешь, нужно все переносить. Ведь я уже 22 года одной сидки, заключения уже отбыл. Ведь это не у маменьки в пазухе и не на маменькиных лепешках, а между чужого народа, да и какой народ! Я еще не находил таких, чтобы кто пожелал добра, а только зла да оклеветания, каждый глядит: взять с тебя выгоду или же воспользоваться тобой.

Сроку у меня осталось 2 года. Дорогая сестрица, письма пиши только скромные. С посылками воздержитесь, не надо лишнего слать. Вот вы мне выслали вещевую посылку, но валенки не надо было, ибо у меня есть хорошие. Больше ничего из одежды не шлите, разве только, если не освободят, то к Пасхе пришлите посылку продуктовую»; «Здесь в тюрьме, в ларьке, продукты есть, сколько хочешь, — столько и бери. В письмах мне лишнего не пишите, не надо. Зачем глупостями заниматься?

-325-

Получил я телеграмму из Тельмановского района от Василия

Жукова. Пишете, что Калинин[79] в гости приехал. Для меня нет никакой разницы, ведь я уже давно в разлуке, что для меня? На доброе здоровие вам»;

«Дорогой братец, прошу тебя, сообщи мне о том, как ты ездил в Москву, и что сказали, и какой результат. Опишите все подробно о моем деле. А о своих делах, Гриша, мне не нужно писать. Что мне, ведь я в тюрьме, меня не беспокойте и не обременяйте, и не спрашивайте ничего. Если хочешь письма писать: "Доброго здоровия, жив и здоров, и слава Богу". Дорогой брат, будь мне брат, но не пьяницей, и баб не слушай. Меня поминай только как брат и как брата, тогда я тоже буду спокойный. Да, я скучился, хотелось бы увидеться еще. Ну, пока. Простите меня ради Христа и не поминайте лихом. Может и я, когда буду свободный и может, отплачу добром. Простите, ваш брат Михаил Васильевич». 15.11.56.

Позднее, на следствии иеромонах Филарет показал, что с Василием Калининым он познакомился в конце 1956 года в селе Старое Мокшино, и тот рассказал о себе и знакомстве с М. В. Ершовым. «С тем, чтобы убедиться, что действительно Калинин знает Ершова, я последнему написал в лагерь письмо. Ершов же в своем ответном письме в отношении Калинина мне ответил довольно коротко: "Пусть Калинин будет на ваше здоровье". Отсюда я понял, что Ершов Михаил Васильевич действительно был знаком с Калининым Василием Владимировичем». К сожалению, христиане да, наверное, и сам владыка не догадывались, что органы госбезопасности Татарии с 1949 года знали об архиерействе Михаила Васильевича и внимательно «приглядывали»

-326-

за ним, его многочисленной паствой и их постоянной и увеличивающейся перепиской, несмотря на предостережения и запреты епископа.

«Прошу вас, не шлите мне никаких посылок, они мне не нужны. Даже и письма пускай никто не присылает, кроме тебя. Ты, Надежда, присылай мне письма, но пиши скромно. N. пускай не шлет мне письма, ибо она за 55 и за 56 годы очень отяготила мое положение и мою жизнь своими бессмысленными письмами. Может, надумает кто писать, — ответ не дам»; «А что мне писать, и так, сестрица, много, много мне письмами помешали. Если бы не эти письма, которые мне писали, и я их не получал бы, то я уже был бы на воле. Поведение у меня неплохое, ибо я никого не могу обидеть и оскорбить, прекословить тоже не могу. Администрации я никогда не прекословил, а кроме только с уважением. А что насчет труда, я, слава Богу, могу себе кусок хлеба заработать всегда, даже и человеку нуждающемуся могу дать от своих трудов. Здесь сейчас в камере сижу, и то без дела не могу сидеть: то кому рубашку починишь, то брюки, то бушлат починишь, ибо у меня трудолюбивость всегда. Итак, не хочу <получать> укоры ваши и других людей, оставьте меня в покое. Почтений и почитания мне не нужно, ибо сам прежде пред Богом отдам почтение, а затем перед человеком уважительность. Ибо Господь сказал в Писании: "Кто хочет быть высоким, то прежде унизи себя и будь слугою", в смирении и примером послужи народу, а Богу — в кротости, с молитвою, тогда вознесет тебя Господь и поможет тебе. А труд должен <быть> обязательно у каждого человека, без труда не может ни один человек спастись. Итак, сестрица, получишь мое письмо, напиши ответ, — я буду ждать. Ну, может Гриша еще написать письмо скромное, а так больше никто. Дорогая сестриченька, Вы мне остались сейчас за мать и за сестру. Итак, будь благоразумна во всем, с неразумными людьми не сообщайся,

-327-

ибо с кем поведешься, <от> того и наберешься. Дорогая сестрица, сообщи мне результат, что сказали в Москве». 22.11.56.

«Дорогая сестрица <Н. В. Ершова>, ты пишешь, что тебе прискорбно и хочется увидаться, а как ты думаешь мне? Да еще больше хочется увидеться, а лишь почему? Потому что я с тобой мало в жизни находился. Дорогая сестрица, вспоминая свою молодость и домашнюю жизнь, часто смачиваю глаза слезами. Всегда представляю образ твоего лица и всей твоей жизни пред собою каждый час. Ведь ты меня не представляешь, и лице мое, а почему? Я был молод при тебе, ты так и представляешь меня. А сейчас я уже старец, мне 46 лет, я седой и лысый. Те кудри, которые ты видела на моей голове, чуб с крупными большими волнами, их нет, а только уже лысина сверкает на моей голове, да пережитки жизненные в сердце, вздрагиваешь каждую минуту от расстройства нервов. Но я тебя представляю, как ты есть. Дорогая сестрица, ты пишешь, что была в сельсовете, хотела взять справку. Да, я стал всеми забыт и отринут, как самый последний человек. Но если бы кто взглянул в сердце мое и узнал, что стоит этот человек, наверно бы, и не дал цены простоты и жалости сердечной. Пускай <меня> отвергают и забывают, но я молю Бога об общем спасении всех сынов милой России в Православной Церкви. Я ведь никому не хочу никакого зла, кто бы для меня ни был, но только добра и любви друг к другу.

Надя, ты пишешь, что была у братовой жены, и она тебя оставляла гостить, а братик <Алексей> помер. Жаль, дорогая, но я чувствовал, что его уже нет. Да, Наденька, сестрица, я всех одинаково люблю, но почему так тебя жалею? А лишь потому: ты много обо мне заботилась, но одно только тебе поставлю в упрек, что ты в 48 году не послушала меня и понесла терпения[80] и нака-

-328-

зания. Ведь я чувствовал, что тебе не предстояло, но ты сама взяла терпения. Ну, а теперь, сестрица, прошу тебя, живи кротко, скромно, лишнего ничего не позволяй. Немного, если у тебя есть здоровие, имей труд, ибо без труда никто не может жить. Обо мне помолись, почитай Псалтирь и попроси других помолиться. Дорогая сестрица, письма пускай мне не пишут, окромя сама только мне пиши, да Гриша-братик, а то много мне отягощения через письма. Зачем это? Бабушка Анастасия <Краснова>, пускай сестрица живет у тебя, ее не обижай. И ты, Надя, живи у бабушки Анастасии. Гриша, Надежду не оставляй». 10.12.56.

В конце декабря 1956 года сестре владыки Надежде вместе с христианкой Марией из села Киреметь все же удалось собрать письменные подтверждения двух одноклассниц святителя[81] и его бывшей учительницы А. Я. Лизуновой[82], что М. В. Ершов обучался только в 1 и 2 классах. После чего эти документы[83] были высланы в Благовещенскую тюрьму. Для чего это было нужно? Возможно, показать, что М. В. Ершов — малограмотный человек и опасности для существующей власти не представляет.

«Привет Филарету, брату Грише. Посылку получил 12 декабря. В посылке было: банка меда, банка варенья и кусок мармелада, пачка печенья, фляга масла постного, сахар, орехи и кишмиш с яблоками, и немного сухарей белых, и пояс. Все получил полностью. Мне очень понравились сухари и яблоки с кишмишем — вкусны. Я

-329-

сделал компот и покушал, благодарю Гришу. В общем, все сполна получил, благодарю вас за все. 10 декабря я стал прибаливать. Одиннадцатого уже крепко чувствовал себя в температуре, а 12 я уже крепко болел, и меня позвали получить посылку. Я плохо себя чувствовал, посылку получил, но кушать нет никакого аппетита. И вот сейчас я пишу вам больной: голова болит и вся грудь». 18.12.56.

Духовные чада не оставляли попыток помочь архипастырю в досрочном освобождении. 27 ноября из канцелярии Президиума Верховного Совета СССР был отправлен запрос начальнику Управления МВД по Хабаровскому краю с просьбой выслать копии приговора, кассационного определения, выписку из протокола заседания Комиссии Президиума Верховного Совета СССР и отзыв о работе и поведении заключенного М. В. Ершова. Запрос был переадресован начальнику Управления МВД по Амурской области. 18 декабря начальник Благовещенской тюрьмы сообщил, что «выписку из протокола заседания Комиссии Верховного Совета СССР выслать не можем, т<ак> к<ак> его дело Комиссией не рассматривалось». В приложенной характеристике отмечено: «В тюрьме ведет себя удовлетворительно, нарушений тюремного режима не имеет». А владыка вновь пытается вразумить некоторые неразумные головы, продолжающие своими письмами усугублять его тяжелое положение.

«Я вас просил, да и сейчас прошу: не шлите мне посылок, не надо. Ведь здесь у нас в тюрьме можно купить, сколько хочешь и какой хочешь продукции. Разве только к Пасхе пришлите пасхальную посылочку»; «Еще прошу тебя, сестрица <Н. В. Ершова>: много мне пишут писем, да и еще невразумительные, но бессмысленные, только повреждают мою жизнь. Вы сами знаете, что я нахожусь в тюрьме. Зачем мне еще более создаете трудность и замыкание, ведь я и так уже наму-

-330-

чился? Я вам писал, писал; вы же не понимаете и меня еще топите»; «Поймите, ведь вы на меня сами льете беспонятные и бестолковые просьбы. Что меня просить, ведь я — узник, да и притом больной». 24.12.56.

«Я в ноябре месяце прислал Наде и Грише письмо и немного ругал кое-кого: я расстроился из-за В. Б., ибо она в письме писала всякую грубость, а я на всех рассерчал. Я прошу Вас, сестрица, ты сходи к брату Грише и Наде и скажи им, что пускай не беспокоятся и не болеют сердцем. Я также по-прежнему их уважаю и люблю, и прошу, чтобы также не обижались на меня»; «Посылку Вашу получил 31 декабря: пол-литра меда, фляга масла подсолнечного, масло сливочное, сахарный песок, носки, 40 рублей денег, просфоры и прочее. В общем, все сполна, спасибо Вам за все, благодарю всех»; «Да, хочется увидеть всех вас, родные, часто плачу. Ну, что ж поделаешь». 31.12.56.

1957 год

2 января святитель был ознакомлен с ответом на свою жалобу в ЦК КПСС[84]: «Прошу объявить заключенному ЕРШОВУ Михаилу Васильевичу, что его жалоба, адресованная в ЦК КПСС, передана для проверки в Главную военную прокуратуру, где она рассмотрена и оставлена без удовлетворения»; «Оснований для отмены или изменения приговора по делу Ершова в судебном порядке Главная военная прокуратура не находит». На обороте — «2/1 57 г<ода>. Ершов»[85]. Еще одна попытка святителя пересмотреть его дело отвергнута властями. Но он, несмотря на это неутешительное известие, продолжает дело церковного строительства.

-331-

«Любите Бога, как Он возлюбил нас, любите мир истинный. Ибо кто любит мир <истинный> и приобретает <его>, тот не может быть во грехе, но перестает грешить и переходит во обновление души, в жизнь вечную, жить без преступления. Мир истинный — есть пути Господни, которые ведут ко спасению и к единству всех в Боге. <Это> есть вера, надежда и любовь — троическое соединение в сердцах человеческих. Вера спасает и утверждает человека, надежда не постижает, но содружает в явлении милости Господней, любовь Христова, непритворная, соединяет с Богом в вечную жизнь и <людей> между собою в любви единой, искренней. Это есть бальзам сияния от земли на небо. Сии три истины — святая Христова правда животворная и милость, вечная слава в Боге и пути истины: откровения и пророчества суть правды неотъемлемы. Суть в Боге без милости не бывает, хотя бы ты имел и правду, но суть только в милости. Яви милость, и совершится суд правды вовек. Бога любишь, и день и ночь молись, а если на брата имеешь гнев, то Бог на молитву твою никакого ответа не пошлет, и исполнения на слово твое не будет. Итак, смиритесь, любите друг друга и милуйте друг друга, тогда помилует вас Бог. И на вашу просьбу, в молитве вашей, пошлет, что бы вы у Него ни просили, то и исполнит вам <но помните, если будет на это воля Божия>.

С Рождеством Христовым, дорогие. Родитесь и вы, многоуважаемая сестрица, в жизнь для добрых дел и в нетленное упование на вечное спасение милости Господней. Не сетуйте, возлюбленные, о спасении, уповайте же на милость Его и возлагайте на Него все упование. А Он, Всевышний, печется о вас, знает, что вам нужно и что вы создание Его, и знает, что вы просите, и что вам послать. Да, многоуважаемые, в молитве и вере важно не только слово, которое просто говоришь, но и нужна ревность, и слезы чистосердечные, тогда да умножится в вас благодать, и бальзам очищения души, и

-332-

просвещения ума и сердца, в нетленную жизнь и здравие вашего тела.

Помощь один другому, дорогие, является одной из высших добродетелей, ибо Господь нам милость творит, а вы — один другому. Так, если сказано, кто холодной водой напоит человека жаждущего, Господь не лишит в просьбе его Своего наследия в жизнь вечную. Итак, творите добро один другому, брат брату и не унывайте — и так исполните закон Господа Бога, Спаса нашего, Иисуса Христа. Дорогие сродники и сестрица, труд должен быть обязательный, ибо без труда нет никакого спасения. Ибо так написано: труд — телу честь, а душе — спасение. Дорогие, прекословия или же упорство один другому и против друг друга да не должно у вас именоваться, а, наоборот, уважение один другому, послушание и смирение друг пред другом. Кто бы что у вас ни спросил: отвечайте с уважением и с приветливостью чистосердечия, кто бы он ни был, ибо все мы на земле, под небесами являемся сыны Создателя и Его творение для добра и мира между собою в жизнь бесконечную и бессмертную. Писать, сестрица, многое можно для назидания и вразумления, но не все вместите. Но, прошу тебя, держи то, что возрождено в сердце, в вере, надежде и любви, и в твоей мысли для спасения души <во> блаженной жизни»; «Да, дорогой братик и дорогая сестрица, в сравнении с нашей земной жизнью какая должна открыться во Христе, верующих в жизнь вечную! Глаз того не видел, ухо того не слышало и на ум не приходило никому, что Господь уготовил для любящих Его!» Начало января 1957.

«Дорогая сестрица <Надежда>, письмо я твое получил 9 января, в котором было три справки от нашей учительницы Алевтины Яковлевны и двух учениц: Марины и Матрены, с которыми я учился. Дорогая сестрица, благодарю тебя несчетно раз. Ты пишешь: почему я нейду домой? Если бы все люди были сознательные и

-333-

добродетельные, то я, конечно бы, был уже дома»; «Из меня дуют и дуют и раздувают какого-то деятеля»; «Вот я еще хочу обратиться к прокурору Амурской обл<асти>[86] — что скажет. У меня еще осталось закрытой тюрьмы сидеть 5 месяцев, а потом пойду обратно в лагерь». 10.01.57.

«Меня же, как брата страждущего, помяни на молитве, ибо мы с Вами не виделись давно, но, надеюсь, сестрица, увидимся лице в лице. Спаси Вас, Господи, помилуй за Ваше сочувствие ко мне и сознание. Посылку я получил 9 января. В посылке было: сахар — 3 кило, пряники, селедки, банка варенья, 5 яблоков, тетради. Получил сполна, спасибо». 10.01.57. Другой адресат.

«Гриша, я, наверно, тебе писал еще раньше: не слушай лишних бабских сплетен и болтовни, будь мужчина самостоятельный. А что до мачехи[87], если ты ее не будешь плохим словом поминать и ругать, то двуязычные бабы[88] ничего ей не перескажут, и она тебя не будет ругать и не будет серчать. Гриша, прошу, не развязывай языка своего, будь в жизни здрав, рассудителен»; «Глядите, кто бы ни попал за глупое поведение и за болтовню в органы следственного наказания. Храните себя от всякого рода преступления душевного и жизненного. Деньги, посланные тобою, 300 рублей, пришли, мне их объявили и зачислили на лицевой счет. Денег больше не шли, а когда будет нужно, я попрошу. Если будешь посылать посылку, положь сухариков[89] и таблеток с кап-

-334-

лями[90]. Свитер пришли. Наденька, обо мне не беспокойся. Я, слава Богу, чувствую себя превосходно, только прошу: помолитесь обо мне Богу». Конец января 1957.

«Бога бойтесь, людям творите добро, не обижайте никого, ко всем относитесь кротко и смиренно, с вежливостию. Труд да должен у вас быть, как обязательное примерное действие. Ибо без труда никто не спасался. Пишет Святое Писание: "Труды — телу честь, а душе — спасение". Отдавайте в жизни: оброк — оброком, пример — примером, добро — добром. Всякий оскорбляющий тебя — дай ему снисхождение. Лишь почему? Подавая пример <в общении> кротко и смиренно, с вежливостию, ты будешь заграждать всякому преступнику <не только> развращаться, но обратишь его к добродетельной жизни»; «Еще раз напоминаю: детей учите и грамоте, и по хозяйству, и ремеслу, а то они как возрастут, будут спрашивать: "Почему не учили?" Храните детей от разврата, удерживайте от разного преступления, не давайте им поводу, а то с родителей будут спрашивать. Не подавайте пример детям, что их любите. Люби его, но любовь свою не показывай, а более содержите детей примерно, а то они увидят и поймут, что мать или отец любят дитя, то он и не будет бояться отца и матери, а это и опасно для детей, служит поводом к распутству, и могут впадать в вульгарные действия, Боже упаси». 11.02.57.

«Дорогая сестрица <Н. В. Ершова>, я тебя прошу: ты лишнего не тужи и не печалься, только прошу тебя — покрепче помолись за меня Богу, Псалтирь почитай за меня о здравии. Может угодно Господу — скоро увидимся с вами, дай тебе Господи здоровия. Ох, дорогая сестриченька, как я хочу видеться с тобою, о, Боже мой, как с родною мамой! Ведь ты у меня осталась за маму и

-335-

за сестру. Так я прошу тебя: не забывай помянуть маму и папаню в молитве, и меня, грешного узника во Христе Иисусе. Хотя я грешный, но во Христе, а я за тебя помолюсь здесь Богу». 16.02.57.

«Мне еще осталось сидеть 1 год и 10 месяцев, из них 3 месяца закрытки, т<о> е<сть> еще 3 месяца просижу в тюрьме до 2 июня, а потом обратно поеду в лагерь, а может и совсем освободят». 22.02.57.

В связи с поездками иеромонаха Филарета за пределы Татарии архипастырь в письме к сестре Надежде 22 февраля 1957 года напоминал ему: «Дорогая сестрица, скажи Грише, чтобы он вел себя кротко и скромно. Я же ему писал, а он обратно начал якшаться весело. Ведь он знает, что обратно достанет болезнь, и надо лечиться. Вы сами знаете, сколько я его лечил, а зачем это нужно? Итак, пусть живет доброхотно, занимаясь своим собственным трудом. Зачем ездить? Учиться нужно по хозяйству в доме, а ездить по чужой стороне нечего». Слова владыки — «ездить по чужой стороне нечего» — оказались пророческими. Уже 22–23 марта 1957 года четыре свидетеля из Владимирской области дали показания о приезде к ним группы христиан во главе со священником Филаретом в октябре 1956 года[91].

«Дорогая сестрица <Н. В. Ершова>, мне осталось сроку всего сидеть 1 год и 9 месяцев. Три месяца из них в тюрьме просижу до июня месяца, а 2 июня увезут обратно в лагерь. А там — воля Божия: угодно Господу — увидимся. Простите меня ради Господа. Ваш брат Михаил Васильевич». 07.03.57.

«В письме тетя Елена <Кулькова> обижается, что она больная, болит у нее нога. Так неужели никого не на-

-336-

шлось, чтобы положить ее в больницу? Ей бы стало легче. Врачи посмотрят, может, у нее кость переломана. Помогите ей, положите в больницу»; «На все письма отвечать не могу, ибо нам можно писать только два письма в месяц. Мне осталось сидеть в тюрьме два месяца, а потом увезут обратно в лагерь»; «Надя, о каких вещах ты говоришь? Разве они целые, когда я оставил кое-что <из> своих вещей в 43 году[92]. Ну, хорошо, что целы. А вещи, которые я прислал в 56 году, это — одежда, заработанная моей собственной рукой в лагере. Прости, ради Христа, брат Михаил». 30.03.57.

«Да, дорогие родные и дорогая сестрица и братик <Филарет>, Христос Воскрес из мертвых! Как радостно и велико и громко: Христос Воскрес, Бог всего мира истинного и всей вселенной! А мы воскресли своими чувствами, и сердцем, и душой к верной и доброй жизни? Да? Я думаю, нет. Ведь Христос Воскрес и воскресил все для жизни добродетельной, жить ввек, в бессмертие, без преступления души и тела. Ведь Христос есть "Пасха новая, Пасха верных". А кто неверный и злой, для того и Христос не Воскрес, ибо тот человек злой против человека, ведь Христос всех освятил и "Пасха всех освящаюшая верных". А в нас есть ли верное, один к другому? Да, наверное, и нет. Один другого ненавидим, один другого поносим, один на другого клевещем, может ли в таких пребывать Христос? Да никак. Может ли пребывать в таких Бог? Да нет, ибо Бог есть любовь ненадменная и мир истинный, сила блаженства. Может ли сила блаженства быть надменной и пребывать там, где ложь, клевета и обман? Да нет, там Бог не пребывает, туда Бог не примыкает, и там света нет. Вы же, братия, сродники, хотите жить во свете Христовом, то так: очистите ваши сердца двоедушные и помыслы ваши от суеты бездарной и уста ваши от коварных речей, и положи-

-337-

те в сердце вашем и в уме вашем слово правды и любви и мира, и мира между собой, и простоту душевную и духовное созерцание и пребудет тогда в вас Господь. Ведь вы знаете: Господь и Дух истинный нелицеприятен и не ищет красоты лица или же премудрость ума, но простоты душевной и чистоты сердечной друг ко другу, тогда проникнет в вас Господь, и вы — в Боге Духом истинным.

Ты говоришь, что отдаешь в Церковь и для служителя Церкви десятину, это хорошо, и молишься на каждом углу, и в доме своем почти по всем ночам, это неплохо. Но к брату и убогому человеку, подошедше<му> к дому твоему под окно, прося милостыню, ты не поднялся с молитвы. А ты подумай получше, мой братец, где больше правды: там, где нет любви и мира между собою, или же там, где любовь и мир между собой и вокруг? И так, если бы ты подошел к окну и приветил к себе в дом бесприютного, убогого сироту и дал ему кушать с любовию, — здесь пребывает вся сила правды Христовой. <Апостол> говорит: "Ты говоришь, что ты Бога любишь, а брата своего ненавидишь, нет, не верю тебе, ты — лжец, как ты можешь любить Бога, которого не видишь, а брата, в несчастии живущего и молящего Бога, ты ненавидишь и презираешь"[93]. Ты уже, друг мой, отогнал от себя Бога своей гордостью, и ненавистью, и самолюбием. Итак, мой брат, люби Бога, молись Ему и люби брата твоего, нуждающегося в помощи, — помоги ему, тогда будешь верный сын Царствия Христа Бога нашего, и благоразумный раб, и избранный в Господе.

Мой друг, я сегодня тебя встретил на рынке и стал разговаривать с тобою, но ты уклоняешься от слов и говоришь: "Я пощусь сегодня и молюсь". Хорошо, друг, я это приветствую, молиться и поститься. "А что же ты продаешь, мой друг?" – "Да вот, вещи, вчера скупил у

-338-

соседей". – "За сколько?" – "Да это за пять рублей, а это за три рубля". – "А продаешь за сколько?" – "Да, это стоит 25 рублей, а это 20 рублей". Итак, дорогой мой друг, ты избрал себе путь молиться и поститься, и не говорить пустых, суетных слов. Зачем же ты, друг, сегодня, принося фимиам благоуханный, — в посте молитву Богу Верному, Который нелицеприятен, позволил <себе> взять вещи у своего брата, в нужде живущего, для наживы? Я бы просил тебя, мой друг, лучше бы ты сделал так: купил своим соседям на свои деньги пропитание на день или же на два и ночью отнес, и положил им, а сам пришел домой и помолился, и попостился. А утром пошел, взял вещи у соседей и продал бы их на торжище для их пропитания. Так, мой добрый брат и сестра, это было бы угодно Господу во сто крат: то и другое, молитва и доброе дело. Господь только так учит добродетельной справедливой жизни: и не будешь осужден Господом, и не будет молитва твоя порицаема народом, но принята Богом в вечную жизнь.

Ты говоришь, сестра, везде: "Я раба Божия, помилуй меня Господи, прости". Это — хорошо, а с мужем не могла жить. Почему? А лишь потому, что горда. Разводясь с мужем, ты просишь: "Помоги, Господи, мне воспитать дочь рожденную, и пошли мне мужа". Господь еще испытал тебя — дал тебе мужа. А ты увлеклась ласками нового мужа и забыла про дочь, сиротку свою, и забыла про обещание к Богу: "Помоги, Господи, воспитать дочь". Сама уйдет на гуляния в рощи и поляны с новым мужем, а сиротку оставит голодную. <Она> ходит по соседям, просит кусок хлеба для пропитания. Придя домой, не думала о том, что дочь ее, сиротка, голодна и без ласки. Она и не могла вспомнить о ней, кроме <как> отдавалась только мужу, который надменно ласкал ее. Итак, Господь, увидя неправду и беззакония жены сей, отнял у нее дочь, и другие взяли дитя и кормили ее, и вместе со своими детьми воспитывали ее и учили добру, и возрастили добрую невесту,

-339-

что все завидовали сиротке сей, и женихи добрые мечтали о ней. Растеряла плод свой жена сия гордая, не приобрела больше ни сына, ни дочери, и старость постигает ее. Полюбовник, муж надменный, оставил ее, и она осталась в жалком несчастии и в голоде. И стала обращаться к Богу и просить милости и помощи, и пошла на поиски дочери своей. И увидела дочь мать свою в нищете, а мать дочь свою красивой и ясной, как солнце сияющей в одежде белой, как невеста чистая и светлая в чистоте, уважаемая всеми. И всплакнула мать, прося милости у Бога, но Господь сказал жене сей: "Ты горда и ненавистна к плоду твоему. Итак, я тебя отринул, а дочь твою, сиротку, возвысил навек. А ты горда и оставайся с гордостью своею". Ибо Бог гордым противится, а смиренным и сиротам и нищим дает благодать и возвышает.

Итак, дорогие мои, возлюбленные сродники, любите Бога и бойтесь Бога, и молитесь Ему и просите Его, чтобы и любовь преизобиловала в самих себя, между собой, во всех вас; любя друг друга и мир между собою. Учите детей быть послушными, кроткими. Учите детей грамоте, учите детей хозяйству, учите детей специальности, дайте им такое воспитание, чтобы они могли любить отца и матерь свою и всех людей, и со всеми людьми в мире жили и такими, чтобы могли между народом себя показать справедливыми, вежливыми, умными и обходительными, во всем были бы примерными. Смотрите за детьми, чтобы дети ваши не впали бы в разврат или же с преступниками не сообщались, как воры и убийцы и злодеи всякие. Сохрани Боже! Храните детей, и тогда будет с вами Воскресший Христос, Бог наш Истинный, в сердцах наших и в умах наших и в душах наших до скончания века. Аминь». 09.04.57.

«Мне осталось в тюрьме сидеть 1 месяц и 22 дня, это — 2 июня. А то отправят меня в лагерь, а в лагере еще сидеть 1 год и 6 месяцев». 10.04.57.

-340-

«К Пасхе я у вас просил всего одну посылку, а вы мне от всех родных и знакомых выслали 9 штук. Зачем же столько слать? Что вы делаете?! Как это нерассудительно. Дорогие сестрица и братик, пишу вам из тюрьмы последнее письмо: скоро уезжаю в лагерь. Как будет угодно Господу, так и будет»; «Да, дорогая сестрица <Надежда>, много злых людей на меня, а я со своей простотой страдаю только через людей, что относился просто и хорошо, а они сотворили зло, и я понес их тягости и их зло, и их грязь и до сих пор не могу расчерпаться ни душевно, ни мысленно и телесно страдаю». 20.05.57.

Заканчивался тюремный срок святителя. В характеристике от 22 мая отмечено: «За <время> пребывания в тюрьме № 1 гор<ода> Благовещенска з/к Ершов вел себя удовлетворительно. Нарушений тюремного режима не имел. Был уборщиком в коридоре тюрьмы, работу выполнял. Религиозный фанатик: в дни, по их мнению, "праздничные" не работал». 5 июля 1957 года владыка Михаил писал уже из Озерлага, сообщая пастве о новом месте заключения.

«Из тюрьмы я выехал 27 мая. 28 мая был уже на пересылке в городе Хабаровск, сидел там до 17 июня. Семнадцатого июня меня направили на этап в Иркутск. Дорогой я заболел и два дня в вагоне лежал. Когда привезли в пересыльную тюрьму в город Иркутск, со мной было очень плохо, температура была до 41 градуса. Меня на руках отнесли в больницу и лечили, не отходя от меня, четверо суток уколами. Спала у меня температура. Еще был слаб и болен, но направили на этап. 25-26 июня я уже был в городе Тайшете[94] — на пересылке, пробыл одну неделю. 3 июля повезли нас в подразделение — стан-

-341-

ция Анзеба[95]. И вот сейчас я уже в лагере. Сегодня, 5 июля, пишу вам письмо. Немного стал поправляться, но ведь у меня сейчас нечем и поправиться. Деньги у меня, сколько было, остались в тюрьме, а когда их пришлют — не знай, может, месяца два пройдет. Так я бы просил покамест вас поддержать меня в материальных условиях, помочь мне. Одежды никакой не шлите, не надо, у меня есть. Фрукты свежие можете прислать, если возможно, денег: купить здесь можно кое-что, ну, и сами что можете прислать»; «Сроку у меня осталось всего 1 год и 5 месяцев. Как живет Василий Владимирович? Братик <Гриша>, ты его не оставляй и не отталкивай от себя, но помогай ему. Мой адрес: Иркутская обл<асть>, Братский район, п<очтовое> о<тделение> Анзеба, п/я № 215/3-307. Ершову Михаилу Васильевичу. Еще прошу Вас, сестрица, пришлите перьев штук 10, пятый номер и пять с половиной. У меня ручка-автомат, такие и перья берите, а то у меня все вышли, а взять негде». 05.07.57.

В личном деле заключенного сохранились два документа, касающиеся подробностей этого этапа: постановление начальника транзитно-пересыльного отделения УИТК УВД Хабаровского края от 4 июня, о назначении заключенному Ершову М. В. общего режима содержания; отметка в зачетной карточке Озерлага о прибытии его в лагерь 1 июля 1957 года, причем с изменением номера личного дела на "33110".

«Сейчас, в настоящее время, нахожусь 300 километров от Тайшета по ветке на Братск, от Братска 20 километров»; «Дорогая тетя, прошу тебя, сообщи и скажи Наталии Петровне[96], что я недалеко от нее нахожусь.

-342-

Пускай она приедет ко мне обязательно, если здорова, только одна. Как получите письмо, так пускай и едет»; «Я прошу Вас, пошлите мне помощи, что може<те>, и немного денег. Долго не времените. Положьте в посылку ниток: катушек шесть 10 номер и 30 номер, черных и белых, краски — порошков десять, конвертов побольше, свежих яблоков. Я уже стал слаб, уже ноги слабые стали: может, от пережитка, может быть, от болезни, а может быть, <от> недостатка овощей. Ведь вы сами знаете: 14 лет я никаких овощей свежих и фруктов не вкушал. Ведь организм требует. Сейчас ноги часто судорогой сводит». 10.07.57.

«Я слышу, много разных сект явилось на воле, даже и сейчас в лагере много есть. Смотрите, чтобы дети ваши не попали в какую-либо секту. Вот сейчас есть секта Иеговы: сохрани Боже! Это — ересь адская, злобная, сохрани Боже!»: «Дорогой братик <Гриша>, пришли мне витаминов и лекарства, еще перцу стручкового и молотого, лаврового листа, луку, ну, в общем, что можете. Еще прошу, помолись за меня Господу Богу, отслужи молебен Спасителю, Божией Матери и Николаю Чудотворцу и архистратигу Божьему Михаилу. Почитай за меня Псалтирь о здравии и еще кого заставь. Евангелие почитайте за меня и акафисты почитайте, ибо у меня нет. Я прошу, почитайте и помолитесь, Господь вашу молитву услышит и поможет мне, избавит меня от болезни и подаст мне ослабу, свободу и избаву, и от лукавых людей. О мне особенно не беспокойтесь и не тужите, и не сомневайтесь, только помолитесь Господу». 09.08.57.

«Пришлите Псалтирь полный, Евангелие, акафисты, краски черной, ниток 10 и 20 номер, суровых ниток, иголок, расческу. Еще положьте луку свежего и сушено-

-343-

го, халвы, в другой раз и сахару можно. Положьте масла коровьего, масла постного, но так, чтобы не разлилось. А то однажды вы мне прислали, а посуда разбилась, оно залило все в посылке. Если можно, то, прошу, дыню нарежьте, чуть завяльте и пришлите. Прошу еще маленькую иконку Воскресение Христово и иконку Архистратига Божьего Михаила. Да, еще воску пришлите. Ну, так. Простите за мою нескромность, что я все прошу. Что ж поделаешь»;

«Сохраняйте детей от всякого разврата, покажите своих детей в обществе вежливыми, смиренными, смышлеными, кроткими, разумными, старшим покорны<ми> и почитали старших. Учите детей грамоте, мастерству, какой-либо специальности. Еще <раз> напоминаю: глядите за детьми, чтобы они не впали в непутевое дело. Когда воспитаете до совершенных лет, тогда уже он сам может разуметь. А то вот я здесь сколько таких развратных видел шалунов, куда же смотрели родители, до чего допускали своих детей: воровать, пьянствовать, развратничать! А после сами плачут. Детям повод нельзя давать, они как поймут, <что все можно,> и на шею сядут, а после поздно уже». 09.08.57. Другой адресат.

«Никого нельзя осуждать, но только нужно посоветовать каждому человеку добро. Хоть я и в узах, но никому не пожелаю уз, никакому человеку, хоть бы и зло мне сделал, но я желаю ему добро»; «Кто не хочет трудиться, а как же хлеб есть? Ибо апостолы трудились, и преподобные отцы и святые трудились, и ели хлеб свой. И молитва была общая, и тайная молитва ночная в уединении. Так нам <много> оставлено примеров, но мы не хотим, мы думаем, что Царствие Божие с готовым молоком, и маслом, и хлебом придет к нам на постель. "Царствие Божие нудится", и всякий кто себя понудит: и в труде, и в молитве, и в посте, и в милости, и к добрым делам, и друг ко другу – тогда

-344-

только будет в нас Бог Истинный, Небесный, Верный. Без труда никто не может жить. Что говорит Святое Писание: "Трудящийся достоин пропитания"»; «У меня была на свидании двоюродная сестра Наталия Петровна из Черемхово, 9 и 10 <числа>, но мало только пришлось поговорить, часа два. Вы, братик <Григорий>, просите, чтобы я Вам разрешил приехать на свиданку ко мне. Не надо. Когда, может быть, я надумаю, Господь вразумит меня, то я опишу, кому приехать. Но смотрите, самовольно не делайте, ни к чему, ведь мне осталось всего сроку 1 год и 4 месяца. Ну, так прошу, простите и помолитесь ради Бога и храните мир между собой в любви. Я всегда такой же, но только постарел немного. Ваш брат и дядя Михаил Васильевич. С нами Бог!». 12.08.57.

«Я покамест на сегодняшний день жив, но здоровие не улучшается, но ухудшается. Ну, что ж поделаешь. Вы пишите, дорогой братик <Гриша>, что выслали мне денег, и бабушка Анастасия <Краснова> тоже выслала, племянник Сергей Федорович <Данилов> выслал. Тетя Анна Зыкова тоже пишет: "Выслала денег с сестрой Устинией". Денег много выслали, а у меня ничего нет. Я пальцы кусаю, хлебушек сухой кушаю. Прошу вас, денег больше не шлите и не тратьтесь. Сами идите на почту и требуйте, разыскивайте. Если хочете помощь дать, то лучше посылки вышлите и можете положить денег немного, рублей 50–100. Если, может, у вас в магазинах есть кисель клюквенный в пачках, то пришлите мне. Еще прошу, пришлите воску или же свеч, луку свежего. Томат сделайте из помидор, только в алюминиевую посуду не кладите, портится. Можете Наталии <Тютриной>, сестре, прислать денег, а она мне привезет». 12.08.57. Другой адресат.

С изменением режима содержания архипастыря поток писем от духовных чад увеличился, но в них многие

-345-

христиане именовали его по-церковному, что, конечно, привлекало внимание лагерной цензуры, поэтому он вынужден был напомнить, где находится.

«Пишите письма. Но надо писать здраво: брат-брат, дядя-дядя, крестный-крестный, и все. А разные прибавления и подкраски — не нужно. Мы знаем друг друга и уважаем — и хватит»; «Приветствия дорогому брату двоюродному Василию Владимировичу <Калинину>. Ты, Григорий, я думаю, с ним дружно живешь, помогай ему. А ты, Вася, помогай людям в работе»; «Дорогой братик, письмо это при детях не читайте, а лучше почитайте одни родители. Простите, простите ради Христа; ваш брат Михаил Васильевич. Пишите ответ». 14.08.57.

«Наталия Петровна была у меня на свиданке часа два всего, приезжала из Черемхово. Конечно, она очень бедно приезжала — денег нет, за дорогу отдала больше сотни. Я тебе <Гриша> посоветую: пошли ей денег <на дорогу>, чтобы она приехала обратно ко мне и для меня. Она привезет мне, да еще что-нибудь купит, а так денег не шлите». 14.08.57. Другой адресат.

«Вы проситесь приехать ко мне на свидание — не надо. Разве только Василий Владимирович <Калинин> может приехать и то один. Да еще пускай возьмет справку, что я ему и он мне — двоюродный брат. Пускай приедет, и то не по этому письму, а когда я еще пришлю, что можно приехать, тогда только пускай приедет. Еще прошу, пускай брат Григорий мне сошьет душегрейку теплую, легкую из заячьего меха с рукавами и покроет материей, и еще теплые брюки на вате, только легкие, и пришлет мне». 16.08.57.

«Дорогая сестрица <Н. П. Тютрина>, письмо Ваше я еще не получил, а передачку получил от твоих знакомых, у которых ты была на станции Анзеба и оставляла мне. Спаси тебя Господи, помилуй. <Она> у меня <бы-

-346-

ла> в день <Второго> Спаса — Преображения Христа Бога нашего, давали ей свиданку со мной. Спаси ее Господи, помилуй, рабу Божию. Потрудилась, пришла ко мне. Помоги ей, Господи, во всем». 19.08.57.

На допросе в 1958 году владыка Михаил назовет имя этой знакомой Н. П. Тютриной, передавшей ему посылку на свидании: «Кадышева Дарья Дмитриевна, примерно 50 лет или немного больше, проживает на ст<анции> Анзеба, 4-я мехколонна. Это — обыкновенная верующая женщина, работала кем-то на железной дороге, имеет мужа. Познакомился я с ней примерно в августе 1957 года, когда она пришла ко мне в лагерь и принесла передачи. Кадышева Д. Д. рассказала, что обо мне она узнала от кого-то <из> других верующих и решила навестить меня. Она оставила мне также свой адрес».

«Дорогой брат мой <Филарет>, хотя я и узник во Христе Иисусе, но нисколько не отчуждаюсь ни от чего, чтобы не удерживать человека от преступления. Это — долг и обязанная совместимость как в Господе, так и в жизни. Видя, человек не здраво поступает, удерживать его от действия, чтобы он не заблудился и не впал в опасность жизненную. Хотя и надо мной самим большая стихийность произошла, что же поделаешь, но это — от моей простоты. Ибо я прост и сострадателен к каждому человеку. Но, как видно, да и точно, люди не таковы. Пользуются простотой человека и делают ему зловонные хитрые намерения и всякие клеветы. И так приходится, ради некоторых людей, страдать безжалостно и бессознательно. А что я? Ведь я самый простой человек, а если бы кто взглянул в сердце сего человека и уразумел бы, <что он претерпел и терпит>, я думаю, он не только бы заплакал, но и безутешно бы плакал. Но все же, дорогой братик <Гриша>, надеюсь на милость Бога Всевышнего: увижусь с Вами лице в лице. Хотя, дорогой мой братик, у меня левая нога болит от самой пояс-

-347-

ницы, другой раз даже и в слезы. Ну, что ж поделаешь. А меня

разактировали и поставили трудоспособным, коль я уже полчеловека по здоровию. Ну, ладно, дорогой, что ж Вам писать, жаловаться. Дорогой братик, я получил от родных из Чистополя три посылки. Еще посылку получил из Старого Города от Анны Зыковой. Все посылки я получил в один день — двадцатого августа. Спаси вас, Господи, помилуй, мои дорогие родные, за ваше все доброе, что вы так беспокоитесь обо мне, не оставляете меня. Посланные деньги: от тети Устинии 200 рублей — пришли; тетя Анна Зыкова — 100 рублей, тоже пришли; брат Григорий послал — тоже получил, бабушка Анастасия Яковлевна <Краснова> послала — тоже меня известили, и Сергей Федорович <Данилов> из Аксубаево послал 100 рублей, тоже получил, благодарю». 23.08.57.

«Мне писали, что ты, Надя, ездила в Москву по моему делу. Прошу тебя, опиши мне, как ты подавала жалобу и у кого была. Смотри, сестрица, помилование не надо подавать, не надо». 11.09.57.

Позднее, на следствии 1958 года Надежда Васильевна Ершова показала: «Весной или летом 1957 г<ода>, дату точно не помню, я вместе с Вакиным Иваном ездила в г<ород> Москву к Ворошилову, хлопотать за своего брата Михаила, чтобы его досрочно освободили из заключения. Но лично к Ворошилову на прием мы не сумели попасть, наше ходатайство удовлетворено не было».

14 сентября епископ Михаил в своем послании напомнил своему помощнику, иеромонаху Филарету, о первоочередных задачах Церкви, конечно, в иносказательной форме.

«Дом оборудуй, ты сам знаешь, как я тебе показывал, жить выучил тебя. Если ты врач, так должен быть

-348-

врач, что ж тебе жена и другие будут указывать? Покраси дом, свет проведи, так как подобает в доме»; «Если <кто> не может в доме жить, как подобает, пускай оставляют, недостатков не будет, а квартиранты бесхозяйственные в доме — они не нужны, только дом засорять не нужно. Ты же, братик <Григорий>, должен быть здрав и здравый человек, мужчина и в доме хозяин. Никто кроме тебя в доме не может быть хозяин, а баба может ли быть в доме хозяин? Еще прошу, дорогой братик, возьми аптечку мою к себе, всю домашнюю аптечку и никому не давай. Сам просмотри и храни. И Наде отдай одну часть, и никому не давайте, не транжирьте мое лекарство. Когда я приобрел лекарства, которых сейчас совсем не найдешь, их раскидали, да опустошили всю посуду. Я прошу, хоть воздержите остальное»; «<Братик> поступай здраво, суди здраво обо всем в жизни, отлучай <от причастия, а если не поможет, то от Церкви>, кто не здраво лечится». 14.09.57.

Позднее, на следствии 1958 года, епископ Михаил пояснил, что многие слова в этом письме означали совсем другое. Например: «"Покрасил дом, провел свет" — означало, что он после возвращения из заключения должен собрать всех верующих истинно-православных христиан вокруг нашей Церкви, приобретал бы новых верующих».

«Дорогой братик <Гриша>, может быть, кто-нибудь вам пришлет письмо — лишним письмам не верьте и не доверяйтесь, ибо сейчас много разных прохвостов, дабы оклеветать и посягнуть на человека. Много сейчас появилось сект разных, даже думаешь, он будто бы православный, но он — сектант. Так я прошу вас: остерегайтесь сект и разных <людей>, которые могут через письма клеветать. Дорогой братик, языком лишнего не говори, ибо есть всякие люди»; «Вы пишите: можно ли на свиданку ко мне приехать? Ведь, дорогой братик, нужно справки брать о том, кто из родных будет ехать, кто он мне является. Да и еще: сейчас мы далеко от дороги, от станции 30 километров, в лесу, кто же поедет? Ты сам слабый, больной; Надежда слабая, больная — вам нельзя, здесь нужно пешком идти. Разве Василий Владимирович <Калинин>, двоюродный брат? Но если это угодно Господу. Пускай он напишет два рецепта на лекарство Марии Назаретской, врачу[97]. Если она подпишет рецепты, пускай приезжает, а если нет, то и не надо. Он и так больной, да еще на дороге заболеет из-за меня. Но если поедет, то пускай прежде телеграмму высылает, потом выезжает». 19.09.57.

«Дорогой братик <Григорий>, ты пишешь, что нужно дом купить. Ну, ведь тебе виднее, как нужно сделать в хозяйстве. Конечно, неплохо это, свой уголок. Но гляди сам, не обижай никого. Еще, братик, прошу тебя, пропиши мне: как себя чувствует Вера Билярская?[98] Я у ее матери оставил давно-давно кой-чего: одна книга старинная, кожаная — правила всех канонов и всяких песнопений[99], очень дорогая. Мне подарил на память Палладий, старец, иеромонах куркульский[100]. Он уже помер, но <тогда> сказал мне: "Храни ее". И вот я просил бы тебя и Надежду: спросите у Веры и Дуни Вериной, может, она у них находится? Если у нее есть чувство благородства и справедливости и правды, то она отдаст ее,

-350-

ибо она принадлежит мне и мне подарена, а я ее оставил у Стеши в несчастном положении»; «Дорогой братик, я писал тебе, что у меня осталось в тюрьме благовещенской. Дорогой, я получил уже 23 сентября часы, но деньги еще нет, но должны скоро прийти. Так что не заботься о сем». 25.09.57.

В этом письме речь идет о покупке дома в селе Никольское Аксубаевского района для церковных нужд. Как позже показал на следствии святитель Михаил: «Я дал ему на это свое благословение и разрешение на покупку этого дома. Этот дом был предназначен для того, чтобы верующие могли там собираться, отдохнуть, другой раз провести молебствие, то есть был бы домом, где бы могли найти приют сторонники Истинно-Православной Церкви тихоновского течения». Дом был куплен на церковные деньги, которые выделил отец Филарет, а оформлен на его духовную дочь. В этом же году силами христиан-плотников была сделана пристройка[101], и получился большой дом, где постоянно проживало несколько человек, здесь же был устроен второй[102] домовой храм, согласно показаниям отца Филарета в 1958 году.

«Пропишите, что Наде сказали <в Москве>. Смотри, Гриша, братик, помилование не надо писать, не надо, нельзя»; «Если Матерь Божия благословит Василия Калинина ехать ко мне, то пускай приезжает. Ну, так, Вася, как приедешь в Анзебу, к начальству не иди, а у кого-нибудь спроси: "Где 307 лагпункт?" — и иди. А то тебе могут не дать свиданку. Простите, ваш брат Михаил Васильевич». Сентябрь–октябрь 1957. Без даты.

-351-

«Сообщаю вам, дорогие, я ваше письмо получил в субботу 5 октября. Благодарю вас за все. Вам же пишу во вторник 8 октября. Еще сообщаю вам: в воскресенье 6 октября Господь принес сестрицу Наталию, приехала на свиданку. Была целые сутки: в воскресенье с 11 часов дня и до 8 часов вечера сидели и разговаривали. А потом я ушел. Утром в понедельник обратно — с девяти часов до 10. Провожал. Она уехала, обещалась через дня 4 прийти обратно, ибо она пошла к дочке. Она недалеко, 12 километров, там работает. И вот она у нее побудет и обратно ко мне придет, а потом уже поедет домой. Ну, так все слава Богу. Погода у нас здесь — уже снег ложится. Ведь вы сами знаете, что климат здесь суровый, сибирский. Ну, что ж, воля Господня. Хотя я, дорогие, узник, но я не сомневаюсь: бывает такое в жизни, что отец сына бьет, а другого не бьет, но все равно которого бьет, того и лучше любит, более ему доверяет. Я верю и надеюсь, что сами <правители> поймут о правде истинной, что терпение переносится невинно, и поймут, что <мы> — воистину сыны правды. Ведь солнце <правды Христовой> все равно будет сиять над Россией, Святой Русью. <Она> радость и отрада и в мире всем покажет <путь Христов>.

Люблю Тебя я, Мать родная

Россия, родина вовек.

Я — неотступный сын любви обильной

И правды созерцаю свет.

Хоть узы тяжкие суровы,

Оковы пронзили грудь мою,

Но совесть милости свободна,

Она откроет свет и путь рабу.

Да, одно только, сроднички, <хочу сказать>, что многие из вас болезням меня предают. Ну, простите, ради Хр<иста>. Ваш бр<ат> Михайл В<асильевич>. Пишите письма». 08.10.57.

-352-

«Мир вам духовный и истинный, и благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь во Христе неизменно. С нами Бог! "Приидите чада, послушайте мене, страху Господню научу вас". Приветствие духовное от Михайла Васильевича, вашего племянника, примите, многоуважаемый дядя Петр Степанович <Лабутов> с супругою и с детками вашими, и тетя моя Мария Ивановна со внучкою, и тетя Устиния, и сынок ее Степан <Зыгалов>, и Клавдия, супруга его, и детки их и все родные. Желаю вам всего доброго и наилучшего от Господа Бога в жизни, всех благ, душевного спасения и телесного здравия, и всякого благополучия в жизни, и умственного разумения, и всегда только на доброе дело во всем и для всех, и дай вам Господи плодов <земных> изобилие, умнож<ение> во всем и всегда, и в делах рук ваших успеха во всякой работе. Храни вас Матерь Божия во всем, закрой и защити Своим Покровом от всякого зла, и от всякой междоусобицы, и от всяких иноплеменников, и от всякой брани. Итак, дорогие мои сродники, письмо я ваше получил, Петр Степанович, в субботу 5 октября. Очень рад Вашему письму.

Но только одно меня сокрушает, что некоторые родные тетки и двоюродные братия что-то на меня серчают. Передайте им, дорогие, я ничего ни на кого не имею, желаю всем одного только доброго. Они ошибаются, <что> серчают на меня. Ну, что же, бывает так: где тепло, и светло, и сытно — там и плохо. От того отца бежит дитя, а находит себе хуже. Но после хотел бы вернуться, но стыдно, да не хочет покориться.

Дорогой дядя и все родные, передайте теплый духовный привет и массу наилучших пожеланий моему братику Григорию и сестрице Надежде Васильевне, спаси их Господи, помилуй»; «Помиритесь между собой все родные, как вам не стыдно между собой ругаться и делиться, даже обидно. В. Я. — миритесь между собой. Тетя, знай раз и навсегда: добро поругаемо не бывает, правда всплывет наверх. Помирите<сь> — еще <раз> вам гово-

-353-

рю. Простите меня, ради Христа. Ваш пле<мянник> и б<рат> Михайл Вас<ильевич>». 11.10.57.

19 октября 1957 года состоялась долгожданная встреча архипастыря с сестрой Надеждой и духовным сыном В. В. Калининым[103]. Правда, Василия Владимировича не сразу допустили на свидание, так как в личном деле он не значился[104], но имел при себе справку сельсовета, что является двоюродным братом святителя (ее выписал один из духовных чад владыки, работавший в сельсовете)[105]. Как позже показала Н. В. Ершова: «Неоднократно он ходил хлопотать перед лагерной администрацией и потом все же каким-то образом добился свидания с Михаилом». В. В. Калинин вспоминал: «Нам дали в управлении свиданку на три часа. А у нас были яблоки с собой — начальство разобрало их, и дали нам трое суток». Яблоки передал иеромонах Филарет, и это потом подтвердил на следствии: «При отъезде Ершову и Калинина я проводил на ст<анцию> Нурлат и передал Михаилу Ершову гостинец — яблоки и попросил ему передать, чтобы он помолился за нас».

А Надежда Ершова позднее показала и писала: «За этот период мой брат Михаил Васильевич периодически к нам приходил, уводили его только кушать и на ночлег»; «свидание было в присутствии надзирателя»[106]. Прошло четырнадцать лет, как они не виделись, и сестра не узнала его. «Лысый, седой. А от нас уходил молодой. А тут я вижу старика и не узнаю. Я так чуть не

-354-

умерла: сидела, плакала, плакала. Брат спрашивает меня: "Как живешь, что делаешь?" А я расстроилась да напугалась, и совсем не слышу[107]. Он заплакал: "Дитя, дитя бестолковое". А я только глядела на него, плакала, да удивлялась — какой старый!» От такой встречи Михаил Васильевич стал «сам не свой, тоже расстроился, да и наплакался досыта». После возвращения со свидания Надежда Васильевна навестила старшую сестру Евдокию Васильевну, «она у меня крестная. Говорю ей: "Брата видела, — и плачу, — да не узнала его: стал седой, лысый. А какой ласковый, ласковый"».

Здесь, в лагере, Господь подкрепил христиан. В. В. Калинин вспоминал: «Начальник охраны, мой земляк, нас сфотографировал». Было сделано два групповых снимка: в полный рост и по пояс. Это — единственные известные фотографии архипастыря в облачении: епитрахиле, поясе, с наперстным крестом. Почему администрация лагеря разрешила сделать эти фотоснимки? Разобраться в этом помогают воспоминания бывшего узника Бориса Борисовича Вайля, который весной 1958 года находился в 19-м лагере на станции Чуна. Сюда же в марте 1958 года будет этапирован и святитель Михаил. Так как 19-й и 307-й лагеря входили в систему Озерлага, то эти свидетельства позволяют частично представить лагерную жизнь того времени: «В лагере еще существовал либерализм послесталинского времени. Правда, начальство не обращалось к заключенным "товарищи", как это было кое-где в 1954–1955 годах. Но можно было иметь при себе фотоаппараты (вышки и колючую проволоку

-355-

фотографировать, конечно, запрещалось), ходить в жилой зоне в одежде "вольного" образца, носить волосы»;

«В лагере была, кроме обычной, так называемая "коммерческая столовая": можно было питаться не лагерной баландой, а более нормальной человеческой пищей, но зато, конечно, удерживали приличную сумму из заработка»; «Однако именно в последний год лагерного либерализма (1958) эта столовая и была закрыта. Был, как и теперь, лагерный ларек. Но только тогда в нем были такие товары, которых сейчас нет не только в лагерях, но и во многих городах на "свободе". Например, сгущенное молоко. Были там также растительное масло, белый хлеб. "Отовариться" в этом ларьке можно было не только на заработанные в лагере деньги, но и на полученные от родных. Вскоре и эта "поблажка" была отменена»; «Посылки можно было получать тогда также хоть каждый день»; «Письма можно было посылать и отправлять без ограничения. Конечно, существовала цензура, но когда в лагере более тысячи человек и переписка не ограниченна, то цензоры не успевают читать всех писем»[108].

Вернемся к свиданию архипастыря с духовными чадами, позднее на следствии он даст такие показания, о чем они беседовали: «Калинин и Ершова Надежда рассказали мне о положении нашей Церкви в Татарии, где и как верующие молятся, что у них были разногласия и дрязги. Я, как наставник, дал им наставления, чтобы они — единоверцы – укреплялись в нашей вере Истинно-Православной Церкви, между собой жили бы дружно, приобретали специальность. В процессе разговора Калинин обращался ко мне за разъяснением по вопросу: можно ли верующим плотникам заниматься ре-

-356-

монтом школ, больниц и других казенных домов? Я ответил, что плотники из числа сторонников Истинно-Православной Церкви могут заниматься ремонтом школ, больниц и других казенных домов, но работать надо только по договорам, а не состоять в штате советского учреждения или организации». В беседе со святителем были затронуты и другие вопросы. В. В. Калинин показал: «Ершов мне также говорил, что каждый истинно-православный христианин обязан трудиться, что можно даже работать в колхозе и на производстве, но только по договору, т<о> е<сть> не быть членом колхоза и не состоять в штате производства».

Далее Василий Калинин привел также слова владыки Михаила о наличии паспортов у духовных чад. «Разговаривали мы и в отношении прописки. Ершов говорил, что можно иметь паспорт и можно прописаться, скрываться от органов советской власти не надо, так <как> это не поможет, ибо все равно могут найти человека». Это мнение архипастыря подтвердила в своих показаниях и его сестра Надежда: «Примерно в 1957 г<оду> Ершов Михаил в двух или трех письмах, присланных лично на мое имя, писал, что сторонники "истинно-православной веры" могут иметь паспорта, прописаться на постоянное местожительство, скрываться от органов советской власти не следует. Эти письма Михаила я прочитала верующим, где и когда не помню, и сожгла». Н. В. Ершова на допросе в 1958 году также рассказала о словах напутствия архипастыря: «В конце нашей беседы мой брат, Ершов М. В., обращаясь лично ко мне, дал следующий наказ: "Смотрите, придерживайтесь заповедей, не допускайте грехов перед Богом, ведите себя скромно и строго, чтобы не оказались под влиянием распутников, будьте примерными для остальных. Шарлатанов нам не нужно". Он сказал, чтобы родители своих детей воспитывали в духе религии, обучали труду и справедливости, а стариков воспитывать не надо, они сами <все> знают».

Во время этого свидания архипастырь сделал важное церковное распоряжение, о чем позже показал В. В. Ка-

-357-

линин: «Из числа верующих, последователей Патриарха Тихона, нужно готовить священников-иеромонахов Истинно-Православной Церкви и что к этому должен готовиться я – Калинин[109] и Вакин Иван. Ершов Михаил тогда же через меня и Ершову Надежду дал Русакову Григорию указание — готовить меня и Вакина Ивана в священники-иеромонахи Истинно-Православной Церкви тихоновской ориентации. При этом Ершов Михаил сказал, чтобы об этом его указании не болтали и знали лишь немногие». Надежда Ершова подтвердила на следствии слова своего единоверца: «Ершов Михаил меня и Калинина строго-настрого предупредил, чтобы об его указании о подготовке Вакина и Калинина в священники знал только ограниченный круг лиц».

А кто их будет рукополагать? Владыка тоже сказал — Г. В. Русаков (пока будем называть Г. В. Русакова — отец Филарет). Но об этом — чуть позже, а пока — о подготовке кандидатов. С чем это связано? К осени 1957 года истинно-правоcлавные христиане, находившиеся под духовным руководством епископа Михаила (Ершова), а на месте окормляемые иеромонахом Филаретом, жили очень активной церковной жизнью. Регулярные богослужения, требы, постоянные посещения святых ключей в разных местах Татарии и даже за ее пределами, проведение на них молебнов в присутствии нескольких десятков единоверцев, выезды за переделы республики для окормления христиан. Божественную Литургию помощник епископа Михаила служил, как правило, в двух домовых храмах: в селах Аксубаево и Никольское[110]. На следствии он пояснил: «В доме Крас-

-358-

новой домашняя церковь была оборудована мной, а в с<еле> Никольском Аликиной Серафимой. Эти дома снабжены большим количеством икон и религиозной литературы, и использовались они для различного рода молебствий и отправления религиозных обрядов». По благословению иеромонаха Филарета просфоры пекла О. М. Исаенкова[111].

Паства святителя Михаила в то время была очень многочисленная: кроме старых членов Истинно-Православной Церкви, многие из которых прошли тюрьмы и лагеря, приходили все новые и новые люди, ищущие спасения души в ограде Истинной Церкви. Для них, так же как и в 1943 году, сохранялись жесткие, суровые условия приема в ИПЦ: не признавать Московскую патриархию как Церковь Христову; не состоять членом колхоза; работать только по договорам; не быть пионером, членом комсомола, партии, профсоюза; не участвовать в выборах в советские органы власти. И многие с радостью принимали эти условия: лишь бы душа не погибла! Рост паствы владыки Михаила напрямую был связан с его духовными чадами, отбывшими сроки заключения. Ведь в тюрьмах и лагерях они знакомились с христианами из других мест, общались, вместе молились, а после освобождения переписывались и навещали друг друга.

Так как священников Истинно-Православной Церкви всегда не хватало, то и работы у иеромонаха Филарета было невпроворот! Но он был очень деятельный, подвижный. При нем всегда было несколько человек, которые сопровождали его, помогая в проведении богослужений. К октябрю 1957 года в епархию владыки Михаила входили не только истинно-православные христиане Закамья Татарии, но и общины христиан во Владимирской, Липецкой, Кировской, Пермской областях, а также общины христиан из Марийской Респуб-

-359-

лики и Казахстана. Потребность в священнике резко возросла, и одному иеромонаху Филарету было уже тяжело окормлять умножавшуюся паству. Поэтому епископ Михаил благословил своего ставленника и первого помощника готовить кандидатов для пастырского служения.

Трое суток общения с родственными душами пролетели незаметно. Василий Калинин вспоминал: «Когда уезжали — владыка насыпал дорожную сумочку Даров Святых». И вновь для святителя продолжились лагерные будни. С нетерпением ожидая окончания срока заключения, не оставляя надежды на досрочное освобождение, он ни на минуту не выпускал из рук штурвал церковного корабля.

«Сообщаю вам: Вася с сестрой Надей были у меня, очень хорошо, слава Богу. Еще пускай Ваня <Вакин> приедет с <сестрой> Дуней, а если она заболеет, то пускай сестра моя Анна Васильевна с Ваней-племянником <приедет>. Ведь он должен кончать школу, и если кончит школу, то пускай себя покажет во всем». 23.10.57. Позднее, на допросе первоиерарх пояснил последние строки письма: Иван Вакин «должен закончить свое духовное образование, "духовную школу", а слова о том, что он должен показать себя во всем, означали, что раз Вакин готовит себя к духовной деятельности, то он и должен показать себя как настоящий истинно-православный христианин».

«Дорогая сестрица, <Д. Д. Кадышева>, я стал немного ходить на работу, но ведь Вы сами знаете, какое у меня здоровье — болею сейчас. Ну, что ж поделаешь»; «Живите благочестиво, во всем исполняя волю Божию. Знайте, что время тяжкое, ибо мы живем во дни огненного века, когда Господь грозит сожечь землю огнем за беззаконие. Простите, простите, Ваш любящий брат Михаил Васильевич. Прошу <дать> ответ». 25.11.57.

-360-

Позже, на следствии, архипастырь пояснит смысл этого предостережения: «Эти слова мною взяты из святых писаний и означают, что на земле нет сейчас спокойной жизни, идет междоусобица, нет мира между людьми, что мы живем в век, когда у людей много грехов и злобы, что люди творят много общечеловеческого беззакония и что Господь грозит сжечь землю».

«Я получил 5 ноября посылку от Анны Зыковой. Она мне положила иконку Матери Божией и на нее навила ниток. И вот, когда мне выдавали посылку, нитки размотали, и ее не дали. Я написал ей, а начальство положило в письмо. Я прошу, узнайте у Анны Зыковой: получила она назад эту иконку или нет? Сообщите»; «Помолитесь за меня, ибо мне очень много испытания и искушения. Дорогие, прошу, читайте Псалтирь о здравии непрестанно и вообще все помолитесь Богу». 01.12.57.

«Дорогой братик <Григорий>, работая своими руками, Вы приобретаете себе труд и можете быть популярный пред всеми и пред людьми уважаемый. Кто пренебрегает один другим, тот является первый гонитель Господа и Церкви Христовой. Труд у вас должен быть в почести, любовь — в совершенстве, вера — твердая, живая и непоколебимая, надежда — непостижимая вовек. Всякий, кто бежит от народа и не приносит никакого добра и труда друг другу и народу — тот лжец во всем, он пресытился опиением самолюбия и не может избавиться от рабства греха. Люби, брат, Бога, люби ближнего, люби Мать Святую Церковь, ибо: "Кому Церковь не мать, тому и Бог не отец". Братик Григорий, я же тебе много говорил: "Не будь бабою, а будь мужчиною. Не слушай дрязг бабьих, будь в доме хозяин во всем". Я тебе советую молодых племянников плеткой стегать, а уже взрослых — устыжай и примеры давай. А то что? Как вам не стыдно? Что вы делаете? Даже неохота своим родным писать письма. Поступки ваши уже у меня в

-361-

сердце, как ножи остры и как огненные язвы для тела и для моих чувств. После того, как я видел лица моих родных, как сон, я и имею много немощей и мучений. Я не прошу у вас посылок, ни денег, даже назад заверну все ваши посылки, если это так. Уже от октября месяца у меня и охота, и желание отпали писать письма. Вот как у вас <получается>, что я ничего не хочу большего: мир, мир, мир между собой и любовь. И чтобы не смеялся над вами народ, но чтобы вы были примерны: и в быту, и в миру, и в деле, и в труде, и в поведении, и в разумении. Вася, брат, ты же мужчина и ты мне жалуешься обо всем? И чего же ты испугался? Сестры, которая возненавидела? Дорогой брат, придет тот час, она будет плакать, просить <прощения> у тебя. Вася, неужели Григорий, брат, глядит в сторону? Если же он глядит в сторону, то он самый первый разлагатель семьи своей[112]. Я же его выучил. Что ему надо? И я же его вытащил из развратного пути. Кто бы ни был из родных, пускай брат Григорий поступает так, как я с ним поступал. Мне уже мочи нет, сколько же можно говорить обо всем? А что сестра допускает, то уже не она, но брат позволил ей так поступать: низко и преступно. Успокойся, брат дорогой, ибо с нами правда Божия, и возлюби жизнь свою, которая тебе дана от рождения. Ведь, дорогой брат, нам дано не только веровать Богу, но и страдать за Него, и нести немощи своих собратников, и ихнее междоусобное коварство побеждать смирением, и кротостью, и терпением, и примером добрых дел, но не давать гнева в сердцах своих, ибо сказано <в Писании>: "Солнце да не зайдет во гневе вашем!". Смотрите, чтобы не зло и междоусобица побеждало вас, но вы побеждайте зло и междоусобицу. Надменные и надутые слова, якобы благочестия, на устах, они не спасают человека и не оправдывают. А оправдывают человека любовь и мир

-362-

между собой, и чистосердечие во всем с любовью Христовой»; Я уже, брат, сижу последний год. Стал ходить на работу с ноября месяца в лес, на повал; ради того, чтобы сократить свой срок, чтобы увидеть родных своих за долгую разлуку, ради того только пошел работать. Но, дорогой мой брат, здоровье очень плохое, я часто прибаливаю и – что делать — не знаю. Ну, ладно, дорогой мой, крепись, будь тверд, молись за меня Господу и помни слова добрые». 09.12.57.

«Дорогая сестрица и братик, крепче помолитесь за меня, почитайте Псалтирь, акафисты и вообще все помолитесь»; «Марии Прокопьевне <Борисовой> — приветствие. Пускай она работает в больнице и одновременно лечится: принимает уколы от туберкулеза, от кашля, от головокружения». 15.12.57.

* * *

19 декабря 1957 года в поселке Кировский Талды-Курганской области Казахской ССР были задержаны приезжие: пять человек[113], среди которых и иеромонах Филарет (Русаков). При опросе он не скрывал, что приехали они 14 декабря «и в течение пяти дней проводили богослужения 2 раза в день»; что службы «верующих, принадлежащих к истинно-православным церковникам, проводились нелегально»; что «начинали моления с 5 часов утра до 10 или 11 часов, а вечером — с захода солнца и до 9 часов». Кроме того, они еще выезжали для крещения в город Талды-Курган. При задержании христиан было изъято много церковных вещей, среди них: «прибор для причастия, кропильник, иерейский молитвослов, "Служебник", "Часослов", "Октоих"». Ареста верующих не последовало, но кольцо уже сжималось[114]: го-

-363-

товился новый процесс над епископом Михаилом и его духовными чадами. После проведения обыска в доме, где молились задержанные, были изъяты бумаги, в которых упоминались два священника, видимо, нелегальных. Хозяин дома, Митрофан Яковлевич Коломыйцев, показал при опросе: «Федот — фамилия Катыршев, а отчество Кондратьевич, ранее проживал на II-м отделении свеклосовхоза Кировского района. Являлся священником и проводил службу, в которой я и участвовал. Катыршев примерно четыре года тому назад уехал в г<ород> Караганду, где умер в этом году, о чем мне сообщили его знакомые по Караганде»; «Попов Фаддей[115], ранее проживал в г<ороде> Талды-Кургане. Являлся священником, проживает якобы, в г<ороде> Алма-Ата».

* * *

21 декабря 1957 года святитель сообщал в письме: «Хотел я ходить на работу, но работа тяжелая, не с моим здоровьем». Согласно зачетной карточке в личном деле заключенного, в августе 1957 года владыка Михаил отработал плотником 13 дней, при выполнении работы на 146% ему было зачтено 26 рабочих дней. В сентябре и октябре он не работал, а в ноябре — зачетов не получил, так как процент выполнения работ составил всего 73%. В декабре отработал на заготовке леса 12 дней, при выполнении работы на 129% ему было зачтено 25 рабочих дней, а с января 1958 года он уже не работал.

«Я утверждаю, братия, что никто из человеков, если не пожелают волею во Христе, не могут достигнуть усыновления в наследии вечных благ. И только те прихо-

-364-

дят, кто побеждает и любит побеждать злобу добрыми делами путей Христовых. Итак, Христос не награждает людей или же человека за красоту лица или же за красноречие так, как цари и вожди земли могли и могут награждать своих подчиненных или же доверенных за льщение и за уважение, не за простое, но за искреннее. А кольми паче Творец Небесный, Который сотворил нас, Он, тем паче, знает не только намерения наши, но и пути нам Сам начертал прежде нас. И Он не просит у нас жертвы сожигания, нет. Ему не надо. У Него <есть> все, что хочешь, вся вселенная, но Ему надо наше сердце, наше чувство и наше желание: свободное, вольное, чтобы ты пожелал волею для Бога, как и Он волею пострадал за нас, избавил нас от уз ада, и от зла, и от греха тления. Итак, Господь, видя наше желание и вольное упование по вере Его живой и истинной, дает нам своих благ на вечное царствование с Ним в Царствии Христа Бога нашего со всеми святыми. Итак, дорогие братия в Господе, любите Бога, бойтесь Ему солгать, бойтесь Его прогневать. Любите пути Его, исполняйте заповеди, и закон благодати Христовой чтите, истину храните и все рассуждайте в правде Его, тогда да никого <из> вас не осудит Господь и не подпадете никогда под суд гнева Бога Вседержителя. Аминь. Михаил В.». 22.12.57.

«Григорий и Василий, может, N. не здраво себя ведет, обличайте ее. Если она не хочет, пусть не мешает. Я приду, во славу Божию, еще строже поступлю. Пускай не надеются, что распустят им вожжи. Смотрите, храните Церковь. Мою аптечку храните, строго храните. Григорий, навещай всех сестер и братиев. Не давай падать: обличай, но и подкрепляй, уговаривай, читай проповедь со всяким дерзновением и ревностию во всем.

Я, дорогой братик, от Вас и от Нади не получаю писем. После октября я получил всего одно письмо, и то какое-то холодное. Я страдаю. Вспомни брат, за что же мне такое мучение?

-365-

Дорогой брат Григорий и дорогой брат Василий, может быть, к вам вертаться будут посылки, я не буду их получать. Лишь почему? Да потому: много нарицаний, много зависти и много междоусобицы, и много начальство негодует. Так я лучше побуду так»; «Я пишу для истории и для утверждения <истины> жалобу в Москву Патриарху, что такой-то христианин православный сидит 24 года и за что. Я ее кладу вам в письмо. Вы ее получите, перепишите, но еще не посылайте. А как я вам еще одно письмо напишу, что езжайте к дедушке, тогда можете и сами поехать кто-нибудь (но сам <Гриша> не ездий), чтобы отдать лично в руки самому Патриарху. Обо мне ничего не говорите, не надо, Боже упаси. Вы сами знаете. В письмах, прошу, лишнего не пишите». 22.12.57. Другой адресат.

Приведем выдержки из этого документа: «Жалоба Патриарху всея Руси от заключенного узника страны России, русского человека. Невинный страждущий православный христиан, сын Церкви Православной Восточной Соборной Апостольской Кафолической Истинной Греко-Российской Церкви, истинный сын в правде Христа Бога нашего Ершов Михаил Вас<ильевич>, 1911 года рождения, холост, монах. Осужденный по статье 58-10 на срок — 15 лет каторжных работ. Начало срока 15 декабря 1943 года.

Я — сын русского православного народа»; «Воспитывался и рос в духе христианском православном до 18-летнего возраста в семье у отца моего. Веровал в Бога, ходил молиться в церковь, пел в церковном хоре: любил петь церковные песнопения и ревностно относился ко всему духовному. Читал книги: Евангелие, Псалтирь, жития и поучения святых отцов Православной Церкви. Читал и верил, и до сих пор верю Святому Писанию. Люблю все доброе, что служит к миру истинному и вечному — по Писанию. Страдаю в узах, надеясь на вечную жизнь и спасение <милостию> Господа Бога

-366-

нашего Иисуса Христа. Верю по Писанию и по благодати Господа нашего Иисуса Христа в вечное избавление всех человеков от всякого преступления и от междоусобной брани. Храню все предания и традиции нашей Православной Церкви. Строго соблюдаю все уставы святых отцов Церкви Православной. Ревностно защищаю всякую правду Христову, которая служит к миру и к устройству всему доброму. Свято храню все 7 таинств нашей Святой Соборной Апостольской Православной Церкви. И вот я за сие от моей юности страдаю с 18-летнего возраста в узах: в тюрьмах и лагерях. Мне уже исполнилось 15 декабря 1957 г<ода> 23 года полного моего страдания в узах за веру Православную и за Церковь Православную. Мне всего от роду 46 лет и 4 месяца, а я сижу 23, уже пошел 24 год. Боже мой!

Поверьте, что я от юности моей хранил себя от всяких дел злобных. Среду и пятницу я не кушаю никаких жиров и <питаюсь> один раз в день, а в такие дни — два раза в день. <Мой труд –> пост и молитва за Церковь и за народ, чтобы Господь подал единое познание. Я никогда не намерен украсть, солгать, кого обидеть, а только сказать правду. Еще я Вам хочу сказать: может быть, много что написано в моем деле глупого и ложного — это все нужно рассмотреть и узнать. Много и несправедливо написали в лагерях в мое дело — это все для отягощения безответного христианина, любовию и ревностию чтущего все Божии пути.

Сейчас я стал уже старец седой, лысый. А в лагерь пошел — сиял юною красотою молодости своей. Я становлюсь как будто бы жертва, виновная во всем, как будто бы я возродил всякую стихийность»; «Ведь я сам ничего не могу, если Всевышний не сделает — Он во мне все производит. Я Ему верю, Ему служу, на Него надеюсь. А человека чту, и уважаю, и люблю как Его творение, по подобию Божьему. Так, если я верю в Бога и исполняю Его заповеди и веления, я не могу делать, что Бог запретил, что не служит к добру. За что

-367-

же меня гонят и держат в лагерях и тюрьмах до сегодняшнего дня? Я никого не обижаю, не ворую, не убиваю; только молюсь Богу и верю Ему. И верю Его Святому Писанию. Людей всех освободили из тюрем и лагерей, а я еще, до сего дня, в лагере сижу, томлюсь за имя Христа. Что от меня хотят и за что ж меня держат? Я не говорю о милости, чтобы миловали меня, но я чувствую, что за то, что я верую в Бога, не должны меня так карать. Ведь я ничего не сделал преступного. Почему же меня держат в тюрьме? За что же? Якобы я всем виновный. Как обидно! Итак, я прошу Вас, Патриарха, не миловать, но справедливо рассмотреть, вникнуть в мое дело. Я — узник 24-й год. Из меня делают политического человека. О, Боже мой, как обидно! Итак, прошу и требую рассмотреть мое дело, и снять с меня узы, и дать мне свободу <по> милости Божией, отпустите меня на волю. Проситель жалобы»[116].

Святителю очень и очень тяжело, если он подготовил обращение к своему церковному противнику. Хотя это не прошение о помиловании, а жалоба с просьбой посодействовать в пересмотре его дела.

1958 год

С Божией помощью архипастырь преодолел временную слабость и, уповая на промысел Божий и милость Всевышнего, уже через две недели просил не отправлять своего прошения Патриарху:

«Дорогой брат, прочитай сам в Требнике[117], которое к исповеди. Ты сам узнаешь, какую можно давать епи-

-368-

тимью[118] и за какие преступления. Строго за всем смотри, строго иди по уставу Матери Святой Православной Церкви. Прочитай из требника, кому касается, пускай узнают, как строго святые отцы поступали с теми, которые не хранили закон благодати Господа нашего Иисуса Христа. Кто хочет тянуться к жизни земной, к разгулу, то сразу же пускай отходят»; «Мою аптечку храни строго, береги, что мое историческое. Решай вопрос с Богом, по Писанию и по уставу Церкви Православной. Надо нам всем исправляться. Ведь вы подумайте: подходит всемирная стихийность, бедствия, можем ли мы устоять? Вы знаете, что должно на земле быть. О, дорогие, Боже упаси! Молитесь, кайтесь со страхом Божиим, ходите все в любви друг к другу. Что же вы делаете? Вы Церковь к чему обратили? А сердца куда отдаете, и что ж это происходит? Начали духом, а кончаете плотию и прелестию, и завистию и злом, и гордостию, да еще роскошью. Что вы?! Церковь есть небо земное. Она же ведь не кабак. Она же ведь не кузница, но Дом милосердия. А раз Дом милосердия, то и вы должны быть милосердны друг ко другу и любите друг друга. Дорогой брат, я вот тоже слаб сам по себе. Думал, что<бы> приобрести <христиан>. Да и хуже это, пускай куда хотят, к тому и идут: вольному — воля, спасенному — рай. А ты знаешь, дорогой, как трудно немощи народные нести? Свои немощи — они свои, а народные — в сотни раз усиливаются. А я вкусил всякие немощи – и духовные, и телесные, так теперь боюсь. И сказал <Давид> в сердце <своем>: "Боже, Боже, избави мя от кровей". Еще сказал: "Боже, от чуждых избави мя". Лучше, дорогой, строже поступать, лучше будет. Дорогой мой братик, прости, ради Христа, помолись за меня Господу, чтобы укрепил меня во всем, ведь ты знаешь, что мне тяжело. У меня здесь очень плохо: с некоторыми вражда боль-

-369-

шая, ненавидят, готовы поесть меня. Ну, что ж поделаешь. Я, братик, стал ходить на работу в лес, думал, хоть бы побыстрее освободиться. Но, слабый силой, я обратно бросил. Сейчас никуда не хожу, хотя начальство на меня косится. Так что, дорогой братик и сестрица <Надежда>, мне уже осталось от января месяца — 11 месяцев. Пускай Надя с Ваней приедут ко мне на свиданку. МирО??, масла освященного пришли и ладану и Святых <Христовых> Таин, Даров[119]. Если не будут давать <свиданку>, то пускай к прокурору дойдут, а может, сразу зайдут в Тайшете в управление и там возьмут пропуск или же свидание дней на 5 или 7. Если Надя и Ваня поедут, то пускай будут осторожны. Много из питания не надо брать, и одежду тоже не надо брать. Чернила купите для ручки автоматической»;

«Еще пишу: я в письме жалобу послал на Патриарха. Письмо это послал на Марфу Пет<ровну> Терент<ьеву> в Чистополь. Я прошу, брат: не надо, не посылай ее, не надо, ни к чему. Нечего ее усылать, от них[120] ничего <доброго> нет, им придет своя плата, время настанет. Да, всякого страдания, немощи и пятна грязи падают на меня, помогите и вы все сочувствием и молитвою своею. Если бы я не любил то, что Господь благословил, то я бы не сидел. Но я люблю все то, что служит к миру и вечной славе. Груне[121] <на могиле> поставьте крест». 04.01.58.

* * *

Читая это пророчество святителя в адрес Московской патриархии, вспоминаю рассказ Анны Александровны Кандалиной. 1956-й год: только-только вернулась из заключении, еще на ней была лагерная телогрейка, подпоясанная веревкой. В Чистополе Анна приняла пред-

-370-

ложение Марии Ивановны Капраловой и сходила с ней помолиться в храм Московского патриархата. Уже на следующий день (!) «старшая сестра» получила письмо от архипастыря с Дальнего Востока, который, прозорливо предвидя это искушение, писал: «Мария Ивановна, зачем ты повела в церковь Нюру?» Дело в том, что М. И. Капралова — старая благодетельница владыки, он многим ей обязан. Она помогала и давала приют странникам, юродивым Христа ради, в том числе убиенному старцу Платонию. Как писал сам архипастырь: «Спаси ее, Господи и помилуй за ее доброе, что она много странников и нищих покоила и мне в молодости помогала»[122]. В то же время он неоднократно напоминал Марии Ивановне, по воспоминаниям христиан, чтобы та не ходила молиться в храмы Московского патриархата. Но она отвечала, что не может не ходить, хотя и не порывала общения с епископом Михаилом.

А Нюра Кандалина — из числа «прямой» паствы святителя. Он даже писал ей: «Нюрочка Онисина, дорогая дочка. Я ведь не выпускал из уст твое имя и сейчас молюсь непрестанно пред Престолом Храма <Бога> Живаго и Вечнаго»[123]. Архипастырь Христов ее духовно взрастил и нес ответственность перед Господом, чтобы виноградник, им посаженный, не засох от молитвенного соединения с еретической церковью — Московской патриархией. Ведь участие в молитве еретиков: осенение себя крестным знамением, поклоны во время службы (не говоря уже об участии в лжетаинствах) — есть соединение с ересью, о чем напоминают церковные правила[124].

Духовный сын архипастыря Христова С. Н. в одном из своих писем кратко и сочно описал внутренний облик главы Московского патриархата: «Поезжай в Москву к

-371-

Патриарху Алексию и скажи ему: "Скинь шапку", — он не скинет, потому что у него на голове кругленькие рога есть. Или скажи: "Скинь перчатки с рук". Он тоже не скинет, потому что у него на руках когти звериные».

* * *

«Дорогой братик <Филарет>, получил я твое письмо, почитал, подумал: много я тебе говорил в письмах, но оказывается, бесполезно. Хотя ты и брат, тебе скоро жена[125] сядет на шею, и после сама будет плакать от того, что ты дал всем подачку; а сестры будут из тебя веревку вить. Ох, как низко, брат, ты даешь повод всему! А что глядеть на N.? Что на нее глядеть? Бей ее самой крепкой палкой, если она плетки не понимает. Подумаешь, горда! Ни на что не гляди. Мужчина называется в доме: трем бабам не даст ладу. А Вася, двоюродный брат, раскис. Подрожал, подрожал, а она его ногой лягнула — он и заплакал. Эх, мужчины! Видишь неправду, кто бы ни был, сразу в глаза <говори>, и все, ей места нет, неправде. А что она тебя поносит, так и меня она не слушает. Что на нее глядеть? Не хочет, не надо, ну и все». 20.01.58.

Но не только владыка считает дни до окончания срока заключения, его духовные чада с нетерпением ожидают освобождение архипастыря.

«Г<осподи> Б<лагослови>. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. Мир Вам и благодать Господа нашего Иисуса Христа, многоуважаемый родн<ой> бр<ат> во Христе Иисусе Михаил Вас<ильевич>. Шлет тебе родн<ая> сестрица Надежда В<асильевна> искренний сердечный духовный привет»; «Все бр<атья>, сест<ры> и все родные, и знаком<ые> аксуб<аевские>, мокшин<ские>, чистоп<ольские>, никольск<ие>, старошешм<инские> — все, все желают спасения души и всего хорошего. Все мы с нетерпением ждем Вас домой, очень по

-372-

Вас соскучились. Меня все родные поздравляли с новым счастливым годом — скорым приходом брата Михаила. Скучаю по Вас. Сообщаю: крест на могиле Груни поставил бр<ат> Федор[126], Васенин брат. До свидания. Надежда писала. 10 января 1958 г<ода, по старому стилю>. Пишите ответ. Какое Ваше здоровье? Мы Вам пошлем посылки, если надо. Желаем Вам скорого возвращения домой. У меня душа скорбит по тебе». 23.01.58.

«Для него <человека> Господь устроил землю. Покой свой устроил в человеке, возжелал жить добрыми делами и верой и миром любви во всех человеках, созерцая наследие богатства нетленной жизни. Поэтому Бог требует Своей силой мира и чистосердечной любви человека к человеку». 11.02.58.

«Я не хочу знать больше таких ехидных и жалобных писем, они ничего не дают. А волю с вас: с брата, или же с сестры, или же с племянника я не могу снять — каждый живет по своей воле и по своему желанию, как ему хочется. А мое дело сказать пословицу народную: "Баба с возу, коню легче". Так и мое дело: легче будет переносить и переживать, и не будет тягости. Может, я становлюсь некоторым преградой в жизни, что удерживаю их от развратных дел, то простите меня. Я <не> хочу быть сторонником вмешательства к вам, ибо я далеко нахожусь, а вы у себя дома, и что я к вам ввязываюсь? Я люблю правду, но только истинную, Божию и Мать — Святую Церковь, но не расстройство междоусобное»; «Прошу, пошлите мне одну посылку на пост. Положьте один литр масла подсолнечного, постного и пол-литра орехового масла. Только так упакуйте, чтобы <посуда> не разбилась, и очки положьте, и резинки для исправления. А то другой раз напишешь — нечем стереть. Бу-

-373-

маги, перьев пришлите: и простых, и к авторучке, порошков чернильных 2 штуки, крахмалу. Ваш брат Михаил Васильевич». 11.02.58. Другой адресат.

Писал архипастырю и кандидат на принятие священства, об этом позднее на следствии святитель показал. «В своих письмах ко мне Вакин неоднократно писал, что он хочет посвятить себя полностью духовной деятельности, проповедованию веры Истинно-Православной Церкви. Это его намерение я одобрил, давал ему в письмах указания, какие именно религиозные книги ему читать, что он должен повышать свое религиозное образование». На допросе владыка пояснил необходимость личного знакомства с духовным сыном: «Давая разрешение на приезд Вакина, я и хотел сам лично убедиться – действительно ли он хочет посвятить себя служению Истинно-Православной Церкви». В то же время давно ожидаемого свидания с сестрами Евдокией и Анной не произошло: они «отказались ехать». И тогда Иван Вакин поехал на свидание с епископом Михаилом вместе с Надеждой Ершовой.

В феврале 1958 года, добравшись до железнодорожной станции Анзеба, И. Ф. Вакин и Н. В. Ершова посетили Д. Д. Кадышеву[127] и уже от нее добирались восемнадцать километров до лагеря, где был заключен архипастырь. На встрече они рассказали о положении верующих, где и как они молятся, чем занимаются, после чего святитель наставлял их, чтобы они сами и другие христиане Истинно-Православной Церкви были верны своей вере, читали религиозные книги, молились и проповедовали слово Божие; чтобы «не сидели на месте, а постоянно ходили, выезжали даже за пределы Татарии и проповедовали и распространяли сущность нашей веры Истинно-Православной Церкви тихоновской ориен-

-374-

тации по всей России, обращали в нашу веру других лиц». Позднее на следствии святитель не отрицал: «Я им говорил, чтобы они возвещали среди людей о скорой гибели советской власти и коммунистического строя и победе истинно-православных христиан, что само правительство будет упразднять советскую власть и коммунистический строй под действием Божьей благодати». Причем, по его убеждению, об этом должен говорить каждый верующий ИПЦ, «должен возвещать о делах Божьих, наставлять людей о спасении души».

На этом свидании владыке Михаилу сообщили, что его благословение о рукоположении новых иереев отец Филарет не выполнил. В отношении Василия Владимировича Калинина: из-за сложных личных взаимоотношений и его горячего характера. Как позже признался на судебном заседании Григорий Русаков: «Калинин желал быть иеромонахом, но у меня к нему сердце не лежало, и я не хотел этого»[128]. Узнав об этом, первоиерарх передал указание, чтобы Василий Калинин «выехал к своей семье на Кубань и чтобы он там "обратил" в истинно-православную христианскую веру членов своей семьи: мать, жену и детей. Позднее об этом я написал и в одном из своих писем, к кому именно – не помню».

В отношении второго кандидата Г. В. Русаков выполнить благословение также отказался, решив, что это таинство совершит сам первоиерарх, «когда освободится».

На этой встрече, побеседовав с И. Ф. Вакиным и убедившись, что выбор кандидата правильный, епископ Михаил в присутствии Надежды Ершовой преподал ему благословение: «произвел тайное помазание его в наставники Православной Церкви, сказав при этом, что наша Церковь Истинная, навечно данная». Затем он поручил им передать Г. В. Русакову его указание, чтобы

-375-

тот «продолжил дальнейшее духовное образование Вакина и затем произвел обряд посвящения его — Вакина в священника-иеромонаха, что я — Ершов, имеющий дар благодати, благословляю его на это». Первоиерарх просил передать также, что он напишет Г. В. Русакову об этом специальное письмо, но написать его не успел. Через полгода на судебном заседании, отец Филарет пояснит, что подготовка Ивана Вакина заключалась в том, чтобы тот «знал все религиозные обряды и читал бы книги про святых отцов». Н. В. Ершова на следствии подтвердила: «Я сама лично видела, что, действительно, мой брат Ершов Михаил в лагере произвел тайное помазание Вакина и благословил его на путь истинно-православной веры». В то же время святитель «колебался в отношении Вакина при свидании с ним о посвящении его в иеромонахи, поэтому ничего определенного ему не сказал, сказал, что сообщу свое мнение в письме».

На этом свидании был затронут вопрос о создании нелегального монастыря. Эта идея относилась еще к 1943 году, но из-за ареста архипастыря создать такой монастырь не представилось возможным, но от этой идеи ни владыка, ни другие верующие не отказались, наоборот, «в последние годы принимались кое-какие меры к созданию такого монастыря». В феврале на встрече вновь зашел разговор об этом, причем Иван Вакин передал владыке, «что многие верующие девушки хотят находиться при службе» и что иеромонах Филарет «поручил ему получить у меня указания по вопросу создания монастыря». Для этого хотели оборудовать под монастырь дом Анастасии Яковлевны Красновой в селе Аксубаево, но первоиерарх «их намерение не одобрил, сказав, что дом Красновой старый и мал для монастыря»[129]. Святитель передал свое указание на покупку

-376-

большого дома в три-четыре комнаты на окраине села: «в одной из комнат оборудовать все для проведения там молебствий (поставить там престол, иконы)»; в других комнатах должны жить: «человек, на которого будет записан (оформлен) дом, и другие верующие из числа старых девушек и неженатых мужчин, посвятивших себя монашескому образу жизни». Если на богослужения будет собираться много истинно православных христиан, то использовать для их размещения и другие комнаты. Причем владыка особо отметил, что после покупки дома не надо «просить разрешения на создание монастыря у органов советской власти и не регистрироваться у них», так как при регистрации придется «выполнять и другие повелевания этой власти, а это противоречит нашим убеждениям истинно-православных христиан-тихоновцев». Ведь цель организации тайного монастыря – помочь «верующим в укреплении их в духовной жизни, в вере Истинно-Православной Церкви тихоновского течения и удержании их от греховности».

Мысли о досрочном освобождении не оставляют святителя, хотя остались месяцы до окончания пятнадцатилетнего заключения, но какие тяжелые! И опять он хочет обратиться за помощью не только к представителям власти, но и к Московской патриархии, о чем кратко записал в своем блокноте И. Ф. Вакин. Архипастырь на следствии пояснил их: «положит жреб ехать к Пат <или> еще какому начальству»[130], – означает, что кто-то из его духовных чад должен съездить в Москву «к Патриарху для того, чтобы посмотреть на Патриарха, рассказать ему обо мне, и, может быть, он бы молвил за меня словечко перед властями. "К большому начальнику съездить", – похлопотать об освобождении

-377-

меня из заключения. "Положит жреб"», — это значит, чтобы «они положили жребий — благословит ли Бог такую поездку»[131]. Из этих показаний первоиерарха видно его смирение перед волей Божией: он не требует, а просит и в то же время сомневается в правильности своего решения.

После отъезда духовных чад архипастырь уже 23 февраля написал новые наставления своему первому помощнику – Григорию Русакову: «Споры удаляй. Письма мне сильно жалобные не пишите, а то даже начальство стало говорить в глаза. Воспитывай народ, а свернешь <с этого пути>, то сам на себя обижайся. N. умиряй, ибо у него ревность не по уму и не по рассуждению: нужно иметь воздержание и рассуждение. Лишнего с девушками и женщинами не советуйся, а совет и рассуждение только с мужчинами имей. Так, гляди, чтобы М. не наделала что-нибудь. Вася Калинин должен воспитать мать, жену, детей; возвратить <их> на путь <Православной Церкви> и зажечь <костер> на Кубани. Пускай приобретает <христиан> и поступает строго по уставу Церкви Православной Христианской, по всем <правилам> Православной Святой Соборной Восточной Апостольской Церкви и благодатному закону. Не выполнит — сам знаешь, что будет. Было время, в 49 году <ты> немного уклонился — сразу вас всех раскидало[132]. А сейчас, как начали между собой <ссориться> — и вас тоже начали трогать[133]».

«Дорогой братик мой <Гриша>, побыли у меня гости: сестрица Надежда Васильевна и племянник Ваня, слава Богу. Побыли пять с половиной суток. Да, дорогой бра-

-378-

тик, хороший племянник растет. Помогай ему и воспитывай его, так как и я тебя любил и воспитывал. Дорогой брат, гнев твой да будет мертвый, а милость, и смирение, и приветствие живут в тебе всегда: в вере, надежде и любви неложной. Что необходимо, я все сказал ему, как тебе поступать, мой братик возлюбленный. Ваня тебе расскажет, кое о чем поведает.

К дедушке <тамбовскому>, может, поедешь <Гриша>, то его лишним не расстраивай, обо мне ему много не сказывай, что болею»[134]; «Секты появились даже в самой вере Православной. Многие <христиане> были в лагерях, занимались разными разделениями — не слушай <их>». 25.02.58.

«Примите <благословение> от Михаила Васильевича: "Благослови, душе моя, Господа. Благословен еси Господи". Христос посреде нас. И есть, и будет до скончания века, аминь. Моя жизнь во Христе Иисусе. Мир вам и любовь Христову и благодать Господа нашего Иисуса Христа! Многоуважаемый брат и сын во Христе Иисусе Господе нашем раб Божий Василий Иванович <Жуков> с супругою Вашею и Вашими детками. Примите от Михаила глас благовестия письменного и разумейте о словах в тайне Божией и не осумнитесь и не ожесточити сердца ваши живущие в горах и сени смертней, во тьме седящия, утешая себя смертным уделом. <Сердца ваши> — это временная хижина, естественная, живущая на земле, <которая> прикрывает Церковь, дарованную нам от Господа. В хижине нашей находится глубина и огонь таинств Царствия Божьего. Церковью является сердце наше, находящееся в естестве нашем. В нем мы можем все совершать и содержать. В сердце человек может иметь и содержать: отвержения от Господа, хулу, злобу, замыслы к убийству, гордость, леность и ярость злобную и всякие

-379-

неподобные мерзкие дела, <ими> наполняется сердце наше. Но это сердце человеческое не назовется Церковью Божию. Нет, никак не назовется, это сердце называется церковь лукавнующих. Что такое есть церковь лукавнующих? Это — злое, похотливое сердце человека, исполняющее желания земной жизни. В том сердце царит вечная тьма. Тот человек ослеплен своими делами и не может уразуметь истины Божией, красоты небесных благ. В том человеке Господь не может пребывать. В том человеческом сердце может, по его делам, пребывать ад, пламя геенское, сила диавола. А почему это? А потому, что он злой, а на зле стоит ад. А кто принимает его дела, делается подобным ему. Что такое есть церковь лукавнующих? И говорит св<ятой> пророк царь Давид: "Возненавижу церковь лукавнующих и с нечестивыми не сяду". Ибо это так, что не буду с развратными и нечестивыми людьми сообщаться и не буду даже иметь с ними никакого знакомства. А теперь возвратимся, воспомянем основное и обязательное для человека, без чего человек не может существовать и не может прийти в блаженную жизнь ко Господу, в Царствие Божие. Во-первых, человек <должен> поверить и познать, что есть Вседержитель, Господь. А если он узнал, что Творец есть всему существо и все <в мире> могущество Его; а если человек поверил, что Господь все может сделать, то положил в сердце своем твердую веру. Может ли его вера быть добрая и живая в сердце его? Нет. Безусловно, нет. Он должен очистить свое злое <сердце от> мерзких, гнилых и гнусных дел и навыков, которыми наряду много лет наполнял свое строптивое сердце. Прежде он должен очистить свое сердце от своих дел, вылить все и отдать эти злые дела тому злому духу, потому что они от него, ибо злые дела исходят от злого духа. А сердце свое очистишь и положишь в него истинную веру, твердую и живую и богоугодную, и надежду твердую, и любовь нелицемерную Христову, и смирение, и воздержание, и кротость, <чтобы там> пребывал и Сам Господь — Иисус Христос.

-380-

Иметь нужно пост для обременения и освежения своего тела и молитву для сближения с Господом, чтобы уразуметь и познать истину Господню»; «Конечно, вот сейчас эти священники[135] завели в заблуждение Православную Церковь. Но их Господь изгонит, а мы будем держаться Св<ятого> Писания и Церкви Христианской». 29.02.58.

В конце февраля — начале марта месяца у святителя на свидании побывала Д. Д. Кадышева, принесла вещи, оставленные сестрой Надеждой и Иваном Вакиным [136]. Позже архипастырь получил письмо от своего ставленника – Г. В. Русакова.

«Мир Вам, возлюбленный мой дорогой братик Михаил Василь<евич>, примите, дорогой мой, от меня, окаянного гр<ешника>, духовное приветствие и от искреннего сердца св<ятое> лобзание, и прошу за все прощения, простите меня ради Хрис<та> и благос<ловите> меня заочно для осенения милостию Божией»; «Все ждем с нетерпением <Вас> домой, когда же придет та радостная минута с Вами встретиться. Дорогой и милый мой бр<ат> Михаил Вас<ильевич>, как мне трудно без Вас с семейством, ведь на всех не угодишь, на всех-то и солнце не может угодить: кому нужно тепло, а кому холод. Дорогой мой братик, спешу уведомить Вас о том, что сестрица Надежда Васильевна и племянник Ваня приехали в воскресенье, на первой неделе <Великого> поста. Приехали, все хорошо, благополучно, в 12 час<ов> дня, аккурат у нас обед и много было сродников[137]. Дорогой мой братик, прошу, помолись за меня, а я за Вас, чтобы нам Г<осподь> помог в семейной жизни. Мы все очень благодарим начальство, что дали свиданку на 5 дней. Очень мы рады, что они все так вежливо от-

-381-

носятся к Вам и к нам, вразуми их Господи за ихнее добродушие». 02.03.58.

«Сообщаю вам: срок у меня остался всего 9 месяцев и несколько дней. Конечно, здоровие естественное мое резко слабнет: почти через день такое состояние, что даже с вечера упаду прямо в постель, не раздеваясь, и до утра проваляюсь, все кости перемнет. Ну, что же поделаешь? Прошу, помолитесь обо мне: о здравии тела и о спасении души. Еще, дорогая сестрица <Надежда> и дорогой братик <Гриша>, сообщаю о том: может быть, кто-нибудь в нездравом рассуждении пришлет письмо, смотрите, с ними не переписывайтесь. Ибо сейчас очень много разных сект народилось, и все по своему уклонению, кто чего знает. Будто бы смотришь, что он православный, а нет, он все равно замаран уклонением, здравого рассудка нет: как по вере, так и душевно. И жизненного рассуждения совсем не имеют. Что можно от таких людей взять? Куда они нужны? А знай противоречат.

А ты, сестрица <Надежда>, смотри не занимайся глупостями, будь здрава во всем: как духовно, так и жизненно. Сколько можешь — трудись для пропитания, племянникам своим внушай то, что добро.

<Дорогие>, с малых лет приучайте к работе сродников, детей. Тогда, видя труд врожденный как в самих родителях, так и в семье, то и дети так будут, ибо наследственная чувствительность передается от родителей. Не допускайте до того, чтобы дети не слушались родителей, а так, чтобы дети слушались родителей. Учите детей всему: и грамоте, и специальности. И как к художеству и живописи духовной, так и к жизненной — учите детей. В деревне или в городе, где бы он ни был, навстречу кому попался — поздоровался; видя какое несчастие — помочь: невзирая ни на личность, ни на <его> жизнь, ни на обряды. Дорогие, много я здесь видел всяких людей, которые совсем теряют нравственную жизнь и всякие силы внутренних чувствований. Ведь есть молодые, но даже труд, и

-382-

тот не могут устроить. А вы, мои родные, приучайте как детей, так и самих <себя> к труду доброму во всем. Я, хотя в заключении, ничем не <могу> повредить человеку: ни духовному, ни молодому, ни цивилизованному, во всем могу ему сказать здраво к жизни. Даже и научному могу сказать добро. Если кто получил науку, так пускай ее не закрывает, но дает пользу, для добра, в жизнь людям.

Так, моя дорогая сестрица и братик, я, конечно, науки не познал, ну, что же? Пускай я и малограмотный, но, видя человека, могу его удержать от зла, от несчастия»; «Приветствие, сестрица, твоей крестной и ее супругу Николаю».

Далее архипастырь Христов написал большое стихотворение, проникнутое горячим желанием увидеться с родными душами «лице в лице» на родных просторах. Приведем из него несколько строк:

«Взгляну я в дальнюю страну Прикамску,

В поля раздольной красоты,

В блестящий заревом покров заката,

Вечерний камский блеск воды.

Обратно скрылася в закате

Мечта, виденье мысленных очей,

И сцена милого, родного края

Ушла в забвение судьбы моей…

Простите меня, как хочется видеть в лицо всех, и желаю быть вместе. Как получите, так пошлите ответ мне, грешному, я буду ждать. Ваш брат Михаил Вас<ильевич>». Начало марта 1958.

Сестра Надежда Ершова хотела облегчить участь брата и духовного отца, просила разрешения на приезд к нему надолго, о чем владыка позднее писал в кассационной жалобе: «У меня оставалось сроку всего 9 месяцев до освобождения, и сестрица пишет мне письмо. Бестолковая, глупенькая просится: "Я приеду к тебе и там буду жить возле тебя, хоть в нянях буду у кого работать,

-383-

покамест срок кончится"». 18 марта святитель сообщал о перемещении его в другой лагерный пункт и назначении на этап[138]. Как вспоминал об этом бывший заключенный Анатолий Николаевич Кузин:

«Зона была окружена тремя заборами: проволочным, дощатым и из тонких бревен с заостренными верхушками. Возле последнего острожного забора стояли на определенном расстоянии друг от друга вышки с охранниками, а по углам — высокие пулеметные»; «Мы остановились перед воротами лагеря пятерками в каждой шеренге, держа друг друга под руки, с охраной и собаками слева и справа. Ворота распахнулись, и мы начали вливаться внутрь зоны. По обе стороны входящей колонны стояли зеки. Крики, приветствия, узнавание знакомых, удивление и радость встреч»; «От выходных ворот в зону начинался "проспект"»; «Поскольку в зоне было много свидетелей Иеговы, а также питерцев, то по аналогии с его "линиями" переулки, отходящие от проспекта, назывались 1-й антисоветский, 2-й антисоветский и т<ак> д<алее>, а сам проспект — проспектом Иеговистов. И всегда можно было по этому адресу представить себе, где проживает твой товарищ по несчастью»; «Лагерь наш походил на многоязычную ООН. Когда приходил новый этап, мы порой не понимали языка вновь прибывших и тут же кликали толмачей. Едва ли нашелся бы язык, с которого не сумели бы перевести обитатели лагеря».

Далее автор пишет, что в декабре 1957 года в каждой секции пятистенного барака находилось по 50 заключенных. Двухъярусные нары на четыре человека. Матрац и наволочка набиты стружкой. Заключенные работали на деревообрабатывающем комбинате (ДОК), который выпускал стандартные казармы и щитовые дома[139].

-384-

В лагере была также и больница. Другой узник вспоминал: «Этот лагерь был уже только для политических, но, кроме них, здесь были также и иностранцы-уголовники, в основном контрабандисты. Сколько языков и наций здесь смешалось! На "улицах" была слышна многоязычная речь. Здесь были корейцы и китайцы с советского Дальнего Востока (китайцы работали, как правило, на кухне и в прачечной), японцы, оставшиеся со времен советско-японской войны, афганцы, персы, греки (из тех, кто приехал в СССР после 1948 года), поляки, немцы-"фольксдейч", прибалты, множество украинцев… Русские не были здесь большинством»[140].

30 марта святитель отправил большое письмо христианам, не подозревая, что несколько дней назад в Татарии были уже арестованы Г. В. Русаков, И. Ф. Вакин, Н. В. Ершова[141], а на Кубани — В. В. Калинин.

«Господи благослови. Мир вам духовный во Христе Иисусе и истинный, и благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь во Христе неизменна да умножится в сердцах наших, к союзу соединения единой веры Православной Истинной, для вечного наследия Царствия Христа Бога нашего во спасение верующих, во избежание всяких междоусобных дел, творившие правду для того, чтобы праведные наши дела могли нас соделать светящими звездами, показующими пример, путь в жизнь праведности: жить без преступления душою же и телом, невзирая, братец, <ни> на лица, ни на молодость, ни на старость, ни на нищего, ни на больного, говоря всегда в слове правду, и должны всегда относиться вежливо, братоприемно, без лицемерия, кто бы он ни был. Поступая так, никогда не прегрешишь и никого не наведешь ни на какой грех и не искусишься. И да, видя ваше богобо-

-385-

язненное житие и вежливость ко всем, познают через вас, что такое есть истина и путь воли Божией, святой, в плоды наследия грядущего времени, обновления наших чувств»; «Итак, дорогой брат <Григорий>, встрепенись как голубь в радости Вашей, радуясь о птенцах плода своего, племя семьи нетленности. Я люблю тебя и любил, брат мой, всегда за Ваше смирение и покорность во всем и за послушание, которому я Вам еще с молодости предрек учиться. Я заставил Вас, ты не отказался и сейчас получил <специальность> врача»; «Еще сообщаю, что посылку, которую клала тетя Оля, я получил сполна: 2 пары белья и рубашка, кастрюля, компот, пряники, конфеты и банка варенья. Спасибо за все вам. Меня перевезли 20 марта. Сейчас я нахожусь неподалеку от станции <Чуна>, километра два, прямо в самом населении. Работаю на ДОКе — комбинате деревообделочном. Сестрица Наденька, может быть, с братиком приедете после Пасхи»; «Дорогой братик, у меня нет летнего головного убора, одна только шапка зимняя, и то уже поношенная, а ведь станет тепло, нужно или же картуз, или же что-либо летнее. Передайте приветствие Василию Владимировичу <Калинину>. Опишите: он уехал к детям, прошу вас. Простите меня ради Господа нашего Иисуса Христа и помолитесь за меня, чтобы Господь помог мне совершить путь и нам, все сродственникам, увидеться лице в лице и прославить Отца Небесного и возблагодарить Его милость за Его премудрые, неисповедимые и чудные пути праведности».