<p>Моя ревность по Богу возрастала от борьбы к борьбе, от победы к победе: молитвы о духов¬ном крещении, проповеди, разного рода поездки. Я не пропускал ни одного служения, которые прохо¬дили во вторник, четверг, субботу и трижды в день в воскресенье. В усердии не ослабевал, горел духом, как Аполлос, старался также не пропускать случая делать добро - строить дома, копать огороды, посе-щать больных. И на всё это Бог давал силы.<br /> Помню, у нас в Бирюлеве сообщили, что в одном частном доме лежит одинокий старик, сын его уехал на Север на заработки и оставил его. Я пошел с бра¬том Николаем, разыскал дом, который оказался неза¬пертым. Вошли, в доме никого нет. Мы стали громко спрашивать, есть ли кто дома, но ответа не было. Я заметил, что на кровати лежит много зимней одеж¬ды. Подошли, раскопали, а под ней старичок лежит. Он очень обрадовался и тихо спросил, кто мы такие. Мы ему рассказали, кто мы и зачем пришли.<br />Долго не рассуждая, мы приступили к делу. При-несли дров, растопили печку. В доме стало тепло,</p><p>дедушка снял с себя лишнюю одежду. Мы нагрели воды, принесли корыто, посадили дедушку и долго отмывали от грязи. Сколько месяцев не мылся, он и сам не помнил. Переодели его в чистое бельё. На следующий день пригласили сестру-парикмахершу, которая постригла его и побрила. Стали у него дежурить, и дедушка ожил. Он все расспрашивал нас, кто же мы такие. Мы сказали, что мы обыкновенные люди, верующие в живого Бога. Но дедушка сказал:</p><p>- Нет, вы не обыкновенные, вы ангелы...</p><p>Хорошо ему было с нами, а нам было хорошо с ним, ибо мы понимали, что надо носить бремена друг друга. Но вот, узнали об этом комсомольцы и нас вытеснили. Забота о пожилом человеке, полезная деятельность, в отчете можно галочку поставить и славу получить, в ладоши похлопают и на собрании похвалят. Они устроили дежурство, но недолго длилось это злое ревнование, постепенно они оставили его. Мы услышали, что дедушка вскоре умер и его похоронили.</p><p>Я ревностно стал проповедовать о Господе в Бирюлеве, и там образовалась община человек пятьдесят. Время шло, я углублялся в учение и в личное исполнение этого учения. Особенно мне понравилось, что Иисус Христос постился и молился наедине на Елеонской горе, и я стал практиковать это на себе. Пост - это великое служение, при посредстве поста и молитвы выходят бесы из одержимых. Чем больше я служил таким образом Господу, тем больше был посещаем радостью от Духа Святого. Я стал собирать в лесу молодежь, и там мы ревновали, молились, пели.</p><p>Дошло до пресвитера Алексея Николаевича Карпова. Меня позвали под кафедру (есть внизу такое помещение) и там сделали мне особое внушение, ска-</p><div class="Section1"><p>зав, что это противозаконно и власти уже обеспокоены моим поведением. Я не знал, что в молитвенном доме находились некоторые люди, гак называемые крещенные Духом Святым, которых тоже называли пятидесятниками. Они действительно были такими, они были членами баптистской церкви, а после собрания собирались еще на квартирах и молились на иных языках Духом Святым. Они боялись, что я своим поведением навлеку на них неприятности. Я жил по принципу: «Боже, что повелишь мне делать?», а они жили по принципу: «Слушаемся и повинуемся тебе, кесарь», то есть власти.</p><p>С работой у меня постоянно были проблемы. Я нигде надолго не задерживался - и рабочие нужны были, и специалистов не хватало, но я всегда оказывался лишним. Устроили меня как-то на радиозавод, и столярный цех. Коллектив быстро узнал, что я верующий. Зажженную свечу ставят на виду, чтобы она всем светила, так оно и было. Молодой человек, пришедший с флота, а поведение его отличается от всех. Как это обычно бывает: дай закурить, пойдем разопьем... А тут вдруг осечка вышла. Этот молодой человек не пьёт и не курит, - наверное, больной. Нет, не похоже, по силе двоих сразу поднимет, да и на флот берут только здоровых людей. Ах, вот в чем дело: оказывается, он верит в Бога... Конечно, в коллективе сразу возникло разделение: тех, кто «за» было мало, КТО «против» - таких больше, а некоторые «воздержались», это обычно простые рабочие. Начальство находится в разряде «против». А радиозавод - это связь со всем миром. А, может, шпион, потому что не такой, как все? А почему не ругается? Разведка боем.</p><p></p><p>Постепенно образовалась группа верующих людей из рабочих, которые меня слушали и потом кре-<br /><br />стились в молитвенном доме у баптистов. Коллектив меня полюбил и относился ко мне хорошо. Я давал им взаймы до получки, участвовал в нуждах и проблемах каждого, но не в грехах. На водку, разумеется, не давал.<br /><br />Вскоре я был отлучен от церкви баптистов за крещение Духом Святым. Почти одновременно с этим директор получил распоряжение узнать, кто такой Федотов. Директор вызвал меня, чтобы побеседовать и посмотреть на меня. Он был человеком образованным, на груди - значок депутата, значит, умный, по их меркам. Он пытался меня разубедить, но встретил с моей стороны не только сопротивление, но и наступление. Поняв, что всё напрасно, директор изменил направление разговора:<br /><br />- Мы разговариваем с тобой впустую, но вот, при<br />ехали люди, которые интересовались тобой и дали<br />указание выгнать тебя с работы. Поэтому я тебе<br />предлагаю уйти с моего завода по собственному желанию.<br /><br />Я поймал его на слове:<br /><br />- Этот завод является также и моим заводом.<br />Он понял, смутился и сказал:<br /><br />- Я тебя просто прошу. Я знаю, что лучше бы тебя<br />держать на одном месте, потому что, если мы уволим<br />тебя с завода, ты устроишься на другой, и там тоже<br />появятся верующие...<br /><br />После этой беседы в цехе объявили о профсоюзном собрании. Явка всем без исключения обязательна. Я же был исключением, так как не был членом профсоюза. Но обо мне была проявлена особая забота, и я, наверное, как почетный гость тоже присутствовал на этом собрании.<br /><br />С первым вопросом быстро закончили, даже не<br /><br />помню, о чём он был, что-то пустое. Второй вопрос<br /><br />- о поведении сектанта Федотова - разбирался под<br />руководством секретаря комсомольской организации и его помощника, отслужившего, как и я, на флоте, но здесь он не был со мной солидарен, хоть там<br />мы и были плечом к плечу.<br /><br />Был поставлен вопрос об увольнении меня с завода. Начальству нужно было решение коллектива, так как никаких нарушений у меня не было. Всех быстренько призвали к голосованию, чтобы соблюсти формальность.<br /><br />- Кто за то, чтобы Федотов был уволен с завода?<br />Рабочие своих рук не подняли, а вот начальство<br /><br />- да. Наступила полная тишина, молчали все. Итак,<br />провал, увольнение не состоялось. Но растерянность<br />была недолгой, вскоре объявили новое собрание по<br />вопросу о сектанте Иване Федотове. Мои друзья рабочие рассказали мне, как их всех по очереди вызывали к секретарю партийной организации и проводили идеологическую обработку.<br /><br />Одному сказали, например:<br /><br />- Ты стоишь в очереди на получение квартиры.<br />Желаешь получить жилье? А почему же ты не про<br />голосовал за увольнение Федотова?<br /><br />Или же так:<br /><br />- Ты желаешь получить путёвку в санаторий? Так<br />В чём же проблема? Путевки выдает профсоюз, а ты,<br />вот, не выступил против Федотова! Да можешь и не<br />выступать, только подними обе руки сразу, их посчитают за двух человек, и путёвка тебе обеспечена.<br /><br />Третьего спросили:<br /><br />- Ты стоишь на расширение жилья, сын у тебя женился? Обязательно проголосуй за увольнение Федотова, я за тобой прослежу.<br /><br />Такую обработку прошли все. На второе собрание прибыли ещё два человека из КГБ, которые сидели за спинами рабочих и производили на них давление. На этот раз чаща весов немного перевесила. Потом спросили, кто против, таких граждан не оказалось, и меня решили уволить с работы. Но я там ещё числился какое-то время рабочим.<br /><br />На следующий день после такого собрания, некоторые «прятали» от меня глаза, им было стыдно. А кто-то наоборот стал смотреть на меня с вызовом. Но обещанных квартир рабочие так и не получили. И больной в санаторий не поехал, вместо него уехал здоровый, но с партийным билетом в кармане. Обманув свою совесть, они сами оказались обманутыми. Не могли сообразить, что всем желающим квартиры не выдашь, если их нет. Эти квартиры ещё строить надо, да и тогда вопрос, дадут ли тебе.<br /><br />Потом меня вызвали к директору. Там ожидал меня солидный человек, который представился Сергеем Дмитриевичем.<br /><br />- Проедем со мной на Лубянку, к Андропову, -<br />сказал он.<br /><br />Пока мы ехали, он мне показывал новостройки высотных домов и говорил:<br /><br />- Если хочешь здесь инженером работать, это<br />можно устроить. Ты станешь великим человеком,<br />для этого от тебя нужно совсем немного: не говори<br />больше о Боге, только и всего.<br /><br />Вот, что значит быть верующим, ведь, и Христу сатана предлагал: «Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне» (Матф. 4:9). Слава Господу, что я читал Его Слово и знал, что, когда поведут пред царей и судей, не надо заботиться, что сказать. Я ответил ему:<br /><br />- Я уже домостроитель дома Христова и благода-<br /><br />рю Господа за такую участь.<br /><br />Наконец, мы приехали. В длинном кабинете во всю его длину тянулся стол, в конце которого сидел председатель КГБ. Он начал допрашивать меня. Я, долго не раздумывая, вскинул руку вверх и громко сказал:<br /><br />- Жив Господь, перед Которым я стою!<br /><br />От неожиданности он вздрогнул и, стоя напротив меня, закричал:<br /><br />- Выйди вон!<br /><br />Из другой двери тут же выбежали два человека, схватили меня за руки и потащили через эту дверь. Комната была небольшой, только с одним кожаным диваном. Когда меня оставили одного, я, недолго думая, прилег на диван и тут же заснул. Толчок в бок - удивлению их не было границ: он еще и спит! Ну, это уж извините! Спать там, куда вызывают! Это же<br /><br />ненормально! Нормально трепетать, бояться, трястись, пресмыкаться, это нормально. А так вот просто спать сном праведника - это уже чересчур!<br /><br />Но в Слове Божием написано: «...Страха их не бойтесь...» (1 Петр. 3:14). Слава Господу, я так и верил. А для них это было предзнаменованием погибели, если не покаются.<br /><br />На сей раз я был отпущен, не хватило материала в деле. Стали его собирать. Но с завода меня уволили, и я стал искать другую работу. Однажды пришла домой повестка: явиться в райисполком. Там, по решению административной комиссии, за поломку деревьев в лесу (это, видно, когда мы там собрания проводили; не веточек каких-нибудь, а целых деревьев!) мне дали месяц принудительных работ и отправили на кирпичный завод чистить трубы от сажи.<br /><br />Когда я появился на заводе, человек, которому я должен был помогать, сразу при знакомстве спросил меня:<br /><br />- За что ты здесь?<br /><br />На эту тяжёлую и грязную работу, связанную с большой опасностью, направляли только провинившихся людей.<br /><br />Я молчал, да и что я мог сказать этому хорошему человеку. Но он продолжал допытываться:<br /><br />- Перепил лишнего?<br /><br />- Я не пью.<br /><br />- Так за что же? Жене поддал хорошенько?<br /><br />- Пока ещё холост.<br /><br />- Так скажи же мне, за что?<br /><br />- За проповедь о Христе.<br /><br />- Ты кто? Проповедник?!<br /><br />- Да, - отвечаю.<br /><br />Он вскочил и убежал. Приводит мастера цеха, мо-<br /><br />лодую женщину, и говорит ей:<br /><br />- Вот, он вам все расскажет, можно вам делать<br />аборт или нет.<br /><br />И приказным тоном ко мне:<br /><br />- Иди, расскажи им, я отработаю без тебя.<br /><br />Это была ночная смена, машины отключили, стало тихо, и вся смена до утра слушала мою проповедь о Христе.<br /><br />Утром директор докладывает властям:<br /><br />- Кого вы мне прислали чистить трубы?! Его<br />Христос прочистил рабочим мозги и прожженную<br />совесть.<br /><br />Снова доложили в КГБ, а они материал на меня собирают... Устроили общественный суд на производстве. Это уже что-то новое - не общее собрание, а общественный суд, но я и через это прошёл. Господь<br /><br />в откровении мне сказал: «Возьми с собой брошюру „Ленин к деревенской бедноте"». Я так и сделал.<br /><br />Собрание началось, стали подниматься выступавшие. Все женщины подняли крик в мою защиту, и это после того, как я отчитал их за аборты, разложил все их грехи по полочкам и призвал к покаянию.<br /><br />Я встал и сказал всем собравшимся:<br /><br />- Мы живем в коммунистической стране, которую основал Ленин. Он осуждал буржуазную Россию<br />и в своей брошюре написал, что только в Турции и<br />России существуют позорные законы относительно<br />религии и сектантства, а в других странах этого нет.<br /><br />На последней лавочке сидели двое, один вскочил и заявил:<br /><br />- Неправда, Ленин этого не говорил!<br /><br />Тогда я вынул из кармана брошюру и громко прочитал, что говорил Ленин. Наступила тишина, а потом - взрыв криков в адрес этих двух людей. Фактически я ещё не успел по-настоящему начать работать на заводе, как меня уже выгнали.<br /><br />И начались мои мытарства по белому свету. Василий Ряховский предложил мне работать с ним в подземке, в метро. Работа, что называется, быстрого реагирования. Последняя электричка проходит, электроэнергия отключается, и мы опускаемся на три часа ремонтировать путь. Мы сор для этого мира, нам нет места рядом с людьми мира сего. Но «да хвалится брат униженный высотою своею...» (Иак. 1:9).<br /><br />Около года мы работали вместе с Васей на одном участке под землей, Как хорошо и приятно жить и работать братьям вместе! Василий - это по-детски искренний, глубоко верующий человек и хороший семьянин.<br /><br />Нас полюбили в метро и ценили до тех пор, пока всевидящее око КГБ не узрело нас и здесь, под землей. Однажды нам объявили:<br /><br />-Сегодня утром состоится профсоюзное собрание. Федотову и Ряховскому явка на собрание обязательна.<br /><br />-Я не член профсоюза, - говорю.<br /><br />-Все равно, вы должны обязательно быть.<br /><br />Я сразу сказал Василию, что это по нашу душу, но он был ещё не «битый» тогда и ответил мне:<br /><br />- Брось ты, брат Ваня, выдумывать.<br /><br />И вот мы сидим на первой скамейке и слышим, как объявляют, что собрание проводится по поводу «сектантских проповедников Федотова и Ряховского». По замыслу и подстрекательству КГБ, народ на собрании якобы просил предать нас суду, по крайней мере, так было написано в протоколе. На самом же деле, все было несколько иначе, но протокол - это уже документ, который можно пришить к делу, а остальное неважно. Ну и что из того, что люди высказались по-другому; их слова улетели, и звука не осталось, а вот на пометочку говорившие взяты.<br /><br />Времена были тяжкие, правителем был Никита Сергеевич Хрущёв, человек особых амбиций, решившийся разоблачить культ Сталина. В Организации Объединенных Наций он ботинком стучал по трибуне, желая показать Западу «кузькину мать», обещал<br /><br />в откровении мне сказал: «Возьми с собой брошюру „Ленин к деревенской бедноте"». Я так и сделал.<br /><br />Собрание началось, стали подниматься выступавшие. Все женщины подняли крик в мою защиту, и это после того, как я отчитал их за аборты, разложил все их грехи по полочкам и призвал к покаянию.<br /><br />Я встал и сказал всем собравшимся:<br /><br />- Мы живем в коммунистической стране, которую основал Ленин. Он осуждал буржуазную Россию<br />и в своей брошюре написал, что только в Турции и<br />России существуют позорные законы относительно<br />религии и сектантства, а в других странах этого нет.<br /><br />На последней лавочке сидели двое, один вскочил и заявил:<br /><br />- Неправда, Ленин этого не говорил!<br /><br />Тогда я вынул из кармана брошюру и громко прочитал, что говорил Ленин. Наступила тишина, а потом - взрыв криков в адрес этих двух людей. Фактически я ещё не успел по-настоящему начать работать на заводе, как меня уже выгнали.<br /><br />И начались мои мытарства по белому свету. Василий Ряховский предложил мне работать с ним в подземке, в метро. Работа, что называется, быстрого реагирования. Последняя электричка проходит, электроэнергия отключается, и мы опускаемся на три часа ремонтировать путь. Мы сор для этого мира, нам нет места рядом с людьми мира сего. Но «да хвалится брат униженный высотою своею...» (Иак. 1:9).<br /><br />Около года мы работали вместе с Васей на одном участке под землей, Как хорошо и приятно жить и работать братьям вместе! Василий - это по-детски искренний, глубоко верующий человек и хороший семьянин.<br /><br />Нас полюбили в метро и ценили до тех пор, пока<br /><br />всевидящее око КГБ не узрело нас и здесь, под землей. Однажды нам объявили:<br /><br />-Сегодня утром состоится профсоюзное собрание. Федотову и Ряховскому явка на собрание обязательна.<br /><br />-Я не член профсоюза, - говорю.<br /><br />-Все равно, вы должны обязательно быть.<br /><br />Я сразу сказал Василию, что это по нашу душу, но он был ещё не «битый» тогда и ответил мне:<br /><br />- Брось ты, брат Ваня, выдумывать.<br /><br />И вот мы сидим на первой скамейке и слышим, как объявляют, что собрание проводится по поводу «сектантских проповедников Федотова и Ряховского». По замыслу и подстрекательству КГБ, народ на собрании якобы просил предать нас суду, по крайней мере, так было написано в протоколе. На самом же деле, все было несколько иначе, но протокол - это уже документ, который можно пришить к делу, а остальное неважно. Ну и что из того, что люди высказались по-другому; их слова улетели, и звука не осталось, а вот на пометочку говорившие взяты.<br /><br />Времена были тяжкие, правителем был Никита Сергеевич Хрущёв, человек особых амбиций, решившийся разоблачить культ Сталина. В Организации Объединенных Наций он ботинком стучал по трибуне, желая показать Западу «кузькину мать», обещал</p><p> 59<br /><br /><br />построить коммунизм к 1980 году и показать по <br />телевизору последнего верующего. Какой ужасный <br />план истребления Церкви! О, если бы не Господь, <br />они пожрали бы нас!<br /> Мы с Василием смотрели и диву давались, как <br />злобствовали против нас, ни в чем не виновных ра-<br />бочих, некоторые молодые люди, хотя дорогу мы <br />им не переходили. Так безвинный Иисус стоял <br />перед Пилатом, но священники и фарисеи, <br />законники и саддукеи подстрекали своими криками <br />народ, не имеющий смысла, который только что <br />постилал свои одежды и прославлял Иисуса, крича <br />«осанна», а теперь уже кричал: «распни, распни <br />Его!» На меня их ярость изливалась больше, чем на <br />брата моего Василия, поэтому, когда мне задали <br />вопрос, я ожидал этого, и в сердце был приготовлен <br />ответ. Выйдя на трибуну, я сказал:<br /> - Уважаемые сотрудники, почти год я с вами, и <br />никто из вас не может мне сказать, что я плохо к <br />вам <br />относился, но ныне вы без всякой причины так заж <br />жены и шумите. Итак, я расскажу вам не о Христе, <br />о <br />Котором вы не желаете слушать, хоть это и зря, я <br />рас <br />скажу вам о Никите Сергеевиче Хрущёве.<br />Зал затих, а я продолжал:<br /> - Никита Сергеевич, всеми уважаемый и люби-<br />мый человек, прилетел в Америку. Глава и предста-<br />витель самой лучшей страны в мире хотел <br />рассказать <br />им о жизни и свободе советского человека: верить <br />- пожалуйста, учиться - тоже пожалуйста. Это же <br />прогресс. Но подстрекаемая молодежь закидала его <br />тухлыми яйцами и помидорами. Что можно сказать, <br />когда тебя не слушают, да и можно ли говорить в <br />это <br />время? Разумеется, нет. И тогда Никита Сергеевич <br />приставил два пальца к правому виску, повернул <br />туда <br />и сюда и замолчал: мол, поверьте, достали они <br />меня,<br /><br /><br />по-другому не понимают.<br /> И я также замолчал, продемонстрировав им тот <br />же жест, повертев пальцами у своего виска. И <br />вдруг произошел взрыв. О, что тут было!<br />- Мы что, тоже такие, как Хрущёв показал?!<br /> - Рассудите сами, - говорю им, - вам, русским, <br />это понятно, а американцам, чтобы понять, надо <br />было тухлыми яйцами швыряться. В каждой стране <br />своя манера выражения чувств.<br />Чекисты, сидевшие сзади, вскочили на ноги.<br /> - Вы что, не знаете Федотова?! Судить его надо! <br />- <br />кричали они и своими криками подстрекали народ. <br />Лес рук поднялся вверх: «Судить его, предать <br />суду!» <br />С тем и разошлись по домам.<br /><br /> </p></div>