Глава вторая

ТО НЕ ГРОМ ГРЕМИТ…

Вторая мировая война не казалась такой близкой, гремела где-то далеко, на полях Европы и, казалось, никогда её кровавое крыло не накроет нас. Дерутся между собой империалисты, бьются за богатства, за земли, а пролетарскую страну тронуть не посмеют - мы первыми в мире строим новое государство, свободное от войн, от наживы, насилия. Умом я понимал, что война началась не сегодня, 22 июня 1941 года, а раньше - 1 сентября 1939-го. В этот день по приказу Гитлера немецкие войска начали оккупацию Польши, в ответ на агрессию немцев Англия и Франция объявили войну Германии. Но война в Польше пошла не совсем так, как её планировали в Берлине. Поляки оказали сильное сопротивление. Сумев избежать окружения, польская армия отошла за Вислу. Что касается столицы, то она была взята немцами только 27 сентября, хотя Германия уже девятого сентября объявила о взятии Варшавы.

Как же ответила Москва на экспансию Гитлера? В шесть утра 17 сентября 1939 года Красная армия силами двух фронтов - Украинского под командованием С. Тимошенко и Белорусского под командованием М. Ковалёва - перешла польскую границу. Второй фронт Второй мировой войны был открыт. Эта дата и является исторической - СССР, начав военные действия, вступил в мировую бойню. Вторжение советских войск застало польское командование врасплох. Никто не понял, что произошло: русские пришли как союзники или как завоеватели? Польская армия продолжала сопротивление - на Западе фашистам, на Востоке коммунистам.

Героическое сопротивление оказал гарнизон Брестской крепости. Под командованием генерала Плисовского польские солдаты отбили все атаки Гудериана. Вот тогда на помощь немцам и поспешила советская артиллерия, двое суток бомбардировала крепость. По случаю победы состоялся совместный военный парад. На трибуне плечом к плечу стояли генерал Гудериан и ком-

бриг Кривошеий. «Дружба, скреплённая кровью!» - скажет позднее Сталин.

— Что могли мы противопоставить противнику? - вспоминал польский солдат-артиллерист Антон Ботяновский, с которым свела меня судьба на крутом переломе жизни. - Главной боевой силой оставалась кавалерия. Кони против танков, винтовки против самолётов. Но всё же полк уничтожил одиннадцать немецких танков, заставив колонну повернуть назад. А когда появились советские войска, поначалу посчитали, что пришли союзники, и жестоко ошиблись. Красноармейцы заставили нас сложить оружие и машинами перебросили в Витебскую область, оттуда - в смоленские лагеря.

В один такой концентрационный лагерь согнали восемьсот поляков. На всех - одно трёхэтажное кирпичное здание, три деревянных барака, сарай и два складских помещения. Пленников заставили обнести территорию колючей проволокой, установить наблюдательные вышки, которые заняли часовые. Поначалу с поляками обращались неплохо, и с питанием лучше было, чем в ГУЛАГе. Желающим работать такую возможность предоставляли. По субботам проводили политзанятия, предложили даже создать свою Народную коммунистическую партию. Появились первые семь активистов, записывающие желающих. На том всё и кончилось. В лагере нарастало недовольство, пленники требовали отправки в Англию - для борьбы с фашизмом. Терпение лопнуло, когда 27 сентября Москва подписала советско-германский договор, больше известный как Договор о дружбе и границе. Поляки поняли, что их государство полюбовно разделено между Германией и Страной Советов. В лагере, как сопротивление режиму, возник Союз польских офицеров.

Однажды пленные, выходившие на работы в поле, принесли от местных крестьян икону Божьей Матери - в Польше это самая почётная и дорогая икона. Место нашли, как считали, подходящее - в столовой. И потянулись к святыне страждущие и молящиеся. Лагерное начальство этого стерпеть не могло. Икону унесли, а на её месте водрузили портрет Сталина с трубкой в руке. Прищуренным глазом он как бы гневался: «Вас кормят, а вы недовольны». Утром 21 декабря, в день рождения вождя, пленники, войдя в столовую, замерли: по живописному полотну струйками стекало разбитое куриное яйцо. Зал оцепенел от ужаса, не смея смотреть на портрет. «Это сделала недобитая польская буржуазия!» - выкрикнул майор-чекист.

Ни завтрака, ни обеда не дали, а к ужину сами поляки не притронулись, остался он на столах нетронутым. Складские помещения срочно переделали под арестантские камеры. В лагере

зашустрили следователи. Начались аресты и допросы. К середине декабря ни одного офицера не осталось. На приговорённых ставили крест, они ещё не знали, что ждёт их Колыма, Сибирь, Казахстан. Многие сгинут там и памяти о них не останется. Вот какая страшная сказка.

С весны 1940-го из лагеря стали отпускать солдат. Не всех, а только тех, чьи семьи находились на территории, занятой Красной армией - в основном, в западных областях Украины и Белоруссии, причём по социальному происхождению из крестьян. Посадили на поезд и нашего героя - Антона Ботяновского. Довёз его паровоз до Гродно, куда перебрались родители. Трудно словами передать ту радость, с которой встречали сына отец и мать, уже потерявшие надежду когда-нибудь увидеть его живым. Но неласково отнеслась к его возвращению власть. Все руководящие должности в Западной Белоруссии отдавались выходцам из восточных областей. Среди местного населения шли повальные аресты - искали враждебные советскому режиму элементы. И неважно было, участвовал ты или нет в антисоветской деятельности. В первую очередь брали военнослужащих польской армии, жандармерии, полиции, за ними шли на плаху служащие госучреждений, священники. Всех гнали на железнодорожные станции, а потом в товарных вагонах, отправляли на Урал, в Сибирь. Польский язык в школах отменили.

В это время и появились листовки польских патриотов, которые угрожали безбожникам расправой. Польское правительство, находясь в изгнании, слало из Англии призывы к соотечественникам готовиться к освобождению Польши не только от фашистов, но и от коммунистов. Сталинские репрессии на присвоенных территориях заставили многих единокровных братьев взяться за оружие и сражаться с оккупантами.

То же происходило и в прибалтийских республиках, захваченных без сопротивления и присоединённых к СССР. Члены правительств были арестованы и отправлены в тюрьмы. В глубокой тайне от советской общественности Владимирский централ заполнили так называемые номерные заключённые. Их настоящие фамилии знал только начальник тюрьмы. К таким относились министры буржуазных правительств Литвы, Латвии, Эстонии - Юозас Урбилс, Антон Меркис, Вильгельм Мунтерс. Катились на Восток двухосные вагоны, обмотанные колючей проволокой, заполненные жителями этих республик. Люди ни в чём не провинились перед новой властью. Вина их была в том, что жили они зажиточно и потому были более счастливы, нежели народы Советского Союза.

Вопрос о присоединении Бессарабии и Северной Буковины

Сталин тоже решил без единого выстрела. Но оставался открытым ещё один вопрос, требующий безотлагательного решения - возвращение Финляндии, и тогда бы все территории царской России, потерянные в ходе гражданской войны, снова стали бы единым государством. И вождь решил силой взять непослушное ему государство.

На рассвете 30 ноября 1S39 года дальнобойные орудия фортов Кронштадта совместно с кораблями Балтийского флота обстреляли территорию Финляндии. Не учёл Сталин только одного: финская армия была лучше подготовлена для войны при сильных морозах. Финны не только отбили наступление, но и нанесли тяжёлые потери Красной армии, наши войска в Карелии были окружены и разбиты. Потери были настолько велики, что правительство вынуждено было обратиться за помощью к заключённым. Любопытен Указ от 16 июля 1940 года: «Освободить от наказания граждан, осуждённых судом к исправительно-трудовым работам и более мягким мерам наказания, если они после осуждения участвовали в боях против финской белогвардейщины. Снять судимость с указанных выше граждан независимо от того, приведён или не приведён приговор в исполнение».

Войну начинал Ленинградский военный округ, но уже через несколько дней на фронт были переброшены войска Белорусского округа. После стапятидневной войны через Минск возвращались те, кому посчастливилось остаться в живых, многие из них - искалеченными и обмороженными. Трагичной оказалась судьба наших бойцов, попавших в плен к финнам. Более пяти тысяч пленных Финляндия вернула Советскому Союзу, но ни один из них не вернулся домой, всех уничтожили.