ВОТ ОНА, ПРАВДА!
Но наше «завтра» наступило как-то неожиданно.
Мы уже потеряли надежду. Чем дальше, тем слабее становились наши попытки добиться лучшей жизни. По-прежнему на все наши обращения мы получали единственный ответ: «Нет».
Кое-кто еще делал попытки возбудить ходатайство о пересмотре дела, и в таких случаях получал неизменный ответ: «Нет оснований к пересмотру дела». Этот шаблонный ответ был напечатан на бланках. Проставляли от руки фамилию просителя, и ответ готов.
Гонения на нас усиливались. Рустави перестал быть «открытым» городом, и таких, как мы, не прописывали. Нас с каждым днем становилось меньше. Одних забирали, другие сами выезжали.
Один из рабочих Кавказэнергомонтажа, Онанов, долгие годы отбывавший срок в Норильске, решил, что лучше добровольно выехать на место своей ссылки, чем жить на вулкане.
От Онанова я узнал о трагическом конце Лени Хвойника в Соловках. Они сидели в одной камере на острове Муксалма. У Хвойника появились галлюцинации. Он слышал из коридора голос жены и плач дочери.
— Хвойник часто вскакивал с кровати, подходил к двери и, обращаясь к нам, говорил: «Разве вы не слышите, вот Шура меня зовет, вот Люда плачет». Затем барабанил в дверь, кричал: «Шура, Людочка, я здесь, я здесь!» и требовал от надзирателей, чтобы пустили их в камеру. Затем Хвойник сошел с ума, взяли его в больницу, и там он умер, — рассказывал Онанов.
И все-таки наше завтра наступило.
Радио принесло неожиданную весть о тяжелой болезни Сталина, а затем и о его смерти.
Разумеется, мы не могли быть твердо уверены, что со смертью Сталина будет положен конец нашему бесправному, унизительному положению. Утешительного было мало. Величайший преступник Берия стоял в почетном карауле у гроба Сталина, а в сформированном Маленковым правительстве он остался на своем руководящем посту.
Смерть Сталина вызвала разные отголоски. Молодежь тяжело переживала эту потерю. Для этого у молодежи было достаточно оснований. Она росла и воспитывалась в условиях, когда все достижения во всех отраслях народного хозяйства: в промышленности, в сельском хозяйстве, в науке и технике, в авиации и астрономии (да, астрономии тоже), на транспорте, словом, во всей духовной, материальной, культурной жизни советского народа приписывались гению этого человека. Оказывается, Отечественная война была выиграна только потому, что во главе армии и государства стоял он — «непобедимый гениальный полководец». Молодежь мало знала Ленина, не была знакома с его учением. Имя Ленина предавалось забвению. В университетах и других вузах страны все меньше и меньше обращались к произведениям Ленина и все больше и «глубже» изучали «Вопросы ленинизма» и другие произведения Сталина. Ленинский союз молодежи незаметно, но настойчиво стал называться союзом сталинской молодежи, партия Ленина стала называться партией Ленина и Сталина, а иногда просто Сталина. Советское государство, оказывается, основал Сталин, Конституция страны — сталинская Конституция, армия — сталинская, авиация — сталинская, летчики — сталинские соколы. Все сталинское. Даже кое-кто из наркомов величал себя «сталинским наркомом».
Молодёжь не имела никакого понятия о культе личности, об антимарксистской, антиленинской сущности этого отвратительного явления. Она не знала, что
только одному человеку кадят кадило, несправедливо связывая с ним все успехи, а неудачи и срывы были делом врагов народа, с которыми так последовательно и беспощадно расправлялся он — «непогрешимый марксист», человек-бог.
Молодежь не могла не верить тому, что ежедневно читала в газетах, слушала по радио. Она не могла не воспринимать то, что говорилось учителями в школах, читалось профессорами в вузах.
Даже те, кто в 1937 году лишились отцов и матерей и воспитывались в детских домах, не знали толком, что произошло, в чем вина их родителей.
Вполне понятно, что для молодежи Сталин был признанным гением, великим вождем, и молодежь искренне оплакивала смерть Сталина, тяжело переживая эту потерю.
Среднее поколение людей также росло и воспитывалось в условиях культа личности. Когда в 1937 году происходило массовое избиение передовых людей нашей страны — партийных, советских руководителей, военных, научных и хозяйственных кадров, много молодежи было выдвинуто на руководящие должности, Часть таких людей была достойна этого выдвижения. Она хорошо понимала, что к чему, знала о преступных нарушениях революционной законности, о жертвах беззакония. Эти люди читали Ленина, были знакомы с его учением. Будучи выдвинутыми на руководящие посты, они не могли терпеть ни бюрократизма, ни оторванности от масс, что насаждалось в то время. Они понимали, что и бюрократизм, оторванность от масс, подхалимаж, угодничество и прочие уродливые явления есть порождение культа личности. Но для них были созданы такие условия, что вести борьбу против этого зла они не могли. Многие сегодня назначались, а завтра снимались и арестовывались! Чем-то они не угодили. На их места приходили другие, которые либо также вскоре исчезали, либо признавались «подходящими» и оставались.
Поэтому эти люди понимали, что с уходом Сталина умрет и культ его личности. Отсюда отношение их к смерти Сталина.
Но нашлись и такие из этого поколения людей, которые обстановку культа личности принимали как должное. Пробравшись на руководящие посты, эти так называемые «коммунисты» способствовали насаждению диктуемого сверху бюрократизма. Они сами оторвались от людей, изолировали себя непроницаемой стеной, создавали вокруг своего имени ореол славы, восхваления и культа. Достижения руководимых ими предприятий они приписывали исключительно своему «мудрому руководству» и эти достижения отмечались в обстановке шумных самовосхвалений. А если не было достижений, не выполнялись планы, разваливалась работа, — прибегали к очковтирательству, припискам, обману государства. Будучи противниками критики и самокритики, они беспощадно расправлялись с теми, кто поднимал голос протеста. Неудивительно, что среди этих людей нашлись и такие, которые скатывались по наклонной плоскости, использовали свое служебное положение в целях личного обогащения. Всякие комбинаторы, взяточники, расхитители народного добра, мошенники, воры, жулики, спекулянты чувствовали себя вольготнее под крылышком таких руководителей, многие из которых сами сделались участниками всевозможных преступных шаек.
Эта кучка людей среднего поколения оплакивала Сталина. Она понимала, что многое может измениться и нечисти не останется места под советским небом.
Совсем иначе обстояло дело со старшим поколением.
Подавляющее большинство этого поколения — руководящие работники — было физически уничтожено. Уцелевшая часть была совершенно бессильна что-нибудь изменить при создавшейся обстановке.
Правильно было выждать и сохранить себя для будущего. Представители старшего поколения, уцелевшие и находящиеся у власти, поступили именно так. Эта тактика была единственно верной потому, что создалось такое положение, когда борьба со злом не только не давала результата, но уносила новые и новые жертвы.
Старшее поколение людей хорошо знало Ленина, знало его учение. Многие из них работали с Лениным, были его непосредственными учениками. Многим
было известно содержание «Завещания» Ленина, характеристика Сталина данная Лениным. С трибуны XIV съезда партии раздавались трезвые голоса людей старшего поколения о том, что предсказания Ленина сбываются, что Сталин злоупотребляет властью. Но партия, занятая тогда борьбой против поднявшего голову троцкизма, оказала доверие Сталину. Воспользовавшись этим доверием и укрепив свое положение, он в последующие годы направил оружие против лучших представителей ленинской гвардии.
Начался страшный 1937 год.
Не исключено, что 1937 год начался в декабре 1934 года роковым выстрелом в славного Сергея Мироновича Кирова.
Да, ряды старой гвардии большевиков сильно поредели.
Но всех не уничтожишь!
Старшее поколение людей отнеслось к смерти Сталина как к событию, которое положит конец культу личности.
В наиболее отвратительной форме культ Сталина проявился в республиках Закавказья, в частности в Грузии. В этом постарался Берия и помогли ему его подручные Багиров в Азербайджане и Арутинов в Армении.
Трудно найти человека с такими отвратительными пороками, как Берия. Интриган, карьерист, кровожадный, аморальный человек, развратник.
В жизни он руководствовался девизом: «Цель оправдывает средства» А цели у него всегда были низменные.
Он не останавливался ни перед чем. Надо было убрать с дороги неугодного человека, он убирал. Надо было занять чье-то место, он интриговал, компрометировал человека, добивался его снятия. Ему нравились женщины, подростки, и он не гнушался никакими средствами для достижения цели.
Берия приехал в Грузию из Азербайджана с сомнительным прошлым. У него были подозрительные связи с мусаватистами. Являясь оперативным работником ГПУ Грузии, он добился того, что стал председателем ГПУ Грузии, по своей должности являлся заместителем председателя ГПУ Закавказья. Но ведь Берия не мог быть заместителем. Он должен был быть первым. Начались подлые интриги.
Трагически погибли Александр Мясникян и Геворг Атарбекян и с ними председатель ГПУ Закавказья Могилевский. Когда-нибудь история прольет свет на это дело и выявит подлую роль Берии, устроившего катастрофу самолета, на котором они летели. Могилевский погиб. После него должность председателя ГПУ Закавказья занимали последовательно Павлуновский, Панкратов, Кацнельсон, Реденс...
Реденс оказался последним. Благодаря хитро устроенной интриге Берия, наконец, добился своего. Реденса отозвали в Москву, и Берия стал председателем ГПУ Закавказья.
Теперь Берия метил в партийное руководство.
Ему повезло. Интриганам это часто удается.
В районе Гагры была построена дача Сталина. Наружная охрана этой дачи была поручена ГПУ Грузии и Закавказья. В качестве председателя ГПУ Закавказья и руководителя этой охраны он получил доступ к Сталину. Берия сразу же использовал это. Он начал свои интриги против тогдашнего секретаря ЦК КП Грузии Самсона Мамулия.
Многие партийные организации совершали ошибки в период коллективизации. Разве не ясно, что основная ошибка исходила от самого Сталина, который затем ловким маневром, известным выступлением «Головокружение от успехов», переложил ошибки на местные партийные организации. Партийные организации Грузии не избегли этих ошибок. Берия нашептывал тогда Сталину, сгущая краски, что Мамулия своими действиями дискредитировал идеи коллективизации в Грузии. Сталин дал себя уговорить. Самсон Мамулия был обвинен в «извращении политики партии в деревне» и снят с работы.
Берия стал секретарем ЦК КП Грузии.
Ряд старых большевиков Грузии обратился в ЦК ВКП(б) к Сталину с заявлениями о том, что Берия по своим личным качествам не является подходящим человеком для партийного руководства.
Заявления этих людей остались без последствий. Впрочем, нет.
Они имели роковые последствия для авторов этих заявлений. В 1937 году все они были расстреляны.
Итак, Берия стал секретарем ЦК КП Грузии. Но ведь первый секретарь ЦК КП Грузии является одновременно вторым секретарем Закавказского Краевого комитета ВКП(б).
Опять «второй», что за напасть такая!
Первым секретарем Заккрайкома был тогда старый профессиональный революционер, всеми уважаемый Мамия Орахелашвили.
Нет, Берия не может смириться с положением второго человека. Он начал было интриговать против Орахелашвили, и тут ему невольно помог сам Орахелашвили. Он не мог работать с человеком, которого не уважал, и добился своего перевода в Москву.
Берия, наконец, стал первым секретарем Заккрайкома ВКП(б). Спрашивается, в чем дело? Кто так упорно шел ему навстречу и расчищал дорогу к следующей ступени власти?
Как это свойственно интриганам, Берия хорошо изучил слабые стороны Сталина. Он знал, что Сталин любит лесть, величание его личности, приписывание ему заслуг, к которым он не имел никакого отношения.
И вот появилась на свет фальшивая книга: «Некоторые вопросы истории большевистских организаций Грузии и Закавказья».
Кстати, как только вышла эта книга, упорно говорили, что автором ее является не Берия, что по его заданию состряпали «книгу» его подручные Меркулов и Мильштейн, а также тогдашний наркомпрос Грузии Бедия.
И вот Берия торжественно преподнес Сталину свою книгу. Тот прочел и остался очень доволен. Еще бы! В ней говорилось, что вся партийная работа в Грузии и Закавказье с самого зарождения социал-демократических организаций была проведена только одним Сталиным. Это он основал партию в Закавказье, он возглавил работу партийных организаций по борьбе против царского самодержавия, он представлял партийные организации Закавказья в РКП(б), он организовал знаменитую авлабарскую типографию... Он и больше никто! А где же старейшие революционеры Серго Орджоникидзе, Степан Шаумян, Миха Цхакая, Мешали Аэиэбеков, Александр Мясникян, Алеша Джапаридзе, Мамия Орахелашвили, Авель Енукудзе, Саркис Касьян и многие, многие другие? Где виднейшие социал-демократы Ладо Кецховели и Александр Цулукидзе? О них Берия не забыл, но, оказывается, они являлись лишь соратниками Сталина...
Фальшивую книгу широко пропагандировали. Она была рекомендована для изучения не только в Закавказье, но и по всей стране. Берия приобрел ничем и никем не пробиваемую броню. Теперь он мог расчищать себе дорогу в Москву. Но сначала он должен был укрепить свое положение в Закавказье. В первую очередь, он с этой целью оставил за собой должность первого секретаря ЦК КП Грузии. Со стороны Азербайджана он был совершенно спокоен. Мир Джафар Багиров — его давнишний друг. Их дружба испытана не только временем, но и тайными связями со времен мусаватистов. Багиров не подведет. Плохо обстояло дело с Арменией. Секретарь ЦК КП Армении Агаси Ханджян что-то не проявляет склонности быть послушным орудием в руках Берии. Надо его убрать. Берия посылает своих людей в Армению со специальным заданием: добиться компрометации Ханджяна с тем, чтобы иметь основание его убрать. Нельзя читать без возмущения показания подручного Берии Жоры Цатурова, знавшего Берию по совместной работе в ГПУ Грузии и Закавказья, о том, как он приехал в Армению в качестве одного из секретарей ЦК и какие интриги плел вокруг Ханджяна. Но Ханджян пользовался большим авторитетом не только среди партийных кругов, но и во всем народе. Интриги не помогли, авторитет Ханджяна не пострадал.
Ну что ж, тем хуже для Ханджяна. Цель оправдывает средства.
Ханджяна надо убрать любыми средствами. Только такой изверг, как Берия,
мог придумать подлый план убийства Ханджяна и выполнить этот план своими собственными руками.
А план был разработан до мельчайших подробностей.
Ханджян был вызван из Еревана в Тбилиси на заседание Заккрайкома. В тот же вечер, после заседания крайкома мы узнали, что Ханджян покончил жизнь самоубийством. Говорили о подробностях, о том, что Ханджян задумал самоубийство еще в Ереване, что в его кармане обнаружены два письма, написанные в Ереване перед выездом в Тбилиси. Одно письмо — прощальное, адресовано жене — Розе Виндзберг, другое на имя Берии. В этом письме Ханджян якобы сообщает Берии, что совсем запутался и не находит другого выхода.
Все было предусмотрено для инсценировки самоубийства.
Товарищи и друзья, которые хорошо знали Ханджяна, недоумевали: как мог такой несгибаемый человек спасовать перед трудностями, «запутаться» и поднять на себя руку?
Спустя четверть века было установлено, что Ханджян убит собственноручно Берией в его служебном кабинете.
Берия проливал крокодиловы слезы над своей жертвой и отправил тело Ханджяна в Ереван с почестями.
Не впервые проливал он крокодиловы слезы над своей жертвой. Еще не остыл труп отравленного им Нестора Лакобы.
Авторитет Лакобы, председателя ЦИК Абхазии, не давал покоя Берия. Отравленного Лакобу он тоже торжественно отправил в Сухуми и похоронил в центре города для того, чтобы в 1937 году сровнять эту могилу с землей.
После убийства Ханджяна в Армению секретарем ЦК был послан Амаяк Аматуни, но, как видно, не выдержал «испытания», в 1937 году был арестован и расстрелян. Тогда Берия послал в Армению своего верного ставленника Григория Арутинова.
Возникает законный вопрос. Согласно конституции Закавказская федерация была упразднена. Заккрайком уже был ликвидирован. Берия является только секретарем ЦК КП Грузии. Какое же отношение он мог иметь к Армении? На каком основании в 1937 году он посылает своего человека туда секретарем ЦК? Ответ ясен: Берии нужно иметь своего человека в Армении, а ради этого можно и нарушить конституцию.
В 1937 году Берия сообразил, что наступил момент, когда дорога в Москву для него открыта.
И он усердствовал.
Беззакония 1937 года были повсеместным явлением и диктовались сверху, это бесспорно. Дирижерская рука Ежова простиралась всюду.
Но исполнители бывают разные.
Берия почувствовал себя в своей стихии. Преданная ему свора оголтелых негодяев типа Кобулова, Хазана, Кримяна, Савицкого и многих других изощрялась в изобретении все новых и мучительных пыток.
Партийные организации республик Закавказья, в частности Грузии, сильно пострадали от кровавого разгула Берии. Ленинская гвардия большевиков Грузии, Армении и Азербайджана в большинстве своем была уничтожена. Теперь ему стало легче проводить свою полигику подхалимажа, угодничества, лести, самовосхваления, политики культа своей личности.
Я не знаю, по какой причине руки Берии не дошли до Филиппа Махарадзе, старейшего большевика Грузии, председателя ЦИК Грузии.
У Берии было достаточно оснований, чтобы убрать Махарадзе. Ведь Махарадзе тоже написал книгу по истории Коммунистической партий Грузии Выпустив свою книгу «Некоторые вопросы истории большевистских организаций Грузии и Закавказья», Берия начал проработку Махарадзе и его «Истории», обвинял его в том, что в своей книжке Махарадзе необъективно подошел к роли Сталина, умалил ее. Берия поднимал этот вопрос на активах тбилисской
партийной организации, предлагал Махарадзе написать новую «Историю» с учетом того, что сказано о роли Сталина в его книге.
Махарадзе обычно отмалчивался или многозначительно говорил: «Да, новую книгу об истории Коммунистической партии Грузии я обязательно напишу».
И ничего не написал.
Совершенно ясно, что Берия был на него зол и хотел его убрать.
Богдан Кобулов с этой целью подготовил материалы, согласно которым Филипп Махарадзе являлся не кем иным, как организатором всей контрреволюционной работы в Грузии. Показания об этом давали Герман Мгалобишвили, Карп Модебадзе, Давид Багратиони, Буду Мдивани, Шалва Элиава и много других. Нет надобности говорить о том, какими путями были получены эти показания.
Но кто-то помешал Берии.
Махарадзе умер своей смертью.
Итак. Берия готовил себе трамплин для прыжка в Москву.
Говорят, что его переезд в Москву и назначение наркомом внутренних дел СССР произошли необычным путем.
Возможно, что это и не соответствует действительности, но не исключено, что это было именно так.
Будто нарком внутренних дел Грузии Гоглидзе получил шифровку из Москвы за подписью Ежова с предложением немедленно арестовать Берию и доставить его в Москву. Гоглидзе пошел л ЦК и положил телеграмму на стол Берии.
Прочитав телеграмму, тот спросил:
— Ты что, пришел арестовать меня?
— Так не арестовывают, Лаврентий Павлович, сами знаете, я пришел показать вам эту телеграмму.
Берия немедленно полетел в Москву к Сталину. Что там произошло, неизвестно, но Берия больше не вернулся в Тбилиси. Он был назначен наркомом внутренних дел Союза ССР. Ежов был снят с этой работы и назначен наркомом речного флота, а затем...
«Ежовые рукавицы» сделали свое разрушительное дело, теперь их можно передать Берии.
Берия забрал с собой в Москву самых преданных ему людей: Всеволода Меркулова, Богдана Кобулова, Сергея Гоглидзе, Владимира Деканозова, Сему Мильштейна и других. Без своего близкого окружения Берия, конечно, не мог чувствовать себя спокойно в Москве, а эти люди пользовались его неограченным доверием.
Десятки других своих людей он перевел начальниками управлений НКВД, наркомами внутренних дел Украины, Белоруссии, республик Средней Азии и Закавказья.
Сталин умер.
Как мы отнеслись к этому событию? Мы, непосредственно пострадавшие от культа его личности, перенесшие так много обид, унижений, мучений, страданий?
Одни говорили так: «Мы забытые люди, нам говорят: «зря вы живете». Нам нечего ждать, пока преступник Берия здравствует и, судя по всему, плетет интриги, чтобы стать во главе государства».
Но это мнение было отражением настроений тех лиц, которые устали бороться за жизнь, потеряли всякую надежду.
Остальные, и я в том числе, придерживались другой точки зрения. Мы рассуждали так: «Это ничего, что Берия находится у сласти. Это временное явление. Вряд ли он чувствует себя хорошо. Он человек хитрый, как все интриганы, и знает, что значил для него Сталин. Может быть, «в верхах» остались отдельные приверженцы Сталина, и Берия рассчитывает на них в своих интригах. Но теперь партия не позволит, чтобы кто-то диктовал совою волю ей и народу. Не все сразу делается. Никогда не надо терять веру в партию. Даже в самые мрачные времена культа партия и народ делали свое дело, шли вперед, строили и творили, воевали и победили, восстанавливают разрушенную войной страну. Нельзя остановить это движение вперед».
«Если бы это было так, то не положили бы Сталина рядом с Лениным, не
оказали бы ему такие почести. Что-то не похоже на то, что может что-нибудь измениться», — возражали нам.
Но мы не сдавались.
«Что и говорить, этого не следовало делать. Сталин преступник. Много крови на его совести, много славных жизней погубил он. Ему нет оправдания, и его прошлые заслуги, если они есть, не снимут с него ответственности за его преступления. Ему, конечно, не место рядом с Лениным. Но мы не знаем, какие обстоятельства привели наших руководителей к этому решению. Придет время, исправят и это».
Нам недолго пришлось ждать.
Радио сообщило об аресте Берии.
Одни ждали этого сообщения с трепетом, для других это было полной неожиданностью.
А через некоторое время мы узнали, что Берия и его охвостье приговорены к высшей мере наказания.
Приговор приведен в исполнение.
Собаки подохли собачьей смертью!
Вот она, Правда!
Многое было сделано для того, чтобы создать Берии авторитет. Его книга не принесла ему ни имени, ни популярности. В Грузии сочиняли песни и посвящали Берии. Хотя назывались они народными, но народ (не знал, о ком в них поется. Даже в учебниках помещали портреты Берии и сочиняли разные сказки о нем, но школьники не знали, что за «очкастый» человек смотрит на них из книги. Подхалимы Берии в республиках Закавказья, особенно в Грузии, стремились создать культ личности Берии так же как и Сталина, только разница была в том, что Сталину воздвигали громадные монументы при его жизни, а для Берии только намечали места для будущих памятников. А пока во всех учреждениях и общественных местах «красовались» его бюсты. Именем Берии, как и именем Сталина, назывались заводы, фабрики, парки, колхозы, совхозы, улицы в городах, даже целые районы. Но все это не принесло ему никакого авторитета. Берия остался временщиком. Широкие слои не знали Берии, поэтому его арест не вызвал особого резонанса.
Подумаешь, арестовали какого-то государственного преступника и расстреляли вместе с его шайкой.
Но для нас это было долгожданным событием.
Лед тронулся!
Вот она, Правда!
Дальнейшие события нарастали быстрыми темпами.
Партия оказала народу правду о Сталине.
Партия сказала о его ошибках и злоупотреблениях, о нарушениях революционной законности, о невинных жертвах.
Когда-то за знакомство с содержанием «Завещания» Ленина полагался срок, и немалый, а теперь партия обнародовала завещание Ленина. Партия сказала народу о том, что предсказания Ленина сбылись, и Сталин, сконцентрировав в своих руках власть, злоупотреблял ею.
Горько было сознавать эту правду. Тяжело было рассказывать об этом. Но как бы тяжело ни было, народ должен был знать правду и узнал. Так решила партия.
Партия осудила культ личности Сталина, как явление, ничего общего не имеющее с марксизмом и ленинизмом, с принципами коммунистической партии, с системой социалистического государства.
Партия решила вернуться к ленинским нормам партийного руководства.
Партия решила повести беспощадную борьбу против отвратительных последствий культа личности Сталина, против бюрократизма, оторванности от масс, против подхалимажа и угодничества.
Партия решила создать такие условия, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не повторилось прошлое — культ личности одного человека в любых его проявлениях.
Партия решила восстановить в стране революционную законность, чтобы
никто и никогда не посягал на устои закона, на конституционные права советского человека.
Партия решила привлечь к государственному управлению широкие слои общественности, создать товарищеские суды, народные дружины, общественный контроль.
Партия решила пересмотреть все дела, по которым были осуждены ни в чем не повинные люди.
Вот она, Правда!
Разоблачение культа личности Сталина серьезно напугало всех, кто привык работать «по-сталински»: подхалимов, угодников, любителей парадов и почестей, очковтирателей, оторванных от людей бюрократов. Им было трудно привыкать к новым условиям, слышать критику в свой адрес и терпеть, открывать двери своих кабинетов перед народом.
А партия требовала этого.
Партия твердо заявила: кто не хочет работать по-ленински, по-коммунистически, кто не способен прислушиваться к голосу масс, пусть уйдет и уступит место другому.
Народ принял разоблачение культа личности Сталина с чувством глубокого удовлетворения. Наконец-то прояснилось небо. Мрачный период культа личности, сковавший крепким льдом сердца и мысли людей, отошел в историю, а творческая мысль человека вышла на широкую дорогу.
Публикация материалов о культе личности Сталина вызвала нездоровую реакцию в Грузии, на родине Сталина. Глубокие корни культа Сталина, насажденные в Грузии, были использованы охвостьем Берии, националистически настроенными элементами и всякого рода провокаторами. Они устраивали демонстрации, появились лозунги: «Сталин наш, мы не дадим ревизовать его». Но богатая славными революционными традициями Коммунистическая партия Грузии сумела обуздать все это охвостье Берии, повела большую разъяснительную работу среди молодежи.
Все гнилое наслоение, вся нечисть, что своим существованием были обязаны культу личности, были сметены.
Прокуратура Союза ССР и ее органы на местах занялись пересмотром дел, по которым люди были необоснованно осуждены. Наконец-то был снят крепкий замок с архивов, где хранились эти дела.
Многие ждали этого пересмотра еще в 1937 году, но не дождались.
Многие надеялись на это в долгие годы пребывания в тюрьмах и лагерях, но их надежды не сбылись...
Прокуратура была завалена просьбами о пересмотре дел. Писали оставшиеся в живых репрессированные, писали родные тех, которым не суждено было услышать голос Правды. Прокуратура была сильно перегружена, но она проявила максимум оперативности и гибкости, чтобы обеспечить своевременный пересмотр Дел.
Неиспользованные бланки с печатным типографским шрифтом о том, что «нет оснований к пересмотру дел», теперь уже не нужны.
Я обратился с большим письмом в Прокуратуру Союза ССР, в котором описал все то, свидетелем чего я был. Назвал людей, которых я встречал за время следствия, с которыми отбывал сроки в разных тюрьмах. Прокуратура Закавказского военного округа переложила мое письмо в обширные показания в несколько десятков страниц и использовала их при пересмотре дел. Я оказался нужным человеком для прокуратуры. Еще бы! Живой свидетель, вернувшийся с «того света».
Пересмотром моего дела занялаеь особая инспекция отдела кадров Комитета госбезопасности Грузии. После того, как дело было закончено, мне было заявлено, что моя реабилитация будет зависеть от проверки всей моей деятельности как работника ВЧК-ОГПУ-НКВД.
Моя совесть была чиста, и я спокойно ждал окончания этой проверки.
Помню один эпизод.
Как-то в комендатуре КГБ я столкнулся с Давлианидзе. Я хотел пройти мимо, но он поздоровался, остановил меня и спросил:
— Ну, как дела, реабилитировали тебя?
— Еще нет.
— Я тебе помогу.
— Спасибо, ты мне уже один раз помог и очень здорово помог, достаточно вполне. Твоей помощи не надо, но говорить правду ты обязан.
— Ты сидел и не знаешь, что творилось тогда. Я им скажу всю правду.
Сперва хотели дать мне очную ставку с Давлианидзе, но потом сказали, что нет никакой надобности в очной ставке и что Давлианидзе написал то, что от него потребовалось.
Очная ставка не состоялась. Но все-таки она имела место позже, в прокуратуре Закавказского военного округа, когда Давлианидзе был привлечен к ответственности за преступления, совершенные в 1937 году.
Прокурор поставил перед Давлианидзе вопрос примерно так:
— Лично вами были составлены две справки на Газаряна. Одна оправка датирована 1937 годом и в ней сказано, что Газарян является членом контрреволюционного заговора и занимается вредительством. В другой справке, датированной 1954 годом, вы написали, что Газаряна вы знали всегда как честного человека, авторитетного и всеми уважаемого в коллективе Какая из этих справок соответствует действительности?
— Обе справки соответствуют действительности, — ответил Давлианидзе.
— Я ничего не понимаю В 1937 году вы назвали Газаряна предателем, негодяем. За это могли его расстрелять, а в 1954 году вы возносите его до небес Я еще раз спрашиваю, какая из этих справок соответствует правде?
— Еще раз отвечаю: обе.
— Тогда разъясните вашу мысль.
— Разъясню охотно. В 1937 году я работал с Газаряном. Он был моим начальником. Я знал его хорошо и знал как порядочного честного и всеми уважаемого человека коммуниста. И я его уважал. Вдруг Газаряна арестовали. Я был очень удивлел, но в правильности apecтa Газаряна не сомневался. Многие аресты тогда вызывали удивление, но никто, в том числе и я, не мог предполагать, что эти люди арестованы до ложному обвинению. Вызвал меня мой начальник Богдан Кобулов и предложил мне составить справку для оформления дела Газаряна. Он дал мне материалы для справки. Из этих материалов явствовало, что Газарян участник контрреволюционного заговора. Я составил справку. К этой справке надо подойти с точки зрения 1937 года. Тогда вы сами поймете, что я поступил правильно. Прошли годы, и выяснилась вся изнанка дел 1937 года. Теперь я убеждаюсь, что Газарян был и остался честным человеком, поэтому не задумываясь пишу об этом. Появляется вторая справка. Она тоже соответствует действительности. Если бы в 1937 году я знал, что против Газаряна создается фальшивое обвинение и я своей справкой помог этой фальсификации, тогда я мог бы ответить на ваш вопрос, что первая справка ложная, а вторая соответствует истине.
Спор между прокурорам и Давлианидзе длился долго и, наконец, Давлианидзе признал, что справка, составленная в 1937 году, ложная, а справка, составленная теперь, в 1954 году, правильна.
За ряд тяжелых преступлений, совершенных Давлианидзе в 1937 году, он был приговорен к 25 годам тюрьмы.
Часто бывает так, что долгожданное событие приходит как-то неожиданно.
Однажды, к концу рабочего дня, позвонили мне на работу и предложили немедленно явиться в руставское отделение комитета госбезопасности.
Хотя дамоклов меч больше не висел над головой, по старой привычке я попросил сослуживца, соседа по квартире, зайти к нам домой и предупредить Марину, что меня вызвали в КГБ.
По дороге я долго думал о причине внезапного и немедленного вызова и ни до чего не мог додуматься Когда пришел и назвался, меня сейчас же ввели в кабинет начальника. Я узнал его. Схиртладзе В 1937 году он работал в нашем отделе младшим оперативным работником
Он меня принял приветливо, стоя, и, к моему удивлению, обратился ко мне
со словом «товарищ».
— Вы меня узнали, товарищ Газарян?
— Да, узнал.
— Так вот. Я просил вас зайти к нам для того, чтобы поздравить вас, и, поверьте, это я делаю с радостью. Поздравляю, рад за вас.
Я был удивлен. Я забыл, что давно жду ответа о пересмотре моего дела, и вовсе не ожидал, что об этом скажут мне в руставском отделении КГБ.
— Но я не знаю, с чем вы поздравляете меня и за что я должен поблагодарить вас.
— Как за что? Получили ответ по вашему делу. Вы полностью реабилитированы!
Я сразу же почувствовал какую-то странную слабость во всем теле. Мне всегда казалось, что когда объявят мне о моей реабилитации, у меня сердце разорвется от радости. Я с удивительным спокойствием принял это известие, не поблагодарил за поздравление и правильно сделал: за что благодарить? За что?
Я задал ему глупый вопрос:
— А что я должен теперь делать?
— Как что? Завтра же меняете паспорт, получите чистый, без этого пункта «39». Похлопочите о восстановлении в партии, да мало ли что, господи!
— Да, конечно, — сказал я как-то рассеянно.
Он протянул мне справку военной коллегии: «...За отсутствием состава преступления... дело прекратить...»
Как метко сказал Горький, что чувства шире слов! Какие слова я должен подобрать, чтобы они передали все то, что я испытал в тот момент? Все пережитое за эти годы, долгие, долгие годы в тюрьмах и после выхода на свободу, все лишения и унижения, страдания — все хлынуло потоком. Никакой радости не было, а было чувство глубокой боли, горечи и обиды.
А дома ждали меня. Ждали и волновались.
Я вошел какой-то странный, пришибленный.
— Что случилось? — испуганно спросила Марина. — Зачем тебя вызвали?
— Так... Реабилитировали.
Я протянул ей справку.
Марина поняла мое состояние, мои чувства. Она молча обняла меня, поцеловала, расплакалась и сказала:
— Обидно, очень обидно за Гришу, за Любу, за твою мать, за многих наших товарищей.
Хорошо иметь друга, который поймет тебя, твои переживания, угадывает твои мысли.
Успокоившись, она сказала:
— Ну все. Теперь все. Давай ужинать. Девочки приготовили нам сегодня роскошный ужин — жареную картошку с луком. А к чаю даже есть варенье. Жаль, нет вина, но ничего, чай с вареньем не хуже.
И сразу стало легче на душе.
— А завтра поедем к Анаиде и обрадуем ее, — сказала Марина. — А то она ждет и волнуется за тебя.