- 31 -

В сталинских тюрьмах и лагерях.

Участие в восстании заключенных в Норильске

 

31 июля 1947 года Макс Минц был внезапно арестован органами советской государственной безопасности и по постановлению Особого совещания при Министерстве государственной безопасности СССР от 15 июля 1948 года был направлен по статье 58-1 "б" УК РСФСР на 15 лет лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Его держали в трех сталинских тюрьмах: лубянской, лефортовской и сухановской. Предъявили обвинение в сотрудничестве с немцами и измене родине. Статья Уголовного кодекса РСФСР, по которой Особое совещание при МГБ СССР проштамповало вымышленное обвинение против Макса Минца, гласила в действовавшей тогда редакции 1926 года: "Измена родине, т.е. действия, совершенные гражданами СССР в ущерб военной мощи СССР, его государственной независимости или неприкосновенности

 

- 32 -

его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу". Эта статья имела два пункта - 58-1 "а" и 58-1 "б": 1 "а" относился к гражданским лицам, а 1 "б" к военнослужащим. Очевидно, что ничего из изложенного в этой статье Минц не совершил. После ареста Макса Минца "его отец Г.С.Минц обратился с жалобами во все верховные инстанции. Когда об аресте Минца узнали его боевые друзья по антифашистской борьбе на немецкой земле, то последовали их письма в верховные советские инстанции и родным М.Минца. Но все это никакого результата не дало и в условиях сталинского террористического режима дать не могло.

По пути из Москвы в лагерь Макс Минц тайком бросал в щель в двери вагона личные письма родным. Одно из них дошло. Из него видно, что в сталинской тюрьме Минц хотел покончить жизнь самоубийством - перегрызть зубами вены. Но он был рад, что попытка не удалась. Письмо главным образом адресовано сыну Леве и из него видно, каким потрясением для Минца был арест, при том, что он не был ни в чем виновен перед Советским государством, а наоборот, имел величайшие заслуги в борьбе с немецким фашизмом. После московских тюрем и постановления Особого совещания Минц был этапирован на Крайний Север - в лагерь особого режима в Норильск.

Но и здесь Минц довольно быстро завоевал среди заключенных авторитет и уважение. Об этом свидетельствуют в своих воспоминаниях находившиеся в лагере вместе с Минцем Семен Юльевич Бадаш и Роман Брахтман.

По прибытии в Норильск врач Семен Юльевич Бадаш имел все шансы попасть на общие работы; насту-

- 33 -

пила полярная ночь и температура достигала минус 40-50 градусов. В этих условиях Минц помог Бадашу попасть на работу в лагерную больницу. Семен Юльевич пишет в своих воспоминаниях, что Макс Григорьевич Минц пользовался уважением у многих заключенных и поэтому через врачей-заключенных сумел добиться, чтобы на Бадаша как на врача был выписан спецнаряд и он стал работать в лагерной больнице.

Как началось восстание заключенных в Норильском особлаге и каково участие в нем Минца? 3 мая 1953 года один из заключенных категорически отказался идти, лег на землю и не реагировал на приказы конвоя, который должен был его и еще нескольких человек куда-то перебросить. Тогда начальник конвоя дал команду стрелять. Солдаты расстреляли из автоматов лежавшего на земле беззащитного человека. Весть об убийстве заключенного быстро пронеслась по всему лагерю. Руководство национальных групп решило объявить голодовку с невыходом на работу. Соседние лагпункты присоединились к этой акции. Прошло четыре дня и местное лагерное начальство не знало, что делать.

7 мая 1953 года в Норильск прибыла из Москвы специальная комиссия: от Министерства госбезопасности СССР полковник Кузнецов, от ЦК партии Алексеев, от прокуратуры СССР прокурор Вавилов и директор Норильского горно-обогатительного комбината член ЦК Завенягин (он жил в Красноярске). Руководители восстания вручили комиссии письма-требования, адресованные в Москву. Макс Минц принимал активное участие в составлении этих писем. Каково было содержание этих документов?

- Пересмотреть все заочные незаконные постанов-

 

- 34 -

ления ОСО и "приговоры" военных трибуналов и освободить всех заключенных по ним.

- Снять позорные, фашистские, унижающие честь и человеческое достоинство номера с одежды заключенных.

- Разрешить без ограничения переписку с родными и близкими (разрешалось писать лишь два письма в год).

- Сократить рабочий день до 8 часов.

- Ввести "зачеты", т.е. систему, существовавшую для уголовников - один день работы засчитывать за два дня заключения.

- Ввести оплату труда.

- Разрешить свидания с родными.

- Разрешить чтение газет и журналов.

- Судить виновных в убийстве заключенного.

- Снять "решетки в бараках.

Комиссия приняла от руководителей восстания эти письма-требования и обещала решить все вопросы в Москве.

Когда стало известно, что часть руководителей забастовки на объектах изолирована, 8 мая всеобщая забастовка возобновилась. На всех бараках в зоне лагеря были вывешены флаги из черной материи.

В своих воспоминаниях С.Ю. Бадаш писал: "Всех руководителей и инициаторов восстания я знал лично. Среди них уже упомянутый Макс Минц из Москвы".

Вторая всеобщая забастовка продолжалась долго. Лагерное начальство в начале июня 1953 года начало психологическую обработку заключенных путем обращений по радио.

В последних числах июня в Норильск вторично прибыл из Москвы полковник Кузнецов и официально заявил, что все требования заключенных переданы

 

- 35 -

министру Берия, и он их рассматривает в положительном смысле. Это был обман, ведь к тому времени Берия был уже арестован, но заключенные в Норильске об этом еще не знали.

Кузнецову никто не поверил. Забастовка продолжалась. Во время выступления Кузнецова кто-то из заключенных бросил в него камень. Автоматчики открыли огонь по заключенным, среди них были жертвы.

В предпоследний день июня 1953 года лагерное начальство официально объявило о расформировании лагеря и отправке заключенных в другие лагеря.

Из воспоминаний Арона Фарберова, который познакомился с Минцем в 1954 году в центральной больнице Озерлага, известно, что Минц попал в особую зону-изолятор, где находились участники восстания из Норильска. Находившиеся в этой зоне не работали, их старались не смешивать с другими заключенными, чтобы не происходило распространение бунтарского духа, родившегося в Норильске.