Ставка на учебу

В 1945 году жизнь в «Нижней могиле» стала как-то чуть-чуть окрашиваться в розовые тона. Нас, бухгалтеров, причислили к инженерно-техническим работникам и стали в особом магазине добавлять съестного. Кроме того моя мать Мария Федоровна прислала посылочку, в которой был рис и сушеные желтые сладкие дыни, выросшие в солнечном Таджикистане.

Появился у меня и товарищ по возрасту и образованию. Это был Олег Ольшанский (не уверен в точности имени и фамилии), черноволосый, смуглый, среднего роста, похожий на цыгана. Он называл себя вором, отсидел какой-то срок в Тагиллаге. Олег хорошо рисовал, и после освобождения из тюрьмы его направили работать художником на центральную конную базу. В культурном отношении мой товарищ был выше меня. Знал знаменитых в то время певцов Лещенко, Козина, о существовании которых я и не подозревал. Олег где-то отыскал гитару и под ее аккомпанемент неплохо пел, подражая своим кумирам.

«Когда простым и нежным взором

Ласкаешь ты меня, мой друг,

Необычайным цветным узором

Земля и небо вспыхивают вдруг.

Веселья час и боль разлуки

Готов делить с тобой всегда

Давай пожмем друг другу руки

И в дальней путь на долгие года.»

К словам гопа со смыком: «Задержали по натуре старый следователь в муре ночью вызывает на допрос» добавлял всегда: «А мороз!» Видимо ему самому пришлось пережить такую ситуацию в морозную пору. На конной базе было еще два—три парня примерно моего возраста. С ними несколько раз ходили к девушкам, которые жили недалеко от конной базы. Играли в карты, рассказывали анекдоты, истории, пели. Моя озабоченность спецпереселенчеством и учебой делали меня скучным и не интересным компаньоном. Не встретил я и девушки, которая покорила бы мое сердце.

Время шло. Наши войска в 1945 году приблизились к границам Германии. Теперь я ставку делал на учебу. Право на образование давала Конституция, учебные заведения Свердловска объявили о наборах сту-

 

дентов. Совет народных комиссаров, так тогда называлось правительство, подписанное В. Молотовым Постановление требовало отпускать с работы и из армии тех, кто сдал вступительные экзамены и зачислен в студенты.

Может быть через институт решу двуединую задачу — выберусь из орбиты спецпереселенчества и осуществлю свою мечту об образовании.

Готовясь к учебе, стал скапливать деньги. Получив от матери вторую посылочку, часть риса на Вагонке продал по 90 рублей за стакан. Булка же хлеба покупалась и продавалась за 200—250 рублей.

К учебе склонял и своего друга «вора». Все проблемы наши будут решены, если выучимся. Так убеждал его, чтобы он бросил эту вредную для общества профессию, рецедивы которой у него еще остались. Однажды он сообщил, что в заводском районе сегодня открывается Дворец культуры.

— Поедем туда! — предложил он. — Я согласился.

— Там с ребятами шухарнем, — добавил. Намек его я понял и стал убеждать не делать этого.

— Опять попадешь туда, откуда вышел.

Олег молчал. Во Дворце он на некоторое время оставил меня в толпе. Сам отлучился. Видимо «шахер-махер» не получился. Домой возвращались вместе.

Проходит зима. Весна сама собой вселяет радость и надежды. Наши войска подступили к Берлину — логову фашистского зверя. Так тогда именовали столицу Германии. Окончание войны не за горами. День 1 Мая был праздничным, солнечным, теплым. В черных кругах репродукторов звучала праздничная мажорная музыка. Сообщались радостные вести.

От взволнованного пережитого праздничного дня все мы крепко спокойно уснули. Каково же было наше удивление, когда мы пробудились. На дворе лежал тридцатисантиметровый слой белого, как хризантема, снега. Конечно, под лучами майского солнца он вскоре растаял.