Из Челябинска приходят тревожные вести — угроза нависла над территорией Золотой горы — самого известного на Южном Урале места тайного захоронения жертв политических репрессий.
В нескольких кварталах от памятного места сургутская компания «Акватрейд» намерена построить Межрегиональный выставочно-конгрессный комплекс «Челябинск-Экспо», который планируется связать с городом двумя дорогами, проходящими по территории Золотой горы. Там же должны пройти подземные коммуникации будущего комплекса. Есть странная и злая ирония в том, что дороги, которые планируется провести по территории, где под землей, возможно, находятся останки жертв сталинских репрессий, должны стать продолжением улицы Академика Королева — колымского доходяги со страшного прииска Мальдяк, который выжил, чтобы вывести человечество в космос, и улицы Академика Сахарова — великого ученого-гуманиста, почти тридцать лет назад стоявшего здесь над братской могилой расстрелянных челябинцев. Разметка трасс будущих дорог уже начата, и не исключено, что скоро тяжелая строительная техника поедет по людским костям. А в перспективе маячит еще и жилищное строительство с вырубкой части зеленого массива Золотой горы, ныне окружающего территорию захоронений.
* * *
Челябинская Золотая гора на самом деле Лысая. То есть сейчас это небольшое урочище покрыто березовыми рощами и ягодными полянами, однако таково его исконное и до сих пор официальное название. Лысую гору прозвали Золотой после того, как в 1843 г. там, в десяти верстах от города, были найдены небольшие залежи золота. С тех пор началась его добыча шахтным способом. Точное количество старых шахт на Золотой горе не известно; предполагается, что их пятнадцать или шестнадцать, не считая мелких ответвлений. Последняя из золотых шахт закрылась в 1935 году, и уже вскоре заброшенные горные выработки приспособили для другого, страшного использования. Туда начали сбрасывать трупы казненных. НКВД любил подобные места. В особенности такая организация захоронений характерна для Урала.
Территорию бывшего золотого прииска окружили колючей проволокой, так что даже жители близлежащего поселка Шершни толком не знали, что там происходит, лишь страшные слухи ходили вокруг этого места. Однако со временем охрана объекта ослабела, и в 1946 году любопытные мальчишки, обследуя одну из старых шахт, случайно наткнулись в глубине на множество человеческих останков. «Мы знаем. А вы помалкивайте», — предупредили их тогда родители. И все, кто знал, помалкивали. В 50-х на территории Золотой горы была устроена городская свалка. Шли годы, Челябинск рос, городская застройка приближалась к Золотой горе. В 1980-х годах власти планировали развернуть на этой территории жилищное строительство, но перестройка неожиданно открыла для Золотой горы совсем иную перспективу. В ноябре 1988 г. Юрий Герасимов, когда-то мальчишкой обнаруживший под землей человеческие кости, открыл свою тайну журналистам «Челябинского рабочего», и за дело взялся Челябинский «Мемориал».
Это было время, когда правда о сталинских репрессиях неудержимым потоком вырвалась на свободу, словно кровь, которую земля десятилетиями покорно впитывала и скрывала в своих недрах, вдруг разом выступила наружу. По всей стране возникали группы исследователей, которые искали главное — места массовых захоронений. Еще живы были родные сгинувших в годы репрессий, живы очевидцы и участники тех событий, и настал наконец момент, когда горе и жажда справедливости пересилили застарелый страх. Найти место захоронения, оплакать, отдать последнюю дань, перезахоронить по-людски — эти простые человеческие стремления тогда ломали все административные плотины.
Под напором общественности областное УКГБ подтвердило, что в 1930-х годах на Золотой горе действительно производились тайные захоронения, городские власти дали добро на раскопки «в местах предполагаемых захоронений жертв сталинских расстрелов», при горисполкоме была создана специальная комиссия с участием представителей «Мемориала». Свалку убрали, на территории Золотой горы было начато разведочное бурение, и вот 14 июня 1989 года экскаватор снял два метра грунта в устье одной из засыпанных шахт, вскрыв сплошную массу человеческих костей.
Страшные фотографии и видеосъемки с этих раскопок разошлись по всему миру, сделав челябинскую Золотую гору одним из символов не только сталинских репрессий, но и бесчеловечности любых тоталитарных режимов.
Археологи разбирали яму слой за слоем. Мужчины, женщины, подростки. Вот эти одеты в зимнее, а под ними лежат в демисезонной одежде. Стеклянные пуговицы от нарядного пальто, шинель, лапти, резиновые сапоги... Слои трупов пересыпаны негашеной известью и шлаком из городских котельных. Простреленные черепа, следы трехгранного штыка на костях... Идентифицировать личности убитых не удалось, но монеты и обрывки тюремных справок, найденные среди костей, позволили датировать казни периодом 1936 — 1939 годов.
За несколько недель из ствола шахты удалось поднять останки 350 человек — два слоя трупов. До дна было еще далеко, но и того, что уже удалось сделать, было достаточно, чтобы с уверенностью утверждать — основное место захоронения челябинцев, жертв политических репрессий, найдено.
Исследователи не сомневались, что остальные шахты на Золотой горе скрывают в своих недрах то же самое. «Золотая гора это наши Куропаты» — говорили тогда, сравнивая с прогремевшим за год до этого на весь тогдашний СССР открытием многотысячных массовых захоронений под Минском.
На этом месте должен быть построен настоящий мемориал — в этом тогда никто не сомневался. Закладной камень с соответствующей надписью был немедленно установлен в роще рядом с местом раскопок. Здесь же намечено место для братской могилы.
Торжественная траурная церемония перезахоронения останков 350 жертв состоялась в субботу 9 сентября 1989 г. Для участия в ней в Челябинск приехали народный депутат академик Андрей Сахаров с женой Еленой Боннэр, народный депутат Галина Старовойтова — уроженка Челябинска, и космонавт Георгий Береговой, чей старший брат Виктор был расстрелян в Челябинске в 1938-м. Сахаров и Старовойтова прибыли из Свердловска, где принимали участие в совещании Урало-Сибирской группы народных депутатов СССР.
В Архиве Сахарова хранится несколько фотографий с этой церемонии. Публикуем две из них.
Вот Сахаров в окружении челябинских «мемориальцев». Для них он не только легендарный ученый-правозащитник, народный депутат, с которым связано столько надежд демократически настроенной общественности, но и председатель Всесоюзного добровольного историко-просветительского общества «Мемориал». Неслучайно на груди у Сахарова два значка — депутатский и мемориальский. А в руках простодушные дачные гладиолусы.
Вокруг раскрытой могилы на Золотой горе собралось 6 тысяч человек. Прибыли делегации от соседних областей, православные, католические, иудейские и мусульманские священнослужители отслужили заупокойные службы. В первых рядах — родственники казненных. Рядом с пожилыми женщинами в платках детишки в парадной пионерской форме с красными галстуками.
«Дети, которые присутствуют здесь, это залог нашего будущего. Мы, глядя на них, должны поклясться, что мы никогда не допустим ничего даже подобного тому, что было с нашей страной, — говорил, глядя на них, Сахаров. — Мы не будем ждать сильной руки. Мы сами, своей демократической волей создадим в нашей стране государство закона, государство правды, государство гуманности, и этим отдадим долг тем, кого мы сегодня хороним».
Женщины спускаются в яму, в первый и последний раз припадая к безымянным гробам. Над братской могилой поднимаются клубы пыли — люди, прощаясь, бросают вниз по горсти земли. Солдаты лопатами закапывают яму. Это действительно был не митинг, а огромные, многолюдные похороны. Шесть тысяч собрались, чтобы по-человечески проводить триста пятьдесят человек и символически проститься еще с тысячами, чьи тела покоились где-то здесь — в земле, по которой они ступали.
На следующий год раскопки продолжились, но на глубине 7 метров археологи наткнулись на полусгнившие бревенчатые перекрытия, и продолжать работу стало опасно. Извлеченные из шахты останки около тысячи человек были перезахоронены в двух братских могилах, устроенных рядом с первой. Одновременно на территории Золотой горы велись исследования методом разведочного бурения. В общей сложности за два сезона на территории 15 га было выявлено 11 шахт и везде обнаружены биологические следы, говорящие о присутствии человеческих останков.
Сколько людей захоронено на Золотой горе? В прессе можно встретить невероятные цифры: 300 тысяч расстрелянных, 500 тысяч... Возникшие в конце 80-х годов в ситуации острого дефицита объективных данных, эти цифры представляли собой простые математические прикидки, исходящие из предельной заполненности предполагаемого объема шахт. Иногда приводящие такие цифры ссылаются на авторитет Сахарова — якобы это он, выступая в Челябинске 9 сентября 1989 года, заявил о трехстах тысячах жертв. Это неправда или просто ошибка памяти. В Архиве Сахарова хранится полная видеозапись его выступления на траурном митинге и копии публикаций челябинских газет с изложением того, что он говорил на встрече с жителями города, прошедшей в тот же день в Доме политпросвещения обкома КПСС. На митинге Сахаров вспоминал о миллионах погибших в ходе репрессий, при раскулачивании, от голода, на спецпоселениях; «У каждого большого города есть могилы на десятки тысяч людей», — говорил он на встрече с горожанами, но нигде он не упоминал о количестве погребенных конкретно на Золотой горе. Как истинный ученый академик Сахаров никогда не позволил бы себе публично строить предположения при явно недостаточном количестве вводных.
Но гигантские цифры каким-то образом всплыли той же осенью в советской прессе — в передачах радио «Маяк» и в информационной телепрограмме «Время», и с тех пор они нет-нет да и прозвучат где-нибудь, провоцируя бесплодную истерику сталинистов.
Для Золотой горы давно уже настало время не прикидочных подсчетов, а точных научных исследований. Согласно официальной статистике органов госбезопасности, в 1930 — 1953 годы по всей Челябинской области по 58-й статье («Контрреволюционные преступления») было репрессировано 37 041 человек (поименно на сегодня известны 25,7 тысячи), из которых к высшей мере наказания было приговорено 11 592. Поскольку приговоры приводились в исполнение в Челябинске, общая численность захороненных на Золотой горе должна составлять около 11,5 тысяч человек, а фактически может оказаться несколько больше, учитывая приговоренных к расстрелу по другим статьям и тех, кто умер в тюрьме, не дождавшись своей пули в затылок. Между тем за годы раскопок было эксгумировано менее полутора тысяч останков. Значит еще около 10 тыс. остаются лежать где-то в недрах Золотой горы. Где именно?
В 1989 г. областная прокуратура возбудила уголовное дело по факту обнаружения необозначенного захоронения и спустя шесть лет доложила, что, по материалам этого дела, в частности, по заключению судебно-медицинских экспертиз останков и личных вещей покойных, в восьми из одиннадцати обследованных шахт находятся захоронения именно «расстрелянных в 1937 — 1938 годах граждан, необоснованно обвиненных в контрреволюционных преступлениях». Относительно остальных шахт сделать однозначный вывод оказалось невозможно из-за нехватки материала, поскольку исследовательские работы на самой Золотой горе прекратились еще в 1990 году.
Некоторые участки территории так и остались необследованными: не было установлено точное местонахождение нескольких засыпанных шахт, и даже границы уже выявленных захоронений не были точно определены.
А в стране стремительно наступали новые времена, и все это стало казаться ненужными формальностями, никак не связанными с насущными потребностями сегодняшнего дня. В 1992 году произвольно определенная территория вокруг найденных захоронений получила статус памятника истории областного значения, и на этом вопрос о Золотой горе был надолго закрыт.
Однако челябинцы ее не забыли. Ежегодно в разгар зимы и в начале лета во Вселенские родительские субботы православные родственники жертв репрессий собирались на Золотой горе на панихиду, 21 мая, в день рождения А.Д. Сахарова, «Мемориал» проводил там «Сахаровский день», а в сентябре городская администрация организовывала митинг-реквием. В 2003 году рядом с закладным камнем на средства местного предпринимателя Владимира Баржанова — внука расстрелянного, была сооружена стилизованная часовенка-звонница.
Радикальное обновление федерального законодательства о культурном наследии заставило городские власти еще раз обратить внимание на это место, и в 2006 г. Была проведена первая историко-культурная экспертиза, на основании выводов которой были ориентировочно определены границы захоронений, и земельный участок на Золотой горе площадью целых 73 гектара поставлен на кадастровый учет как предназначенный для эксплуатации мемориала. При этом, однако, не было сделано главное — Правительство Челябинской области так и не выпустило постановление, определяющее юридический статус самой территории захоронений.
И вот летом 2017-го коммерческая экспансия приблизилась к самым границам мемориального урочища, и выяснилось, что оно вовсе не так надежно защищено, как казалось еще недавно.
Оказалось, что достопримечательное место «Братская могила жертв сталинских репрессий» (так официально именуется мемориальный объект) со своей недообследованной территорией пребывает в межеумочном статусе «выявленного объекта культурного наследия», не включенного в Единый государственный реестр объектов культурного наследия, а значит оно не снабжено всем предусмотренным законом инструментарием охраны.
Такое положение выгодно застройщику, который считает себя вправе планировать земляные работы там, где на карте не обозначены границы захоронений и не установлены какие-либо ограничения историко-культурного характера. Городские власти попробовали было встать на сторону застройщика, но совершенно неожиданно наткнулись на активное сопротивление. На защиту Золотой горы поднялись историки, археологи, градозащитники из общественного движения «АрхиСтраж», члены православного молодежного объединения «Держись!», регулярно совершающие там заупокойную литию мирским чином по всем невинно убиенным землякам, и просто жители прилегающих кварталов, для которых Золотая гора — это еще и зеленая зона, бесценная в условиях индустриального города. Среди них археологи Сергей Потапов и Илья Любчанский, лично принимавшие участие в раскопках 1989 — 90 гг., директор НИИ судебных экспертиз «Стэлс» Александр Власов, когда-то на общественных началах руководивший работами по эксгумации и исследованию останков, журналист, главный редактор газеты «Аргументы недели. Южный Урал» Владимир Филичкин — в прошлом офицер челябинской милиции, возглавлявший группу физической защиты Сахарова и Старовойтовой во время их пребывания в Челябинске, и автор предварительной историко-культурной экспертизы 2006 года историк Гаяз Самигулов.
Волна, негодования, подхваченная челябинскими СМИ, докатилась даже до председателя Совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте РФ Михаила Федотова, который вместе с группой членов СПЧ по стечению обстоятельств прибыл в Челябинск в самый разгар борьбы. 27 июня в ходе его встречи с губернатором Борисом Дубровским, скорее всего, не обошлось без упоминания проблемы Золотой горы. «Мы обсуждали с губернатором создание рабочей группы, которая будет заниматься реализацией концепции государственной политики по увековечиванию памяти жертв политических репрессий, — рассказал прессе Федотов. — Я думаю, что в рамках реализации этой концепции, утвержденной правительством по прямому поручению
президента, было бы неправильно уничтожать те мемориалы, которые существуют, тем более сейчас, когда в Москве по указу президента создается общенациональный мемориал памяти». А 29 июня, в тот самый день, когда челябинцы активно выражали свою позицию на публичных слушаниях по проекту планировки территории, московские гости торжественно возложили цветы к закладному камню на Золотой горе.
Накал страстей не оставил городским и областным властям возможности отмолчаться. И вот 3 июля председатель Челябинской городской Думы Станислав Мошаров пытается успокоить общественность очередным обещанием когда-нибудь построить на Золотой горе «полноценный мемориальный комплекс», который, впрочем, теперь уже нужно «совместить с жилыми застройками». Однако острую проблему строительства в ближайшее время дороги на мемориальной территории это никак не решало, и 4 июля сам губернатор дает мэру Челябинска Евгению Тефтелеву довольно туманно сформулированные указания на этот счет: «Я прошу детально, серьезно разобраться в этом вопросе, провести грамотную разъяснительную работу с населением.
Президент России Владимир Владимирович Путин дал четкий сигнал о необходимости благоустройства инфраструктуры городов и поселков, особо отметив необходимость проведения работ в областных центрах. И это нужно делать, не допуская кощунства». То есть стройку мы, конечно, не отменим, но вы уж постарайтесь там как-нибудь... без кощунства...
Слово «кощунство» губернатор Дубровский придумал не сам. Это он повторил оценку проекта дороги, которую дал в своем выступлении на публичных слушаниях Юрий Латышев — координатора «АрхиСтража», один из самых авторитетных общественников Челябинска, месяц назад награжденный национальной премией «Культурное наследие». Именно Латышев указал единственный законный и разумный выход из сложившейся ситуации — провести новую историко-культурную экспертизу всей территории, на которой предположительно могут находиться захоронения, и наконец завершить процесс превращения Золотой горы в полноценный «реестровый» объект культурного наследия. У достопримечательного места должны появиться внятное описание «предмета охраны», научно обоснованные границы основной территории и
прилегающих к ней зон охраны с перечнем разрешенных и запрещенных видов хозяйственной деятельности. Включение Золотой горы со всеми этими атрибутами в Государственный реестр объектов культурного наследия позволит внести в городскую градостроительную документацию соответствующие ограничения, четко регламентирующие деятельность любого застройщика. Только в этом случае за судьбу праха казненных челябинцев можно будет больше не опасаться.
Для города это будет означать полный запрет на застройку той части привлекательной зеленой зоны, которая окажется под «зонтиком» охранного статуса, а дороги и коммуникации придется прокладывать только в обход защищенной территории. Судите сами, приемлемая ли это цена за предотвращение кощунства — самого настоящего, без кавычек.
События развивались стремительно. Уже на следующий день после того, как губернатор сориентировал мэра на созидательную работу без скандалов, в областной Общественной палате прошло рабочее совещание с участием чиновников, общественников и депутатов. Там было решено, что вместо юридической экспертизы существующей документации, с помощью которой мэрия еще недавно рассчитывала отделаться от возмущенных жителей города, Управление культуры администрации Челябинска закажет проведение государственной историко-культурной экспертизы выявленного объект культурного наследия «Братская могила жертв сталинских репрессий». По личному заявлению мэра Евгения Тефтелева, на предотвращение «кощунства» город готов потратить 1 млн. рублей. И можно было бы порадоваться тому, что процесс наконец-то входит в нормальную колею, если бы не одна подробность — экспертиза должна быть проведена в срок до 5 сентября текущего года.
Заведомая нереальность этого срока не позволяет надеяться на высокое качество будущего экспертного заключения. Процедура госзакупки подобной работы с привлечением специально аттестованного эксперта громоздка и медлительна. Бог знает, как мэрия Челябинска рассчитывает справиться с ней в столь короткий срок, да еще и в сезон отпусков. Не говоря уже о том, что этому пока неведомому эксперту (или группе экспертов) предстоит составить карту старинных шахт, изучить материалы предыдущей экспертизы 2006 года и всю имеющуюся на сегодня исследовательскую документацию 1989 — 1990-х годов, хранящуюся в архиве областной прокуратуры, и самое главное — провести натурные исследования на месте ранее не обследованных шахт для выявления еще не найденных захоронений. В подобных случаях полная эксгумация не практикуется. Достаточно лишь исследовать мощность слоя залегания останков в каждом их скоплении и точно определить границы скоплений. Для этого есть проверенные методы, к которым неизбежно должны прибегнуть люди, желающие добросовестно исследовать этот вопрос. Хотя бы провести разведочное бурение. Ну, и мелочи: сформулировать предмет охраны достопримечательного места, определить его территорию, которая будет зафиксирована в Государственном реестре, обозначить для этой территории координаты опорных точек, наметить и так же привязать к координатам зоны охраны, прописать для этих зон режимы использования... Все это необходимые составные части акта государственной историко-культурной экспертизы, если, конечно, проводить ее всерьез. Куда торопится мэрия, понятно. Челябинск претендует на то, чтобы в 2020 году стать центром проведения престижных международных мероприятий — саммитов ШОС и БРИКС; к этому моменту городу не помешает обзавестись современным экспоцентром. Без дорог и коммуникаций эта стройка не обойдется, а времени осталось мало. Однако действовать напролом опасно — скандал со строительством объекта к саммитам ценой повреждения захоронений жертв сталинизма может существенно снизить шансы Челябинска на победу над городами-конкурентами. Похоже, челябинская мэрия рассчитывает вместо настоящей государственной историко-культурной экспертизы получить к указанному сроку просто очередное мнение какого-нибудь специалиста, на основании которого можно будет на скорую руку разрулить ситуацию со строительством дорог и коммуникаций для «Челябинск-Экспо». А вопрос о настоящей государственной охране Золотой горы так и останется подвешенным до лучших времен. Или до худших.
* * *
Когда-то казалось, что Золотая гора отныне и навеки станет святым местом для всех челябинцев. И то, что рядом с ними в скорбный час 9 сентября 1989 года был Андрей Сахаров, накрепко запомнилось — свидетельством тому мемориальная доска, установленная в октябре 1993 г. на здании бывшего Дома политпросвещения, где Сахаров встречался с жителями города после митинга на Золотой горе, и совсем недавно появившаяся в районе-новостройке улица Академика Сахарова. А сама территория Золотой горы с тех пор почти не изменилась. Асфальтированная аллея вокруг братских могил, скромные клумбы и скамейки. Никакого мемориального комплекса нет даже в проекте, кругом естественный лес с разбросанными там и сям следами «дикого» отдыха веселых кампаний. Но земля, буквально нафаршированная костями, тихонько прорастает самодельными крестами и скромными надгробными стелами — это семьи тех, чьи родственники сгинули в годы репрессий, отчаявшись дождаться общего памятника, ставят свои маленькие индивидуальные.
Для многих Золотая гора была и продолжает оставаться не просто формальным местом памяти, а настоящим кладбищем — местом, где в земле растворена родная плоть и кровь. Скорбь и поклонение — вот, что эти люди несут на Золотую гору. Для думающей части общества Золотая гора — место страшного преступления, где пролитая кровь вопиет к нашей совести и гражданскому сознанию. Вопиет без срока давности.
Нам всем стоит с особенным вниманием приглядеться к таким местам как Золотая гора. Приглядеться и, приглядевшись, устыдиться. На карте нашей страны — пятна крови. Их много. Всякий областной, краевой, республиканский центр имел свое место тайных казней и захоронений. А еще знаменитые сталинские стройки и, конечно, лагеря — крупные и мелкие, и спецпоселения, коим несть числа. Этих пятен все еще куда больше, чем памятников. Сотни тысяч расстрелянных, замученных непосильной работой, умерших от истощения, так или иначе погубленных системой, для которой человеческая жизнь была пылью на сапогах, все еще ждут увековечения их памяти. Признать факт их страданий и смерти, найти и обозначить место их последнего упокоения и защитить это место от поругания и разрушения — вот та малая дань справедливости, которую мы, случайно выжившие потомки, способны отдать им, нашим предкам.
Это наша родная плоть и кровь растворена в безымянных могилах. В нашей земле растворена.