Е.Г. Боннэр, Телефонное интервью радиостанции «Свобода» о создании общественной комиссии по правам человека при президенте РФ, 2004
Елена Боннэр: Я отношусь к этой инициативе администрации президента или лично президента (в общем, мне все равно кого), с одной стороны – с иронией, с другой стороны – резко отрицательно. Это все трепыхания в стиле Оруэлла. Меня больше волнует даже не то, что он или они хотят как-то обмануть всех, а меня удивляет та радость и бодрость, с которой правозащитники вдруг начинают объяснять, – Элла Памфилова, Алексей Подберезкин – как это хорошо и что они будут делать.
Всерьез надо думать о том, что у правозащитников и власти совершенно разные цели и задачи. Правозащита укрепляет власть. На то она и власть – любая власть хочет строить свои вертикали и укреплять. Правозащитник никогда не может сливаться с властью в этом направлении. Его дело – защищать общество от власти. Это не значит, что он всегда должен находиться как бы в состоянии войны с властью, но никогда не вместе с властью. Вместе – получается «народ и партия едины». И если у правозащитников задача – защищать общество, то это не значит, что правозащитник защищает его от бандитов. Власть должна защищать нас от бандитов, это вообще не наше дело, а власти, мы ей за это зарплату платим, это главное ее дело. А у правозащитника задача – защищать общество и формировать общество. Они совершенно в разных плоскостях находятся. И любое пересечение получается – как был Гражданский форум – как в очередь в Кремль встать. Не знаю, это уже все отдает нехорошим внутри правозащитного сообщества, безответственностью и постоянным стремлением или втереться во власть, или хотя бы прикоснуться к ней.
Владимир Бабурин: Елена Георгиевна, а вы не предполагает, что, может быть, люди из правозащитных кругов, которые восприняли положительно эту инициативу Владимира Путина… С чего начиналось правозащитное движение? Люди требовали от власти соблюдать Конституцию. Может быть, они предполагают, что в нынешних условиях, если они будут ближе к власти, то до власти будет попросту легче докричаться?
Елена Боннэр: Нет. Абсолютно нет. Предполагаю, что чем ближе они будут к власти, тем меньше будет их стремление соблюдать Конституцию.
Владимир Бабурин: Стремление чье?
Елена Боннэр: Правозащитников. Правозащитник во власти становится властью, то есть хочет ею стать, хочет ее. Разные вещи, разные цели, разные задачи. Разный нравственный посыл, нравственный и безнравственный – сегодня я так бы сказала.
Конец сентября 2004